Русский национализм несет в себе угрозу целостности страны. Возможное решение проблемы можно найти, бросив взгляд в прошлое страны, когда она была конституционной монархией.
Казалось, что период краха империй будет длиться дольше. Наблюдая сейчас за быстрым распадом Евросоюза и неудавшейся попыткой России осуществить либерализацию на пространстве бывшего СССР, вопрос заключается только в том, как мы встретим новый виток этих колоссальных геополитических изменений.
Европейский проект был обречен с момента своего появления на свет. Задуманный как союз равных, он никогда им не был. У всякой империи есть свое ядро, свой локомотив, который тащит за собой весь поезд интеграции. И хотя в Еврокомиссии это место не было забронировано для Германии, только постоянная поддержка и экономическая мощь этой страны позволили ей просуществовать до сегодняшних дней.
Не более того. Политическая воля некоторых мечтателей не может заменить собой решимость целого государства как единого целого. Германия не готова пережить еще один имперский сон. Хотя она и обладает немалыми финансовыми ресурсами, ее общество не готово взять на свои плечи груз другого проекта, предполагающего огромную ответственность и дающего весьма малую немедленную отдачу. Для Германии Еврокомиссия стала возможностью пережить свою историю, единственным способом забыть кошмар XX века. Страна стремилась растворить свою национальную самобытность в обмен на новый европейский миф о братстве. В течение десяти лет или более казалось, что ей удастся создать новое общеевропейское сообщество. Но кризис еврозоны положил предел взаимной ответственности европейских государств. Будущее континента должно определяться национальными правительствами, а не одной лишь волей, сколь бы прогрессивной она ни была.
Национализм стал главной причиной, а также главным последствием Первой мировой войны. Попытка восстановить единство на ином уровне вылилась как в национал-социализм, так и в советский большевизм. Она создала наднациональные, имперские структуры, способные уничтожить сепаратистские устремления.
В любом случае, в то время как закат «тысячелетнего Рейха» порождал все новые формы европейской интеграции, распад советской империи в 90-годы нашел свое выражение в чудовищном всплеске столкновений на национальной почве.
Армения и Украина, Казахстан и Эстония подвергли жесткой этнокультурной чистке иностранных мигрантов. А Россия решительно отказалась от роли государства, объединяющего вокруг себя другие народы, провозгласив политический и экономический суверенитет.
Выборы президента, которые должны состояться 4 марта, знаменуют собой новый судьбоносный момент для огромной страны, раскинувшейся на просторах Европы и Азии. Откровенно националистические заявления, звучащие с обеих сторон –Путина и оппозиции- не оставляют сомнений относительно характера будущей внешней и внутренней политики. Национализм набирает силу, сотни тысяч людей говорят о своей приверженности лозунгу «Россия для русских». Это может создать проблемы для российской государственности, основывавшейся на сосуществовании множества различных культур.
Давайте смотреть правде в глаза. Русский национализм угрожает целостности России. Помимо урезания гражданских свобод, он может означать проведение более агрессивной внешней политики. Кавказу, Средней Азии, Украине и прибалтийским республикам придется быть готовыми к усилению внутренних конфликтов в сочетании с нарастающим давлением Москвы, которая будет требовать выполнения все новых требований: от соглашений о строительстве и использовании нефтепроводов до военно-технического сотрудничества.
Оказавшись недееспособным в силу возникших внутренних несогласий, российское правительство также может пойти на шутовские выходки в духе Ельцина или взять курс на «показательную дипломатию», направив, допустим, свои войска в Сирию, передав ядерные материалы и технологии Ирану или обеспечив с помощью военной силы свою территориальную целостность.
Хотя четко обозначенных альтернатив подобному сценарию нет, возможное решением проблемы можно найти, бросив взгляд в прошлое страны, когда она была конституционной монархией.
В стране, пережившей две мировые войны и один из самых кровавых гражданских конфликтов в истории, не говоря уже о двух последних десятилетиях, прошедших под знаком коррупции и цинизма, монархический строй может стать единственной, хотя и не очевидной, жизнеспособной формой государственности.
Направив националистические настроения в интеграционное русло и соединив их со вселенским характером византийского наследия, можно найти отправную точку для разработки своей собственной стратегии развития, оставаясь при этом в области действия норм европейской демократии.
Это может также укрепить позиции Русской Православной Церкви, чей упадок очевиден. В любом случае, ее самым важным вкладом может стать преобразование российского государства из президентской республики в парламентскую демократию, уважающую свое прошлое, динамично развивающуюся и высшей степени стабильную.
Александр Фон Хан (Alexander Von Hahn)
Версия для печати