В четверг, 15 октября 2009 г., в газете «Ведомости» вышла статья директора по макроэкономическим исследованиям Государственного университета – Высшей школы экономики Сергея Алексашенко «Куда поплывёт рубль?», посвящённая проблемам курса рубля. Поскольку будущее национальной валюты в той или иной степени касается каждого, позволю себе заострить внимание читателей на некоторых аспектах этой проблемы.
Прежде всего, отметим для себя некоторые постулаты во многом показательной статьи господина Алексашенко. Почему статья показательная? Она кратко, но ёмко пересказывает основные постулаты валютной теории, которые оперирует представители экспертно-аналитического сообщества, пытаясь объяснить для обывателей события, происходящие на валютном рынке. Поэтому важно их перечислить.
Первый постулат. Изменения валютного курса редко используется как инструмент экономической политики. Исключение – резкая девальвация, после которой фиксируется новый курс, как способ остановить рост цен.
Второй постулат. Если девальвация валюты имеет инфляционный эффект, то ревальвация не способствует дефляции. То есть ослабление валюты ведёт к росту цен, а укрепление валюты не приводит к снижению цен.
Третий постулат. Если ослабление валюты (девальвация) может идти безгранично, то при ревальвации (укреплении валюты) нужно обязательно понимать «её пределы». Девальвация выгодна экспортёрам, ревальвация не выгодна никому и ведёт лишь к ослаблению экспортёров. А должна ли Россия стимулировать сокращение своего преимущественно сырьевого экспорта валютным курсом, поскольку чтобы сделать экспорт сырья нерентабельным курс нужно повышать очень сильно (в сырьевых отраслях доходная маржа особенно высока). Кто особенно теряет от укрепления рубля – единственная высокотехнологичная отрасль России – оборонно-промышленный комплекс, экспортирующий вооружения.
Четвёртый постулат. России нужен фиксированный валютный курс, а не плавающий. Это вызвано сырьевым характером нашей экономики, который будет сохраняться ещё длительное время. В этом убеждает опыт всех сырьевых государств. В противном случае валютный курс будет резко колебаться вослед за ценой на нефть, что приведёт к существенному удорожанию процесса управления валютными рисками для участников экономических отношений.
Таковы основные постулаты господина Алексашенко. Постараемся теперь в них разобраться.
Все эти четыре постулата можно свести к одному: «Мудрое прозорливое государство может определить оптимальный курс, который всех сделает счастливым». Рядом с этим утверждением следует поставить знак сноски и внизу страницы дописать: «Желательно, чтобы курс национальной валюты к международным резервным валютам снижался». Но возможно ли кого-то осчастливить изменением валютного курса?
В свободной рыночной экономике курс валют устанавливается под действием рыночных сил: чем больше страна импортирует, тем сильнее ослабляется её валюта; чем больше страна экспортирует, тем больше её валюта укрепляется. В случае России это означает, как справедливо замечает господин Алексашенко, что курс рубля к основным мировым валютам (прежде всего, к доллару США) будет сильно коррелировать с динамикой цен на нефть. В этом несложно убедиться, изучив динамику курса рубля к доллару США и динамику цен на нефть за последние годы. Курс рубля, как вновь-таки справедливо отмечает господин Алексашенко, будет весьма волатилен, что приведёт к существенному удорожанию страхования валютных рисков.
Важно уяснить, что валютный курс напрямую не связан с уровнем цен в стране. Уровень цен определяется соотношением темпов роста денежной массы в экономике и темпами изменения предложения реального продукта на внутреннем рынке. Динамика валютного курса оказывает влияние на размер и направление внешней торговли и через это косвенно влияет на уровень цен. В свободной рыночной экономике плавающий валютный курс изменяется до того момента, пока платёжный баланс государства ни будет сведён к нулевому сальдо, т.е. ни будет выровнен.
Альтернативой политике свободного рыночного ценообразования национальной валюты является политика фиксированного или регулируемого валютного курса. Она означает определение номинального обменного курса национальной валюты, по которому осуществляется обмен этой валюты на одну из мировых резервных валют, к которой выполняется привязка (как правило, доллар США или евро и очень редко в современном мире английский фунт стерлингов). Если провозгласить привязку и не выполнять мер по поддержанию объявленного курса, то сформируется чёрный рынок, где валюта будет торговаться по реальному, заниженному (из-за премии за риск, связанный с незаконностью соответствующих операций) курсу. В экономике, где возможно, начнёт работать закон Грэшема, вытесняющий «хорошие» деньги и оставляющий «плохие» (неполновесные) деньги. Какие же меры должен выполнять центральный банк, чтобы поддерживать номинальный фиксированный курс и не допускать формирования чёрного рынка?
Когда увеличивается предложение иностранной валюты, чтобы не допустить укрепления национальной валюты, центральный банк покупает иностранную валюту. Для этого он печатает деньги, что увеличивает цены внутри страны и снижает стимулы к сбережениям, в результате в экономике проедается базис для долгосрочных капитальных вложений.
Когда увеличивается спрос на иностранную валюту, чтобы не допустить падения курса, центральный банк должен увеличивать свои резервы, чтобы закупать иностранную валюту. Для этого он должен повышать требования по резервированию к коммерческим банкам, что ведёт к сокращению денежной массы в экономике. В свободной рыночной экономике это привело бы к уменьшению цен, но в экономике с государственным вмешательством цены, как известно, не волатильны на понижение (этому препятствуют вменённые государством обязательные для бизнеса издержки). Это ярко иллюстрирует для российского обывателя ситуация с ценой на бензин: при росте цены на нефть цены на бензин растут с примерно тем же темпом, при снижении цен на нефть цены на бензин изменяются несущественно. В стране снижается экономическая активность и замедляются темпы экономического роста. Увеличение спроса на иностранную валюту самое по себе является свидетельством оттока капитала за рубеж. В этой связи политика центрального банка, направленная в такой ситуации на поддержание курса, является проциклической.
Так картина выглядит, если рассмотреть монетарную политику в отрыве от других направлений государственной экономической политики, если принять за реальный и соответствующий действительности постулат о независимости центрального банка от правительства.
Увеличение предложения иностранной валюты, требующее изменения валютного курса, означает непропорциональное увеличение экспорта в стране. Следовательно, поддержать курс правительство может, стимулируя увеличение потребления внутри страны: снизить налоги или увеличить дотации. Наоборот, уменьшение предложения иностранной валюты, требующее изменения валютного курса, означает непропорциональное увеличение импорта в стране. Следовательно, поддержать курс можно либо увеличивая налоги на потребление, либо повышая импортные пошлины, либо осуществляя стимулирующую политику в отношении отечественных товаропроизводителей.
Какой курс рубля нужен России?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно уяснить для себя раз и навсегда, что курс валюты не является самоцелью, он всегда является только средством в достижении других целей. Экономических целей перед обществом всегда стоит две: во-первых, повышение уровня развития собственной национальной экономической системы и, во-вторых, повышение уровня благосостояния жителей страны. Поэтому, отвечая на вопрос о том, какой курс рубля нужен России, мы отвечаем в действительности на вопрос, какой курс рубля в наибольшей степени отвечает двум целям экономической политики, которые были только что обозначены.
Решение этих задач состоит в том, чтобы, во-первых, диверсифицировать российскую экономику, т.е. возродить отечественные сельское хозяйство и промышленность и заложить основы для развития технологий нового поколения, а, во-вторых, повысить уровень благосостояния подавляющего большинства населения страны, что возможно в реальном исчислении только путём повышения эффективности труда.
Задачи эти решаются, как ни парадоксально, снижением сырьевого экспорта и изменением структуры импорта. Не менять сырьё на промышленные товары, а менять промышленные товары на сырьё. Это залог развития национальной экономической системы. Об этом ещё полтора века назад писал Фридрих Лист, и этот несложный принцип позволил Германской Империи при Бисмарке превратиться из сырьевого придатка Великобритании, во что сегодня сложно поверить, в передовую мировую экономическую державу (вторую в мире по объёму промышленного производства после США). Мы должны сократить объём сырьевого экспорта. Нашей целью должно являться выравнивание товарного баланса таким образом, чтобы сырья мы экспортировали ровно столько, сколько необходимо для закупки технологий, необходимых для воссоздания продовольственной безопасности, реиндустриализации страны и её технологического прорыва. Как показал опыт последнего года создание разнообразных «резервов» в казначейских облигациях иностранных государств оказывается контрпродуктивным. Лучше создавать резерв товарных благ, которые затем могут потребоваться собственной национальной промышленности, нежели обменивать их на произвольно обесцениваемые иностранные облигации.
Такая политика требует реального укрепления рубля, а отнюдь не его девальвации, как того ратует господин Алексашенко. Дорогой рубль – это национальные сбережения и национальные инвестиции в развитие собственной страны. Дорогой рубль – это возможность покупать дёшево иностранные технологии. В то же время, дорогой рубль – это нерентабельное сельское хозяйство. Но никто не отменял государственной политики в отношении ввозных таможенных пошлин. Если для поддержки отечественного сельского хозяйства необходимо повысить ввозные пошлины (отменив, в частности, коррупционные квоты по ввозу отдельных категорий сельскохозяйственных товаров), то это нужно сделать, не кривя душой и словом в адрес валютного курса. Укрепление рубля – это единственный способ повысить относительную рентабельность обрабатывающей промышленности в России относительно рентабельности сырьевых секторов экономики и перенаправить инвестиционные потоки.
Не менее вредно и не менее опасно желание установить фиксированный валютный курс. По сути дела это означает, что Россия отказывается от своей суверенной валютной политики и становится объектом монетарной политики Федеральной резервной системы США в случае привязки курса рубля к доллару США или Европейского Центробанка в случае привязки курса рубля к евро. В современных условиях это означает сохранение аномально высоких цен на деньги на внутреннем рынке и недоступность дешёвого кредита для производителей.
Чьи же интересы отстаивает господин Алексашенко, ратуя за девальвацию рубля и последующую фиксацию его курса? Господин Алексашенко намеренно или случайно защищает банки. Именно банки играли против рубля и теперь вынуждены фиксировать убытки. Именно для банков девальвация является единственным способом рассчитаться с заимодавцами: полновесными рублями банки расплатиться не могут, поэтому просят государство сократить вес рубля, чтобы поделиться своими убытками с вкладчиками. Наконец, именно банки заинтересованы в том, чтобы сохранялась ситуация, при которой они имеют возможность получать арбитражный доход на привлечении под близкие к нулю процентов ставки средств на Западе с последующим инвестированием средств в России под 20% годовых. Именно из банков дует ветер, гудящий о необходимости девальвации рубля. Но столь ли соответствует действительности утверждение ельцинских времён, что «всё, что выгодно банкирам, выгодно России»? И должна ли Россия платить за порождённые алчностью ошибки банковского сектора? А именно платой за банковскую алчность станет девальвация рубля.
Версия для печати
