1. Что делать с человеком?
Чтение социальных глав «Монархической государственности» Л.А. Тихомирова навело меня на некоторые размышления о человеке, народе и прочих атавистических понятиях. В Новое время, как мне представляется, были лишь два основных образа отношения властных групп и народа, два пути: 1. воспитание, образование и развитие нравственных качеств и адекватного (конечно, с точки зрения «просвещения») самосознания или 2. растление, разложение (на «молекулярном» и «атомном» уровне) и программирование новых социальных страт (целевых групп пропаганды) для выполнения текущих задач. Причём в любой переходный период от одного типа государства и социального устройства к ещё более «современному» и «прогрессивному», применяется метод, который можно назвать оглушением идеологией. Это не подспудное программирование из п.2., а тотальное давление и подавление всего несогласного в сфере идейной, всякой попытки сомнения и уклонения от заданного революционного курса, сопровождаемое чистками и запугиванием. Но вопрос о народе, конечно, не может быть решен только насилием даже в мiре победившего гуманизма. В мирное время полицейские силы современное государство использует либо тайно, либо точечно и избирательно, создавая видимость действия в них самой воли народа. Но мы сегодня не об этом, а о том состоянии, в котором должны находиться народ и человек, чтобы ими можно было управлять без социальных потрясений. Путь первый – «воспитание» - свойствен раннему модерну, еще наполненному идеалами «просвещения»* и «смягчения нравов». Небольшие успехи на этом пути и постоянное сочетание с деструктивными и волюнтаристскими элементами пути второго говорят об ущербности самого подхода отстранённой «заботы» и «просвещения» посвящёнными непосвящённых, ну и о недостаточности технических средств того времени: типографий, школ, не говоря уже о радио и телевидении.
* * * Понятно, что, находясь в здравом уме, национальная элита не станет делать со своим народом того, что описано в п. 2., просто потому, что растёт из этого народа, зависит от его силы, здоровья и национального единства. Понятно так же, что если атомизация и манипулирование (см. п. 2) всё же происходят, то национальной элиты просто нет, как и нет никакого «своего», для неё народа. Куда делись национальные элиты и как человечество пришло к такому «предантихристовому» состоянию, вопрос достаточно ясный и вполне раскрытый уже у Тихомирова. Интересно другое: где находится точка невозврата (не пройдена ли она?) для Европейского, вчера ещё христианского, населения?**
2. Квадратура круга. Рациональное и живое. Модерн и традиция
Порочность же самого модернистского подхода заключается даже не в культуртрегерской «эзотерике» просвещения, а в рационализме. Ибо что такое рационализм в вопросах управления, как не узурпация человеком власти Творца? Попробую пояснить: допустим некто, сознавая себя отцом своего народа (в начале даже небезосновательно), начинает действовать исключительно по своему соображению, забыв, почему и в какой иерархии он – «отец». Таковой владыка неизбежно вступает в конфликт с волей других людей с их человеческими пониманиями народного блага, а заодно и просто с мошенниками-популистами, «иноагентами» и проч. масонами)). В результате страна ввергается в череду реформ и переустройств (собственно, модернизации), а поскольку процесс реформ актуально безконечен, а частота их неуклонно растёт, такой отец народа-рационалист обречён на проигрыш рано или поздно. Не забудем, что мы говорим о самом носителе Власти Верховной, который облечён ею не по причине своей исключительной мудрости или знаний или в результате разумных реформ, а по самой природе власти как Божественного дара, и именно потому обладает силой, которая иногда кажется ему прирождённой и неотъемлемой. Но с каждой новой реформой, проведённой по собственному разумению, сила эта истощается, сокращая разрыв с политическими конкурентами.
Итак, монарх-помазанник с «лучшими людьми», сословными старшинами и духовенством, понуждаемый обстоятельствами***, начинает «революцию сверху», порождая безконечный механизм реформ, приводящий к упразднению традиционной власти (монархии) и религии, а после и самого народа и человека. Народ же разлагается так: дело в том, что сословное самоуправление и законосовещательные органы народа так же являются и органами его самосознания и самочувствия, а в перерождающемся в абсолютизм, конституционализм и дальнейшую демократию монархическом строе, их роль уменьшается и искажается, заменяется механизмами бюрократии и партийности. Всё это совершенно точно не способствует сознательности и органическому единству народа. Народ перестаёт себя чувствовать единым, так что в определённый момент модернизации требуется национальное строительство: внешняя попытка скрепить народ узами идеологии. В конце концов, эти функции (сознания и объединения) берёт на себя т.н. национальная интеллигенция – родное детище бюрократии. Её национальное сознание, порой весьма искреннее, так же рационально и эзотерично-отстранёно от профанного народного безсознательного естества, как и власть политиканов-бюрократов. Эта всегда недостаточная и всегда трансформируемая рациональность Нового времени была, конечно, данностью для Л.А. И он предлагает выход. Третий путь, - возвращение к традиционному обществу на новом уровне: таково его свободно-сословное общество, таково и его самодержавие как высшая и наилучшая форма власти: следование Божьей воле в повседневности политической монарха и земского сословного представительства.
* * * Понятно, что это было ново, это было неизвестно и непохоже ни на что из тогдашнего социологического ландшафта, где вокруг одной общегражданской сосны блуждали и демократы и монархисты. Понятно, что попытка создания таких социальных отношений, которые, со своей стороны, не позволяли бы захвата власти доктринёрами-сектантами, мiровой олигархией и/или кастой политиканов, должна была встретить ожесточённое сопротивление всех этих прогрессивных сил. Контроль общества над бюрократией был невыгоден никому, кроме самих народов, а средств для политического действия и действительных защитников у народов в ХХ веке вдруг как-то сразу не стало. Ибо демократические институты - уже давно инструмент партийно-политиканский, а от лица своего народа в полной мере может выступать только по милости Божьей, по закону и по традиции, поставленный монарх. К сожалению, Русское общество, было интеллектуально несвободно, незрело и включено в «освободительный» европейский тренд практически полностью, включая и университетскую профессуру, и коммерческие сообщества, и саму высшую аристократию. И работа Л.А. осталась только забавным эпизодом социологической и философской мысли. Россия, лишь шагнув на скользкий путь общегражданской парламентской демократии, была моментально погублена партийными интересами, иностранной и инородческой силой, и высвобожденной стихией ослепшего безпризорного народа. В Европе же все попытки создания корпоративного общества национального согласия были извращены (Германский национал-социализм), подавлены победителями (Италия, Румыния) или, под влиянием общемiровых сил, медленно трансформированы в общегражданские общества (Испания, Португалия).
________________________________________________
*Просвещение в значении Нового времени – понятие позаимствованное (вряд ли с согласия Правообладателя) в христианстве, где оно означало совсем другое. Свет этого просвещения совершенно другого происхождения.
**Не обольщаясь, включаем в Европу и Россию: отсталость методов, использовавшихся в СССР не должны вводить нас в заблуждение. Если в Европе после II Мiровой Войны главной задачей была транквилизация населения, разложение национальной стихии и канализирование природной энергии человека в области гедонистические, то в СССР всё ещё призывали к самоотверженному труду и борьбе и воспитывали солдат и строителей фантастического будущего, в которое, в конце концов, не верил уже никто. Но за неимением лучшего «своего», запускали всё те же процессы разложения и транквилизации, что и на условном западе, которые и заработали вполне после демонтажа советской системы советскими же управленцами.
***Об этих обстоятельствах, их происхождении и возможности адекватного ответа на них христианских обществ, надо было бы отдельно и вдумчиво поговорить с примерами из истории разных европейских народов и государств. Кем и чем они порождены? Почему некоторые народы оказались впереди в этом прогрессе в никуда? Почему, после каждого рывка на этом пути следует как-бы пауза и замирание?
Андрей Клыков
Версия для печати