Начало Второй мировой войны в 1939 г. стало очередной трагедией для всего Русского Зарубежья. Стремительное продвижение Германской армии в Польше, а затем в Западной и Южной Европе и последовавший за этим запрет оккупационных властей «на время ведения военных действий» деятельности общественных организаций, фактически парализовали работу Российского Имперского Союза в Европе. Была нарушена связь различных имперских отделов друг с другом, а главное – с Верховным Советом. В сложившихся условиях Начальник РИС П.Л. Рогожинский в 1940 г. в преддверии занятия немцами Парижа передает управление организацией проживавшему в неохваченной войной Америке Николаю Константиновичу Глобачеву. Понимая, что это решение, принятое в экстремальных условиях, является весьма сомнительным с точки зрения соблюдения Устава, Н.К. Глобачев, приняв возглавление РИС-О с наименованием «старший руководитель», одновременно вводит на время войны коллективное управления организацией, сохранявшееся до 1948 г.
Нападение Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г. пробудило во многих из оставшихся в Европе Имперцев надежды на возобновление борьбы. Советская власть никогда не признавалась большей частью русской эмиграции законной, а Гражданская война – оконченной. Цель участия многих белоэмигрантов во Второй мировой войне на стороне противников СССР заключалась в попытке восстановления исторической Российской государственности, естественное развитие которой оказалось прервано в результате революции 1917 г. Руководствуясь желанием помочь страждущей Отчизне, многие представители Русского Зарубежья отправились на Восточный фронт для участия в боевых действиях.
Большую роль в принятом ими решении сыграли Обращение Главы Российского Императорского Дома Государя Великого Князя Владимира Кирилловича,а также воззвания ряда иерархов Русской Православной Церкви заграницей.
Достаточно вспомнить, что в сентябре – октябре 1941 г. по инициативе монархистов-легитимистов генерал-майоров М.Ф. Скородумова и Б.А. Штейфона в оккупированной немцами Сербии возник Русский Корпус. Усилиями математика В.В. Минаева, бывшего до войны доцентом одного из московских вузов, в среде советских военнопленных и остарбайтеров в 1942 г., при непосредственном участии русских эмигрантов, возникла Всероссийская национальная партия, ориентировавшаяся на поддержку Великого Князя Владимира Кирилловича. Русские монархисты сражались в РОА, казачьих частях и других антибольшевистских формированиях, однако восточная политика нацистов, опасавшихся становления в России национально-патриотических, освободительных сил, чинила непреодолимые препятствия в реализации планов представителей белой эмиграции. Тем не менее, в истории войны остался во многом уникальный пример создания эмигрантской организацией чисто монархического воинского подразделения на Восточном фронте.
В конце июля 1941 г. в Бельгии по инициативе лидера правого движения рексистов («Rex») Леона Дегрелля (Degrelle) (1906 – 1994) для участия в боевых действиях на Востоке в рядах Вермахта начал формироваться добровольческий Валлонский легион (Freiwilligen Wallonien Legion). Узнав об этом, некоторые члены Бельгийского отдела Российского Имперского Союза с дозволения своего начальника Николая Николаевича Воейкова приняли решение о вступлении в легион. Общий порыв Имперцев выразил член отдела Николай Иванович Сахновский (1904 – 1991): «Когда решается судьба нашей Родины, то наше место на месте действий, где каждый из нас должен по возможности с оружием в руках защищать русские интересы». Сообщив о своих намерениях руководству рексистов, 20 добровольцев во главе с братьями Николаем и Петром Сахновскими получили положительный ответ, т.к. все они являлись бывшими офицерами Русской Императорской Армии либо прошли военную подготовку в 1930-е гг. в составе Брюссельской стрелковой дружины им. ген. Врангеля, чем, к слову сказать, не могли похвастаться большинство валлонов, в том числе, и сам Дегрелль.
Сформированный 8 августа 1941 г. легион, в котором служили 19 офицеров и 850 легионеров, первоначально состоял из четырёх рот. 3-я рота негласно называлась «русской», поскольку ею командовал участник Белого движения, член РИС старший лейтенант Российского Императорского флота Георгий Васильевич Чехов (1893–1961). Кроме того, медицинскую службу легиона возглавлял русский лейтенант Пётр Ячмин (позже в 1943 г. сменённый капитаном П. Сахновским). Важно отметить, что никто из русских не был зачислен в 373-й пехотный батальон (именно так стал называться легион после включения в состав Вермахта) рядовыми, все они были офицерами или сержантами и фельдфебелями. На этом, впрочем, набор в легион не закончился, а напротив, продолжался вплоть до 1945 г. Так как в легионе решительно все говорили только по-французски, то и приказания отдавались на этом языке, а командные должности занимали сами легионеры. Германский «фербидунгштаб» (штаб связи) постоянно находился при легионе и переводил приказы свыше на французский язык, а рапорты и доклады на немецкий. Так как русские эмигранты в глазах немцев были бельгийцами, то они пользовались всеми правами, не в пример прочим многим частям Восточных войск Вермахта, где командовали немцы, а русские играли только вспомогательную роль. По воле судьбы, также как и в Испании, Имперцам пришлось воевать под знаменем, увенчанном т.н. «Бургундским крестом» (два красных полена на белом фоне, образовывающие при скрещении Крест святого апостола Андрея Первозванного), изображение которого использовалось валлонами в качестве знамени.
В конце августа 1941 г. легионеры были разделены на две группы, первая из которых во главе с командующим (командором) капитаном Георгом Якобсом отбыла в учебный лагерь Мезериц (Польша), а в начале осени приняла участие в боях с польскими партизанами в составе румынской боевой группы «Маркджул». Позже 2 ноября 1941 г. группа прибыла в Екатеринослав (Днепропетровск). Здесь в районе Павлодара она участвовала в успешном захвате советских укреплений на левом берегу реки Самара. В конце осени – начале зимы 1941–1942 гг. 373-й батальон расквартировался в населённом пункте Щербиновка и был подчинен 100-й легко-пехотной (егерской) дивизии XIV-го моторизованного корпуса. Здесь легионеров постигла участь всех военнослужащих Вермахта на Востоке, которые оказались не готовы к холодной зиме. Учитывая это обстоятельство и опираясь на прибывшие из тыла свежие резервы, советское командование Юго-Западного направления во главе с маршалом С.К. Тимошенко приступило 18 января 1942 г. к проведению Барвенковско-Лозовской наступательной операции силами Юго-Западного и Южного фронтов.
Развивая наступление, войска 57-й армии и V-го кавалерийского корпуса (подвижной группы) Южного фронта овладели Барвенково (юго-юго-восточнее Харькова) и совершили резкий поворот на юг. Части V-го кавалерийского корпуса генерал-майора А.А. Гречко к 27 января продвинулись на 25–30 км южнее Барвенково и двигались в район Красноармейского, создавая непосредственную угрозу тылам и линиям коммуникаций Вермахта в Донбассе. Командование группы армий «Юг» генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока для локализации прорыва 28 января спешно создало боевую группу командира III моторизованного корпуса генерала Э. фон Маккензена, в состав которой вошла и 100-я легкопехотная дивизия с Валлонским легионом. Бои за район Красноармейское в конце января – начале февраля 1942 г. носили особенно жестокий характер.
Легионерам предстояло заполнить образовавшуюся брешь в районе деревни Громовая Балка (прозванной валлонами «долина грома»). Заняв позицию, новый командующий легионом капитан Пьер Паули, обладая авантюрным складом характера, желая доказать немцам отвагу и неустрашимость своих воинов, согласился отпустить на другой участок фронта хорватские части, а также немецкий резерв, тем самым оставив легионеров один на один с превосходящими по численности наступавшими частями V советского кавалерийского корпуса. Когда Г.В. Чехов попытался объяснить опасность создавшейся ситуации, рапорт русского офицера вызвал необъяснимую вспышку гнева у Паули, обвинившего эмигранта в трусости и даже пригрозившего ему расстрелом (кстати, подобные угрозы получали многие офицеры легиона и даже батальонный капеллан).
В итоге в конце февраля 1942 г. 500 валлонов были вынуждены вступить в бой с двумя советскими полками общей численностью до 4 тыс. человек, имевшими к тому же 14 танков против единственного валлонского. Традиционно не считаясь с потерями, советские подразделения преодолели минные поля и ворвались в деревню. Тогда Паули приказал контратаковать. Легионеры вступили в неравный бой с превосходящими частями противника. Несмотря на проявленную храбрость, личный состав легиона быстро таял. Положение спасли подошедшие части Вермахта (в группу Маккензена с 25 февраля 1942 г. прибывала 1-я горно-егерская дивизия), и противник был отброшен.
Легионеры (включая капитана Чехова) получили за бой 32 Железных Креста, но итоги первого крупного сражения, в котором принял участие легион, напоминали «Пиррову победу». Легион потерял 30% личного состава, а из 22 офицеров были убиты и ранены 20. Среди погибших оказался и русский полковник Смоленский. Бой под Громовой Балкой показал немецкому командованию не только стойкость чинов батальона, но и несоответствие должности капитана Паули, который в марте 1942 г. был заменен соратником РИС капитаном Г.В. Чеховым. Это был, пожалуй, один из первых случаев на Восточном фронте, когда должность начальника иностранного добровольческого батальона занял русский белоэмигрант. Пробывший на своем посту несколько месяцев и получивший чин майора, Г.В. Чехов добровольно ушёл в отставку и получил назначение на должность командира запасного батальона.
В то же время на Восток из Брюсселя прибыла вторая группа чинов Валлонского легиона, в числе которых находились братья Сахновские, отвечавший за ведение агитации граф Л. Комаровский и др. Группа соединилась с первой и приняла участие в наступлении на южном крыле Восточного фронта. На всём пути следования эшелона с легионерами им приходилось видеть огромное количество советских военнопленных. Н.И. Саховский вспоминал: «Условия, в которых находились эти военнопленные, были чрезвычайно тяжелые. Безвыходно запертые в вагонах, зачастую без продовольствия и воды, многие из них должны были умирать в пути. Это вызывало страшное возмущение не только нас, русских, но и бельгийцев, которые обычно вместе с нами выскакивали из вагонов и спешили передать все, что было возможно, военнопленным, несмотря на протесты и угрозы охраны. В этих условиях нами был подан первый рапорт по начальству с указанием на всю ошибочность этих действий». На поданный рапорт последовало объяснение немецкого «фербиндунгштаба», в котором отмечалось, что германское командование оказалось неготовым к принятию такого количества пленных и делает всё возможное для облегчения их участи.
После консультаций с немцами, Имперцам позволили сформировать при легионе небольшой русский вспомогательный отряд из военнопленных в составе нескольких пехотных взводов по 40–45 человек. Но, к сожалению, отбором личного состава в отряд занимались немцы, руководствовавшиеся в первую очередь физическими, а не моральными качествами, а тем более, не политическими убеждениями. Сформированный белоэмигрантами русский вспомогательный отряд вместе со всем легионом оказался задействован в июле 1942 г. в боях на Царицынском (Сталинградском) направлении, но к счастью для него был выведен под Харьков, и уже в августе участвовал в тяжелых боях за Майкоп и общем наступлении Вермахта на Кавказ в составе 97-й егерской дивизии генерал-лейтенанта Руппа (17-я армия Вермахта).
На занятых немцами территориях Имперцы развернули активную деятельность по популяризации православно-монархических идей. Однако трудности возникали в связи с недостатком соответствующей литературы и естественными тяготами военной службы, а также с постоянным ведением боевых действий. Подобного рода усилия находили отклик и у командования легиона. Легион храбро сражался и защищал вверенные позиции. Такое поведение легионеров придало им большой вес в глазах германского командования, но с другой стороны, неоднократно ставило 373-й батальон на грань полного уничтожения. Достаточно сказать, что в ходе одной из операций на Кавказе из 1 тыс. легионеров личного состава батальон потерял убитыми и ранеными 854 человека. Среди раненых в результате несчастного случая оказался и соратник Н. Сахновский, который был отправлен в госпиталь в Эльбинг, после чего получил первый отпуск, посетив Париж и Брюссель. Позднее он вспоминал:
«Совпатриотические настроения уже цвели махровым цветом в эмиграции, что привело меня к нескольким резким столкновениям, но, в общем, меня встретили хорошо и после нескольких устроенных мною докладов и обсуждения положения с нашими соратниками я начал принимать меры для более планомерного и полного использования возможностей нашего участия в рядах Валлонского легиона.
Принятые решения сводились к следующему: положить начало вооруженной борьбе против большевизма за свой собственный страх и риск, не считаясь с точками зрения Верховного Германского Командования и Остминистериума, под открытым лозунгом «За Веру, Царя и Отечество!» в тылу у большевиков. Для первого толчка использовать возможности Валлонского легиона, не упуская ни одного представляющегося случая.
При полной поддержке и сочувствии Соратников Бельгийского отдела, работавших под руководством соратника-руководителя Н.Н. Воейкова, мне удалось получить некоторое количество книг, изданных в эмиграции, ряд открыток с фотографиями частей армии Врангеля после ее эвакуации, которые издавались под заглавием «Русская Армия на Чужбине», различную имперскую литературу и взять с собой несколько тысяч специально заказанных православных крестов с надписью «Сим Победиши!», что было выполнено при содействии священника о. Александра Шабашева».
Кроме того, 23 июня 1943 г. Сахновскому удалось выступить с докладом на вечере «Европа, Русский народ и СССР», состоявшемся в Брюссельском Дворце спорта. Вечер, на котором присутствовали Л. Дегрелль, профессор Ростовского университета С.В. Гротов, генерал-майор РОА Ф.И. Трухин, протопресвитер о. Александр Шабашев и др., был организован Управлением по делам русской эмиграции в Бельгии (под руководством Ю.Л. Войцеховского) и движением рексистов. Возвращение Сахновского в июне 1943 г. в числе 400 новобранцев, среди которых были и русские, совпало с переформированием 373-го пехотного батальона Вермахта в 5-ю штурмбригаду войск СС «Валлония» (SS-Freiwilligen Sturmbrigade “Wallonien”) общей численностью около 2 тыс. человек, которая оказалась в оперативном подчинении у известной 5-й танковой дивизии СС «Викинг». Но бывшим военнопленным, которых в легионе к тому времени сражалось более 100 человек, в отличие от белоэмигрантов, немцы категорически отказывались выдать форму Waffen SS. С большим трудом после длительных уговоров белоэмигранты-монархисты смогли сохранить при бригаде 40 человек, отбор которых вновь произвели немцы, замаскировав это подразделение под названием «Украинская добровольческая рота».
К осени 1943 г. части «Валлонии» дислоцировались в районе Черкасс, русские добровольцы расположились в селах Байбузы и Мошны на реке Ольшанке. Здесь им пришлось нередко участвовать в стычках с партизанами, которые после нескольких успешных антипартизанских операций совершенно перестали беспокоить расположение легиона. Не только партизаны затрудняли работу монархистов среди местного населения, но и преступный характер восточной политики А. Розенберга. Так, по воспоминаниям Сахновского: «Решительно всюду, куда только ни приходил легион, мы заставали повсюду на постах старост деревень и начальников местной полиции – совершенно определенных коммунистов. Немцы почему-то считали, что если у крестьянина хорошая хата – то он и есть самый толковый и домовитый человек, упуская из виду, что хорошая хата в СССР может быть только у местного активиста-большевика. Эти коммунисты при помощи немецкой же силы гнали и давили настоящих антикоммунистов и снабжали всем необходимым партизан. Переводчиками у немцев, по меньшей мере, на Юге России, как правило, были активисты-украинцы из Галиции. Они ненавидели местное население, а население их совершенно не понимало, так как пресловутая «ридна мова», на которой они говорили, нарочито очищена от всех обычных русских слов и выражений».
Вместе с тем, местное население быстро почувствовало разницу между белоэмигрантами и немцами. Старосты и часть полицейских, оказавшиеся бывшими сельсоветчиками и творившими при немцах произвол, были расстреляны или повешены по приказанию Сахновского, назначенного комендантом села Байбузы. Следующим шагом стало спасение местной молодёжи от насильственного угона на работы в Германию. Для этого выдавались удостоверения с печатью комендатуры, что такой-то эвакуации и аресту не подлежит, так как состоит на службе комендатуры. Помимо того, на рукав нашивался белый ромб с той же печатью. В результате подобной политики очень скоро не только местные крестьяне, но и жители соседних сёл и деревень стали собираться в Байбузы и, как говорится в воспоминаниях Сахновского, «была… открыта мельница, швейная и сапожная мастерские, мастерская выделки веревок, кожевенная выделка, мастерская, где делались вёдра и т. д. Я объяснил населению, что всё это необходимо, так как иначе я не могу оправдать свои действия перед начальством. Наш штаб стал снабжаться в изобилии молоком, яйцами, птицей, а население получило убежище и защиту».
После достижения относительного спокойствия на контролируемой территории, а главное доверия со стороны крестьян, Н.И. Сахновский приступил к реализации плана по созданию русского монархического формирования. С этой целью он добился приема у командира бригады «Валлония» СС-штурмбанфюрера Люсьена Липперта (1913 – 1944), начальника немецкого «фербиндунгштаба» СС-оберштурмбанфюрера Вагенера и командира дивизии «Викинг» генерала войск СС Г. Гилле, с которыми поделился соображениями, сводившимися к следующему:
– следует немедленно сформировать русскую добровольческую дивизию при дивизии «Викинг»;
– предоставить этой дивизии абсолютную свободу действий и право сражаться за свои собственные идеалы;
– предоставить через Валлонский легион возможность русским эмигрантам-добровольцам пополнить дивизию, объявив соответствующий призыв во Франции и в Бельгии, а также перевести группу офицеров из Русского Корпуса на Балканах сначала в Валлонский легион, а затем командирами в новую дивизию.
План был встречен сочувственно со стороны Липперта и Вагенера, но с недоверием со стороны генерала Гилле, который, однако, в скором времени также согласился на его реализацию. В обстановке строгой секретности Сахновский отправился в Берлин, где встретился с рядом представителей немецких ведомств с целью выяснить, кто из русских генералов мог бы возглавить соединение в случае успеха. Не найдя подходящей кандидатуры, Сахновский вернулся в штаб «Валлонии» и здесь получил указания от Липперта приступать к организации самостоятельно.
На следующий же день, по воспоминаниям Сахновского, в помещении комендатуры состоялся крестьянский сход, перед которым автор выступил со следующими словами:
«Вы все прекрасно знаете разницу между большевиками, немцами и нашей валлонской частью. Не мне, русскому белому эмигранту, объяснять вам, живущим все эти годы тут, что такое большевизм и колхозы. Также не мне, носящему германскую форму, объяснять вам, что такое немцы – вы их видите здесь вот уже два года. Вы напрасно их теперь ненавидите, так же как напрасно ожидали, что они почему-то спасут нас от большевиков. Пора понять, что немцы служат не России, а Германии. Они защищают свою родину и нам это должно быть понятно. Но нас-то, русских, прежде всего, волнует и интересует судьба нашей родины, нашего народа. Так вот, для того, чтобы наша Родина была счастлива и могуча, чтобы мы, русские, могли жить свободно и хорошо – нам необходима русская национальная государственная власть, достаточно сильная, чтобы защищать Правду. Правда, т.е. то, что для нашего русского народа является действительной правдой – это то, чему учит нас наша Православная Церковь. Но для утверждения этой Правды нужна национальная государственная власть и властью этой, нашей, родной по крови, русской, может быть только русский Царь, а не интернациональный сброд, сидящий теперь в Кремле.
Наши отцы и наши деды славно жили при Царях. Только подлецы могут говорить противное. Но мы, простые русские люди, загнаны в угол. Со всех сторон наше тело рвут злобные псы. Мы не в силах сражаться сразу со всеми. Поэтому надо бить врага по очереди. Тридцать лет уже шайка правит нами, а мы не в силах свернуть им шею. Вот почему для меня вопрос ясен. Я думаю, что с немцами мы можем договориться, т.к. они не могут нас разбить. Им придется или договориться с нами, или проиграть войну. А вот с большевиками мы можем справиться, только воспользовавшись этой войной. Партизаны, заполняющие эти леса, должны были бы повернуть оружие против большевиков и подумать о завтрашнем дне. Иначе придется чесать затылки. Во всяком случае, ясно одно: наша валлонская часть не останется стоять тут до бесконечности. Нас заменят или немцы, или большевики. Вы знаете и тех, и других. Поэтому я предлагаю желающим теперь же записаться в новый добровольческий отряд, который будет создан при бельгийской бригаде. Сначала это будет отдельная вспомогательная рота, вооруженная оружием, взятым у большевиков. Мы примем участие в боях против большевиков, сначала в этой форме, но при первой же возможности будем сражаться сами по себе. Заранее говорю, что наша цель – сбросить большевизм и дать России русскую национальную власть – Русского Православного Царя».
После этого и еще ряда разъяснительных мероприятий на Рождество 1944 г. в Российское народное ополчение (РНО), именно такое название получило создаваемое формирование, записались более 200 человек. Важно отметить, что все они были добровольцами из местных жителей, а не военнопленными. Ополченцы носили высокие сапоги и рубашки черного цвета, в качестве опознавательного знака у сердца имелась 10-сантиметровая нашивка с православным крестом и надписью на большой перекладине «Сим Победиши». Форму войск СС носили только офицеры.
Ополченцы использовали русский трёхцветный национальный флаг, а за каждым богослужением поминался Глава Российского Императорского Дома Государь Великий Князь Владимир Кириллович. Целью ополчения, как заявил его командир Н.И. Сахновский, являлось восстановление Православного Русского Царства и коронование Православного Русского Царя. Численность РНО предполагалось увеличить за счет крестьян близлежащих районов, а также путём пропаганды среди местного населения, по тем или иным причинам оказавшегося у партизан. Задуманные планы не сбылись из-за катастрофы зимы 1944 г., когда бригада «Валлония» в числе других соединений Германской армии оказалась в полном окружении в так называемом «Черкасском котле», при проведении войсками 1-го и 2-го Украинских фронтов Корсунь-Шевченковской операции. В общей сложности, в окружение попали 56 тыс. немцев и их союзников. Ультиматум о сдаче был генералом Гилле отвергнут. Ополченцы, воодушевлённые речами Сахновского, несмотря на агитационные листовки, сбрасываемые окружённым с советских самолетов, приняли решение сражаться до конца.
17 января 1944 г., получив приказ двигаться в село Деренковец, где должна была сосредоточиться вся бригада для боёв в арьергарде отступающей группы войск, ополченцы, вооружённые автоматами, винтовками и ручными гранатами, в мороз и вьюгу одетые в легкие шинели, неожиданно столкнулись с цепями красноармейцев и контратаковали их. Как вспоминал Сахновский: «Очень скоро все перемешалось, передо мной возникали какие-то тени, ручные гранаты рвались со всех сторон, крики и шум… Я не могу сказать, сколько времени длился этот бой… Все как в тумане инстинктивно стараясь держаться группой, мы видели, как тают наши ряды. Уже потом, пробившись из окружения, я увидел, какие огромные потери нам пришлось понести в этом нашем последнем рукопашном бою». «Остальные, – как писал протоиерей Лев Лебедев, – навечно остались лежать на российской земле с девизом «За Веру, Царя и Отечество» в сердце и с вышитым против него на рубахе православным крестом». Этот краткий бой возможно и остался бы незамеченным в ряду сотен подобных, если бы не обстоятельство, на которое следует обратить внимание. Чины РНО под командованием белоэмигрантов служили в иррегулярном формировании, которое комплектовалось за счёт местного населения. Ополченцы, не подчинявшиеся в тот момент германскому командованию, вступили в бой с красноармейцами и пробились из окружения.
Несмотря на действительно тяжёлые потери, остаткам РНО удалось соединиться с частями штурмбригады «Валлония» в селе Деренковец. Ополченцы за проявленное мужество стали военнослужащими войск СС и вскоре приняли участие в кровопролитных боях за Теклино и Новые Буды. В ходе этих боёв, имевших цель в очередной раз вырваться из окружения, валлоны вновь оказались на грани полного истребления, от которого их смогли спасти только уцелевшие танки 5-й дивизии СС «Викинг». Потери легиона были колоссальны: из 2 тыс. легионеров в живых остались только 632. Среди погибших был командир одного из взводов оберштурмфюрер войск СС Ростислав Викторович Завадский, оберштурмфюрер войск СС Николай Камский и др. Также в числе павших оказался и командир штурмбригады Люсьен Липперт, которого сменил Леон Дегрелль.
Остатки легиона вывели с фронта в Бельгию. Здесь, после торжественной встречи и парада, организованного в Брюсселе, а также краткого отпуска, все его чины прибыли в военный лагерь Вильфрекен на доукомплектование. В Бельгии и во Франции состоялся очередной призыв и уже в конце лета 1944 г. части «Валлонии» вновь воевали на Восточном фронте под Ревелем (Таллинном). Число русских добровольцев превысило к тому времени более 100 человек. Большинство из них составляли белоэмигранты, отбором и привлечением которых занимались некоторые члены РИС, в частности через свои связи в Управлении по делам русской эмиграции в Бельгии. После доукомплектования 19 октября 1944 г. 5-я штурмовая бригада СС «Валлония» была переформирована в 28-ю добровольческую гренадерскую дивизию войск СС «Валлония» (SS-Freiwilligen-Grenadier-Division “Wallonien”) общей численностью более 4 тыс. человек. Части дивизии в период 1944–1945 гг. участвовали в боевых действиях на Восточном фронте, в том числе – при обороне Берлина. Члены РИС воевали тогда, в основном, в 69-м и 70-м гренадерских полках СС, последним командовал штурбаннфюрер войск СС Георгий Чехов. Так, например, 30 января 1945 г., после взятия Данцига (Гданьска), в советский плен попал 15-летний рядовой 69-го полка Имперец Турчанинов, сын штабс-капитана Русской армии, в годы Второй мировой войны служившего в одной из германских спецслужб. После краткого допроса, на котором юноша держался мужественно, он был расстрелян органами контрразведки СМЕРШ.
В мае 1945 г. большинство валлонцев, оставшихся в живых после тяжелых боев, сдались в плен к американцам. Соратники Г.В. Чехов, Н.И. Сахновский и др. были заключены в бельгийскую тюрьму по обвинению в коллаборационизме, но в 1948 г. они были помилованы указом принца-регента Шарля, графа Фландрии (1903 – 1983) и после освобождения эмигрировали в Южную Америку.
Занятие Красной армией в 1944-1945 гг. стран Восточной Европе, привело не только к ликвидации Православных Монархий Сербии, Болгарии и Румынии, но и имперских структур. Из Польши были вынуждены бежать многие местные Имперцы во главе с соратником П.А. Жирицким, ведшие воспитание русской молодежи под сенью созданной из Берлина Национальной организации русской молодежи (НОРМ). В Софии органами СМЕРШ был арестован начальник Болгарского отдела РИС подпоручик Семён Михайлович Бабаханов, вывезенный в СССР и погибший в сталинских концлагерях.
Интересна судьба Имперца Бориса Владимировича Поппера (1904 – 2000), в 1934 г. принятого во 2-й Бельгийский отдел РИС. Будучи гражданином Финляндии, при нападении СССР на эту страну в 1939 г. он был призван в финскую армию, где вплоть до 1944 г. служил переводчиком. 20 апреля 1945 г. по требованию заместителя председателя советской Контрольной комиссии генерал-лейтенанта Г. Савоненкова он в числе 20 русских эмигрантов был арестован финской полицией, находившейся в то время в руках министра внутренних дел коммуниста Юрье Лейно, вывезен в СССР и заключен в ГУЛАГ. Долгих 11 лет этот мужественный человек провел в коммунистических тюрьмах и лагерях, пока в 1956 г. не был отпущен назад в Финляндию. О судьбе многих довоенных Имперцев, попавших в руки коммунистов, Российский Имперский Союз-Орден не знает до сих пор.
Однако следует отметить, что как организация РИС не поддерживал Германию и другие государства Оси, справедливо полагая, что они сражаются не за интересы России, не за освобождение нашей Родины от абсолютного зла, которым является коммунизм, а за свои интересы, который зачастую противоречат русским национальным интересам. По этой причине многие Имперцы в годы Второй мировой войны воевали в армиях союзников. Так, в Армии США воевали соратники Американского отдела РИС Сергей Бодасюк, Ростислав Бодасюк, Александр Сергеевич Михалевский (позже подполковник армии США), Алексей Владимирович Пфейффер (позже полковник армии США), Олег Олегович Пантюхов (впоследствии полковник армии США) и др.
Версия для печати
