О некоторых аспектах правопродолжения Российского Государства (1 часть)

Тема, которую хотелось бы затронуть, родилась не сегодня. Ее возникновение – результат длительного пренебрежения к правовым аспектам проблем правопреемства государств на территории сегодняшней Российской Федерации – России.

Является ли сегодняшняя Российская Федерация правопреемником или правопродолжателем Российской Империи? Или правопреемство (правопродолжение) Российской Федерации ограничивается Союзом Советских Социалистических Республик? Поднимаемая тема достойна объемной монографии. Постараемся в ней разобраться в максимально возможных пределах.

Однако прежде чем приступить к ее рассмотрению, обратимся к аспекту актуальности ее изучения, демонстрирующему, что это не только научная, но и практически значимая проблема.

В период с 1997 по 2000 год из бюджета Российской Федерации были осуществлены платежи на общую сумму 400 миллионов долларов США в пользу Правительства Французской Республики, в том числе по долгам Правительства Российской Империи. Правомерны ли были те платежи, или чиновники Правительства Российской Федерации и Министерства финансов Российской Федерации совершили противоправное деяние, неправомерно распорядившись бюджетными средствами?

Второй актуальный аспект рассмотрения данной проблемы связан с вопросами отношения к соотечественникам. Кто такие соотечественники? Какое отношение они имеют к современной Российской Федерации, и какое отношения Российская Федерация имеет к ним, в частности, к бывшим подданным Российской Империи и их потомкам, которые не являлись гражданами РСФСР и СССР и не являются гражданами сегодняшней Российской Федерации?

Эти и некоторые другие вопросы были поставлены перед чиновниками Правительства Российской Федерации, Министерства иностранных дел (далее – МИД), Министерства внутренних дел (далее – МВД), Министерства финансов (далее – Минфин) и Генеральной прокуратуры (далее – Генпрокуратура) Российской Федерации депутатом Государственной Думы (далее – Госдума) России Андреем Николаевичем Савельевым. На протяжении 2004 – 2007 годов накопился значительный материал переписки, посвященный этой проблематике, требующий анализа, изучения и принятия компетентными органами правомерных выводов.

В октябре 2004 года депутаты Госдумы Андрей Николаевич Савельев и Александр Викторович Чуев внесли в Госдуму проект федерального закона №90759-4 «О репатриации в Россию русских и представителей других коренных народов России». В ст.3 проекта федерального закона содержалось указание на то, что Российская Федерация является правопреемником Российской Империи. На указанный проект Правительство России дало официальный отзыв за подписью заместителя Председателя Правительства А.Д.Жукова, в котором указало, что проект не поддерживает, в том числе по тому основанию, что «норма статьи 3 законопроекта о признании Российской Федерации правопреемницей Российской Империи противоречит общим положениям российского законодательства. Анализ заключенных международных договоров в этой области (Договор о правопреемстве в отношении внешнего долга и активов Союза ССР от 4 декабря 1991 г., Соглашение глав государств Содружества Независимых Государств о собственности бывшего СССР за рубежом от 30 декабря 1991 г., Соглашение о распределении всей собственности бывшего Союза ССР за рубежом от 6 июля 1992 г.) позволяет сделать вывод о том, что Российская Федерация является правопреемником только лишь Союза ССР»[1].

В ответ на этот официальный отзыв депутат А.Н.Савельев направил в Правительство письмо с просьбой предоставить текст упоминаемого анализа заключенных договоров, препятствующих признанию правопреемства Российской Федерации от Российской Империи. Вместо ответа на запрос депутата Правительство направило его для ответа в МВД[2]. В ответе МВД указывалось, что «в Конституции Российской Федерации не установлено, что Российская Федерация является правопреемницей Российской Империи» и в соответствии с Договором о правопреемстве в отношении внешнего государственного долга и активов Союза ССР от 4 декабря 1991 г. «Российская Федерация не может являться правопреемницей Российской Империи»[3]. К письму прилагался Перечень нормативных правовых актов, регулирующих вопросы правопреемства, состоящий из 14 документов.

Не будучи удовлетворен полученным ответом, А.Н.Савельев направил в МВД письмо, где указал, что в силу преамбулы Федерального закона от 24 мая 1999 года №99-ФЗ «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом»[4] Российская Федерация является правопреемником Российской Империи, а, следовательно, «речь может идти не об определении правопреемства, а лишь о надлежащем его оформлении»[5].

В ответ МВД направило А.Н.Савельеву за подписью статс-секретаря Министерства Н.А.Овчинникова Справку по вопросам о правопреемстве Российской Федерации, принципе континуитета и репатриации в связи с запросом депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации А.Н.Савельева[6], подготовленную научными работниками учреждений системы МВД. В Справке указывалось, что «в формально-юридическом смысле Российская Федерация действительно является правопреемницей Российской Империи (Российского государства)», однако «не непосредственно, а опосредованно». «Ни на одном из указанных этапов правопреемство от государства-предшественника в целом, в полном объеме не признавалось». В Справке МВД указывается, что существовало ограниченное внешнее правопреемство СССР от Российской Империи в части признания СССР иностранными государствами, как государства, находящегося в пределах территории бывшей Российской Империи. Факт уплаты «царских долгов» Франции был затронут в Справке. Научные сотрудники системы МВД заключили, что юридическая обоснованность данных выплат является спорной. Но данная выплата является «лишь актом воли, а вовсе не следствием признания Российской Федерацией правопреемства от Российской Империи». В завершение был сделан вывод, логически мало связанный со всем изложенным выше: «Допущение возможности признания правопреемства Российской Федерации от Российской Империи может повлечь за собой возникновение новых имущественных претензий со стороны других государств и отдельных частных лиц, а также иных непрогнозируемых политических, экономических и социальных последствий, связанных с неразрешенностью правопреемства СССР от Российской Империи и легитимностью вхождения Российской Федерации при вновь открывшихся обстоятельствах в современные международные институты». Более того, «неизвестно, как отнесется мировое сообщество к заявлению о правопреемственности Российской Федерации от Российской Империи. Можно предположить, что это будет расценено как очередное проявление «имперских амбиций».

Получив ответ МВД, А.Н.Савельев направил аналогичное обращение в Правовое управление Аппарата Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, которое предоставило мнение специалистов отдела конституционного и международного права соответствующего управления[7].

В выраженном мнении указывается, что применение ст.2 Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении договоров от 23 августа 1978 года к международно-правовому статусу Российской Федерации лишь в силу того, что она занимает значительную (но не всю) территорию бывшей Российской Империи, не учитывает политических и исторических реалий. Потому «не существует серьезных аргументов в пользу того, что Российская Федерация является de-jure правопреемником Российской Империи, только на том основании, что последняя формально являлась в свою очередь предшественником СССР». Специалисты Правового управления Совета Федерации указали на то, что СССР на протяжении всего своего существования отказывался признавать себя правопреемником Российской Империи, а признание им силы Гаагских конвенций, ратифицированных царской Россией, было исключением, к тому же, согласие с силой этих конвенций было дано под условием. Советская доктрина международного права не признавала правопреемства от Российской Империи для СССР в силу rebus sic stantibus – существенного изменения обстоятельств. Правда, в заключении признается ограниченное правопреемство Российской Федерации от Российской Империи в пределах обязательств, признанных ранее СССР, и обязательств, добровольно принятых Российской Федерацией (как «царские долги» перед Францией, о которых речь пойдет далее).

Интересно внутреннее противоречие в заключении, выразившем мнение Правового управления Аппарата Совета Федерации. В п.6 заключения, где специалисты управления объясняют, что сами по себе институты гражданства и репатриации не связаны напрямую с правопреемством государств, цитируется преамбула упоминавшегося Федерального закона о государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом, провозглашающая Российскую Федерацию правопреемником и правопродолжателем Российского государства.

Специалисты Совета Федерации не разделили опасений коллег из МВД по поводу территориальных претензий, которые могут возникнуть по отношению к России в связи с признанием Российской Федерацией правопреемства от Российской Империи, ссылаясь на ст.62 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года. В подпункте а) п.2 указанной статьи устанавливается, что «на коренное изменение обстоятельств нельзя ссылаться как на основание для прекращения договора или выхода из него, если договор устанавливает границу». Вместе с тем, признание правопреемства может повлечь финансовые и имущественные претензии, поскольку их регулирование отличается от регулирования вопросов границы.

Также специалисты Совета Федерации рекомендовали разграничивать правовые и политические аспекты признания правопреемства, поскольку вне всякого сомнения признание такого правопреемства вызовет определенный международный резонанс.

О правомерности и обоснованности позиции государственных органов мы еще поговорим, однако уже сейчас можно обратить внимание на два обстоятельства. Во-первых, и МВД, действовавшее по представлению Правительства России, и Аппарат Совета Федерации, высказывая мнение, не признали наличия правовых оснований считать Российскую Федерацию правопреемником Российской Империи. Во-вторых, МВД сочло выплату по «царским долгам» Франции юридически сомнительной, а Аппарат Совета Федерации назвал эту выплату исключительной. Сразу возникает вопрос, если законность выплаты 400 миллионов долларов США из федерального бюджета сомнительна для МВД, то почему в силу п.2 ст.140 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации[8] не было возбуждено соответствующее уголовное дело?

Думаю, теперь целесообразно разобраться с тем, как происходила выплата так называемых «царских долгов» Правительством России Франции.

Проблема долгов перед Францией (точнее говоря, перед Францией, ее гражданами и юридическими лицами), возникших до 9 мая 1945 года, поднималась французской стороной еще в советское время. Дело в том, что после капитуляции Третьей республики 22 июня 1940 года во Франции был установлен так называемый «вишистский режим», который находился с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года в состоянии войны с СССР. В этой связи, ссылаясь, что все обязательства, возникшие до войны, с началом войны прекращаются, если иное не изложено в мирном договоре, СССР такие требования отрицал.

Франция требовала от СССР в 1920-е годы компенсации за национализированное имущество французских граждан на территории бывшей Российской Империи, а также уплаты по государственному долгу Российской Империи перед государством Французской Республикой, французскими гражданами и частными организациями. Переговоры между СССР и Францией начались на Генуэзской и Гаагской конференциях в 1923 году. СССР готов был долги признать, но при условии признания встречных требований СССР о возмещении ущерба от интервенции, осуществленной Францией в годы Гражданской войны в России, и в отношении имущества бывшей Российской Империи, оставшегося во Франции. Переговоры провалились.

В 1939 – 1945 годах в состав СССР были включены Литва, Латвия и Эстония, румынские провинции Бессарабия и Северная Буковина, часть немецкой провинции Восточная Пруссия, Закарпатская область Чехословакии, «восточные крессы» Польши (Западные Украина и Белоруссия), часть территории Финляндии. На этих землях находилось имущество французских граждан и частных организаций, которое было СССР национализировано без компенсации. Такую компенсацию Франция требовала от СССР. Советский Союз на французские претензии долгое время не реагировал, но в 1970-х годах из-за ухудшившегося состояния советской экономики СССР был вынужден начать переговоры, т.к. это было обязательным условием для размещения советских облигаций внешнего займа во Франции. Однако обсуждались только требования, основанные на юридических фактах 1939 – 1950 годов.

Когда государствами-членами ЕЭС было достигнуто соглашение о формировании Европейского Союза и единого рынка, возникла угроза, что по примеру Франции и другие страны ЕЭС откажутся от приобретения советских облигаций. Поэтому ЦК КПСС решением от 13 октября 1988 года поручило Минфину и МИД СССР возобновить переговоры с Францией, уже по всем долгам, возникшим в период с 1917 по 1950 год. В ходе советско-французских переговоров было принципиально решено, что положительное сальдо по взаимным претензиям до 1950 года будет выплачено Советским Союзом Франции.

Между странами 29 октября 1990 года был заключен Договор о согласии и сотрудничестве, но Советскому Союзу не удалось урегулировать спорные вопросы с французской стороной, и они «по наследству» перешли к Российской Федерации. «Верные традиционной дружбе и взаимной симпатии между народами обеих стран» (ст.1 Договора), Российская Федерация и Французская Республика заключили в Париже 7 февраля 1992 года двусторонний Договор[9]. В ст.22 указанного Договора Стороны обязались в возможно короткие сроки «договориться об урегулировании взаимных финансовых и имущественных претензий, касающихся интересов и собственности физических и юридических лиц обеих стран».

В 1995 году начались переговоры между российской и французской стороной на уровне Минфинов двух стран. Франция требовала уплаты 4 миллиардов франков (660 миллионов долларов США) основного долга и процентов по ним. В ходе переговоров, которые с российской стороны вел заместитель Министра финансов А.П.Вавилов, была окончательно согласована сумма в 400 миллионов долларов США. Достигнутая договоренность получила одобрение Председателя Правительства В.С.Черномырдина и Министра финансов А.Я.Лившица.

Для реализации этого положения в Париже 26 ноября 1996 года был подписан Меморандум о взаимопонимании (с российской стороны документ подписал заместитель Председателя Правительства О.Д.Давыдов). На основании Меморандума Россия обязалась в течение 1997 – 2000 годов восьмью траншами по 50 миллионов долларов США каждый (т.е. всего 400 миллионов долларов США) компенсировать Франции разницу во взаимных требованиях, возникших до 9 мая 1945 года, окончательно урегулировав взаимные требования Сторон. Во исполнение Договора и Меморандума в Париже 27 мая 1997 года было подписано Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Французской Республики об окончательном урегулировании взаимных финансовых и имущественных требований, возникших до 9 мая 1945 года. От имени Правительства России его подписал заместитель Министра финансов М.М.Касьянов[10]. Статья 2 Соглашения устанавливала, что: «Российская Сторона не будет ни от своего имени, ни от имени российских физических и юридических лиц предъявлять Французской Стороне или иным образом поддерживать какие бы то ни было финансовые и имущественные требования, возникшие до 9 мая 1945 г., в том числе:

a)     требования, связанные с интервенцией 1918-1922 гг. и являющиеся результатом военных действий или столкновений, имевших место в течение указанного периода;

b)     требования, касающиеся всех находящихся во Франции активов, принадлежавших:

- Правительству Российской Империи,

- Правительствам, пришедшим на смену Правительству Российской Империи,

- Правительству Российской Советской Федеративной Социалистической Республики,

- Правительству Союза Советских Социалистических Республик,

- любой организации, созданной в соответствии с законодательством указанных государств;

c)      требования, касающиеся той части золота, переданного Правительством Российской Советской Федеративной Социалистической Республики Правительству Германии во исполнение дополнительного соглашения к Брест-Литовскому мирному договору, подписанному 3 марта 1918 г., которая впоследствии была передана Правительству Французской Республики в силу Версальского мирного договора, подписанного 28 июня 1919 г. между Союзными и Объединенными Державами и Германией, а также требования, касающиеся того золота, которое, по заявлению Российской Стороны, было передано Франции адмиралом Колчаком;

d)     требования, касающиеся долгов со стороны Правительства Французской Республики, любой организации, созданной в соответствии с законодательством Французской Республики, или любого лица, которое проживало или осуществляло профессиональную деятельность на французской территории, в пользу Правительства Российской Империи, Правительств, пришедших на смену Правительству Российской Империи, Правительства Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, Правительства Союза Советских Социалистических Республик, российских или советских физических и юридических лиц».

Руководствуясь соответствующими международными договорами, Правительством России с июня 1997 года по август 2000 года были выплачены Франции 400 миллионов долларов США.

Учитывая юридическую сомнительность этой выплаты, косвенно подтверждаемую МВД, депутат А.Н.Савельев обратился за дачей независимого юридического заключения в юридическую фирму ООО «Брагинец и Партнёры»[11].

Юридической фирмой был сделан вывод, что «Российская Федерация ни фактически, ни формально не является правопреемником прав и обязанностей Российской Империи. Указанные государства являются различными субъектами международного права, один из которых (Российская Империя) временно утратил дееспособность. Вместе с тем нет препятствий для признания континуитета Российской Федерации от Российской Империи в будущем». Однако, поскольку в настоящее время Российская Федерация не заявила о признании континуитета от Российской Империи, то «долги Российской Империи не являются обязательствами Российской Федерации», и их уплата Правительством Российской Федерации за счет средств федерального бюджета являлась неправомерной.

Такое заключение предоставило А.Н.Савельеву основание для обращения в Генпрокуратуру за проверкой законности действий чиновников Правительства и Минфина России[12].

По итогам рассмотрения обращения депутата Генпрокуратура пришла к выводу, что «выплаты из федерального бюджета в пользу Франции по претензиям, возникшим до 09.05.45, в том числе по так называемым царским долгам, осуществлялись Правительством Российской Федерации в рамках действующего российского законодательства»[13], о чем депутату был направлен ответ за подписью Первого заместителя Генерального прокурора А.Э.Буксмана. В своем письме А.Н.Савельев указывал, что возможно три суждения в связи с выплатой «царских долгов»: «1) Что эти выплаты были законными, но не оформлены законным образом, поскольку также законным образом не оформлено правопреемство Российской Федерации от Российской Империи (позиция, отраженная в законе «О госполитике…»); 2) что выплаты были незаконными, поскольку Российская Федерация не преемствует от Российской Империи долговые обязательства, как и все прочие права и обязанности (позиция юристов фирмы «Брагинец и партнеры»); 3) что выплаты являются волевым актом Правительства, которое может по выбору правительственных чиновников принимать обязательства в рамках принципа правопреемства от Российской Империи или не принимать их (позиция экспертов МВД)».

Де-факто аргументация ответа Генпрокуратуры показывает, что Генпрокуратура разделяет подход МВД, основанный на том, что Правительство вправе признавать долги кого бы то ни было, как долги Российской Федерации, по своему усмотрению на основании «волевого акта», выражаясь терминологией МВД. По крайней мере, именно к такому выводу приводят ссылки специалистов Генпрокуратуры в обоснование законности выплат на ст.114 Конституции Российской Федерации[14], Закон Российской Федерации от 22 декабря 1992 года №4174-1 «О Совете Министров – Правительстве Российской Федерации»[15], ст.9 и 13 Федерального закона от 15 июля 1995 года №101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации»[16].

Собственно говоря, на этом переписка депутата Госдумы А.Н.Савельева с Правительством, МИД, Минфином, МВД и Генпрокуратурой России остановилась по причине того, что ни один из указанных органов «не пожелал» давать ответы на более детальные вопросы депутата. Пользуясь этим, постараемся сами разобраться в ситуации.

Прежде всего, постараемся разобраться, как осуществляется формирование расходной части бюджета, и насколько Правительство России свободно в отнесении тех или иных обязательств к оплате за счет средств федерального бюджета по собственному волевому акту.

По ныне действующему законодательству в соответствии со ст.65 Бюджетного кодекса Российской Федерации[17] «формирование расходов бюджетов всех уровней бюджетной системы Российской Федерации осуществляется в соответствии с расходными обязательствами, обусловленными установленным законодательством Российской Федерации разграничением полномочий федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, исполнение которых согласно законодательству Российской Федерации, международным и иным договорам и соглашениям должно происходить в очередном финансовом году за счет средств соответствующих бюджетов». Таким образом, расходы федерального бюджета могут быть обусловлены только основанными на законодательстве Российской Федерации обязательствами. В соответствии с ч.1, 2 ст.89 Бюджетного кодекса государственными внешними заимствованиями Российской Федерации являются займы и кредиты, привлекаемые от иностранных физических и юридических лиц, иностранных государств, международных финансовых организаций, по которым возникают долговые обязательства Российской Федерации как заемщика или гаранта погашения займов (кредитов) другими заемщиками. Таким образом, чтобы на основании обязательства производился платеж за счет средств федерального бюджета, внешнее заимствование должно порождать обязательство Российской Федерации, как субъекта международного или гражданского права. То есть такое обязательство должно быть связано с тем, что Российская Федерация является заемщиком или гарантом погашения по займу (кредиту).

В соответствии с абзацем восьмым части первой ст.15 Федерального конституционного закона от 17 декабря 1997 года №2-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации»[18] и ст.101 Бюджетного кодекса Правительство осуществляет управление государственным внешним долгом Российской Федерации. В соответствии со ст.103 Бюджетного кодекса привлечение внешних заимствований возможно только для покрытия бюджетного дефицита (начиная с 2000 года, бюджет Российской Федерации имеет профицит) или на погашение государственных долговых обязательств Российской Федерации. То есть, обязательство должно вновь-таки быть обязательством Российской Федерации, а не какого-либо иного субъекта международного или гражданского права.

Таким образом, Правительство России в силу действующего законодательства Российской Федерации не правомочно использовать средства федерального бюджета для исполнения обязательств, должником по которым является не Российская Федерация.

Таким образом, впредь можно рассматривать как незаконные выплаты со стороны Российской Федерации по обязательствам Российской Империи без установления факта правопреемства Российской Федерации от Российской Империи.

В силу ст.1 Федерального закона от 9 июля 1999 года №159-ФЗ[19] Бюджетный кодекс вступил в силу с 1 января 2000 года. Причем действующая редакция ст.65 Бюджетного кодекса (приведена ранее), устанавливающая обязанность основывать расходы бюджета на закрепленных законодательством России обязательствах Российской Федерации (можно с учетом комплексного толкования Бюджетного кодекса сказать, что на обязательствах только Российской Федерации), была введена в действие с 1 января 2005 года (ст.2 Федерального закона от 20 августа 2004 года №120-ФЗ[20]).

На момент, когда Правительством России был принят «волевой акт» оплатить «царские долги», соответствующие правоотношения регулировались Законом РСФСР от 10 октября 1991 года №1734-1 «Об основах бюджетного устройства и бюджетного процесса в РСФСР»[21]. В силу п.2 ст.16 указанного закона Совет Министров РСФСР (с 25 декабря 1993 года – Правительство России (п.4 Раздела второго Конституции Российской Федерации) действовал на основании санкционированных бюджетных расходов (в силу ст.20 действовавшего в то время Закона Российской Федерации о Совете Министров – Правительстве Российской Федерации Правительство также не обладало полномочиями по самостоятельному формированию бюджетных расходов и образованию внешнего государственного долга). В силу части четвертой п.1 ст.16 такая санкция давалась Верховным Советом РСФСР (с 25 декабря 1993 года – Федеральным Собранием Российской Федерации). Закон допускал ассигнования не по обязательствам РСФСР только юридическим лицам и предприятиям, осуществляющим деятельность в РСФСР (п.2, 3 ст.14 закона), но не предусматривал оплату за счет средств бюджета РСФСР по обязательствам иных субъектов международного права, кроме собственно РСФСР, а также в  определенных случаях – Союза ССР и других суверенных республик СССР.

Ратифицировав российско-французский Договор от 7 февраля 1992 года, Верховный Совет Российской Федерации согласился, в частности, с проведением переговоров об урегулировании взаимных финансовых претензий между Россией и Францией. Но ни Верховный Совет, ни затем Федеральное Собрание никогда не санкционировали уплату Франции 400 миллионов долларов США, сопровождающуюся отказом как от обязательств Франции перед Россией (на существовании которых РСФСР настаивала с 1923 года), так и от обязательств Франции и французских субъектов права перед российскими гражданами (а также де-факто и соотечественниками) и частными организациями.

К моменту подписания Меморандума и российско-французского межправительственного Соглашения вступил в силу Федеральный закон о международных договорах Российской Федерации. И Меморандум, и Соглашение в силу подпункта а) ст.2 федерального закона являются международными договорами Российской Федерации. Генпрокуратура указывает, что Правительство правомерно вступило в переговоры и заключило указанные Меморандум и Соглашение, а, следовательно, и произвело выплату «царских долгов». Действительно, соблюден порядок внесения предложения о заключении международного договора, предусмотренный п.3 ст.9 указанного федерального закона, ведение переговоров между Россией и Францией с российской стороны было полномочным в силу подпункта б) ст.13 федерального закона. И с этим с Генпрокуратурой сложно поспорить: здесь она права. Однако в ответе Генпрокуратуры не учтено нарушение Правительством России нормы подпункта а) п.1 ст.15 федерального закона. Если исполнение международного договора (а в силу п.2 ст.3 межправительственные договоры также являются международными договорами Российской Федерации, как и межгосударственные договоры) требует принятия новых федеральных законов (в данном случае – о признании правопреемства от Российской Империи) или устанавливает иные правила, чем предусмотренные законодательством Российской Федерации (а, как мы видим из анализа, исполнение Меморандума и Соглашения противоречили бюджетному законодательству), то международный договор подлежит ратификации. Ратификация осуществляется в форме принятия федерального закона (ст.14 федерального закона), то есть международный договор подлежит рассмотрению палатами Федерального Собрания, принятию Госдумой и одобрению Советом Федерации. Ни Меморандум, ни Соглашение ратифицированы не были.

Таким образом, можно заключить, что Правительство России превысило свои полномочия при выплате долгов Франции, если учесть, что Российская Федерация, по мнению Правительства (выражено по поручению Правительства МВД) и верхней палаты российского парламента – Совета Федерации (выражено Правовым управлением Аппарата Совета Федерации), не является правопреемником Российской Империи. Следовательно, обязательства Российской Империи не являются обязательствами Российской Федерации, и их уплата за счет средств федерального бюджета была со стороны Правительства и Минфина неправомерной.

Именно к такому выводу нужно прейти, если в основу логического рассуждения положить посылку, что Российская Федерация не является правопреемником Российской Империи. Следовательно, если посылка верна, как и позиция Правительства и Совета Федерации по вопросу такого правопреемства, то со стороны В.С.Черномырдина, О.Д.Давыдова, А.Я.Лившица и М.М.Касьянова (а возможно и других лиц) имело место превышении должностных полномочий и неправомерное распоряжение бюджетными средствами, повлекшее причинение имущественного ущерба Российской Федерации в особо крупном размере (примечание 4 к ст.158 Уголовного кодекса Российской Федерации[22]).

Однако является ли Российская Федерация правопреемником (правопродолжателем) Российской Империи? Постараемся выяснить этот вопрос.

[Продолжение...]