В 1862 г. по инициативе композиторов М. А. Балакирева и Г.Я. Ломакина была учреждена первая бесплатная музыкальная школа пения, покровителем которой сначала был цесаревич Николай Александрович, а затем цесаревич Александр Александрович. Задачей школы было обучение хоровому пению, игре на оркестровых инструментах, знакомство с основами музыкально-методических знаний. Цесаревич Александр Александрович и цесаревна Мария Федоровна часто по приглашению Н.А.Римского-Корсакова, ставшего позже директором школы, посещали концерты школы.
За Петербургом и Москвой музыкальные школы и училища открывались в Киеве, Харькове, Казани, Тифлисе, Омске, Одессе, Саратове, Риге и других губернских городах. С каждым годом увеличивалось число русских учителей музыки, музыкантов оркестра, певцов и певиц.
В 1862 г. в Петербурге была открыта первая русская консерватория, а в 1866 – Московская консерватория.
В 1872 г. по инициативе цесаревича Александра Александровича было основано «Общество любителей духовой музыки», которое первоначально называлось «Хором наследника цесаревича Александра Александровича». В нем цесаревич участвовал лично.
Исследователь К.В.Колокольцов, опубликовавший в 1897 г. очерк, рассказывавший о Хоре любителей духовой музыки, состоявшем под августейшим государя императора покровительством, писал: «Началом деятельности хора нужно считать первое собрание в Морском Музее. Августейший основатель этого хора Своим личным в нем участием и примером воодушевлял всех членов к плодотворному и бескорыстному служению искусству с самого начала деятельности этого, только что призванного к жизни, небольшого по количеству, но уже тесно сплоченного одной общей, дорогой для всех идеей учреждения. Благодаря этому, члены хора с энергией стали работать во имя искусства, поощряемые Царственным руководителем, следившим за развитием хора во все периоды его дальнейшего существования».
В списках участников хора состояли пять особ Императорского Двора. В дневниковых записях цесаревича мы находим постоянные записи о его музыкальных занятиях и занятиях цесаревны: Дагмар на фортепьяно, Александр Александрович – на корнете. Музыкальные вечера, или как их тогда называли, музыкальные собрания, в Зимнем Дворце начали устраивать, начиная с 1858 г., когда генерал-адъютант Оттон Борисович Рихтер, в то время полковник Генерального штаба, состоявший при особе наследника престола цесаревича Николая Александровича, старшего брата великого князя Александра Александровича, будучи ревностным любителем музыки, еженедельно, по субботам, устраивал музыкальные вечера в Зимнем дворце. Среди участников вечеров были известные музыканты, такие как А.Г.Рубинштейн, А.А.Беккель и многие другие. Музыкальные собрания проходили в присутствии великого князя Александра Александровича, который сам участвовал в музыкальном исполнении, играя на корнете. Посещая Данию, августейшие супруги в свободное время продолжали совершенствовать свое музыкальное мастерство. В датских королевских дворцах Фреденсборг и Бернсторф во время визитов туда царственных особ часто звучали звуки фортепиано.
В начале 70-х годов Музыкальный кружок, созданный по инициативе цесаревича, окончательно оформился, и его занятия приобрели постоянный и регулярный характер. По словам графа С.Д.Шереметева, цесаревич Александр Александрович был центром этого кружка. Занятия проходили в Аничковом дворце и в Адмиралтействе. Из дневника цесаревича: «1879. 20 января. Понедельник. – В ½ 9 мы отправились в Михайловский дв[орец] на концерт нашего хора любителей и певчих гр[афа] Шереметева в пользу семейств убитых и раненых л[ейб] гвард[ии] Егерского полка (во время русско-турецкой войны – Ю.К.). Концерт удался отлично, и, кажется, сбор будет хороший…».
Брат жены Л.Толстого, полковник А.А.Берс, член Музыкального кружка, вспоминал о концерте, устроенном в пользу раненых нижних чинов л[ейб]-гв[ардии] Егерского полка, в котором служил убитый под Телишевым член кружка шт[абс]-кап[итан] Базилевский: «Мысль устроить концерт в память убитого музыкального коллеги подал нам цесаревич. Его Высочество принял самое живое участие в устройстве этого концерта; сам раздавал билеты между царской фамилией, собрал более полутора тысяч рублей, которые привез в один из четвергов в Адмиралтейство, и сдал их заведующему хозяйственной частью кружка, полковнику Адельсону. Великая княгиня Екатерина Михайловна предложила нам чудную залу в ее дворце и по-царски угостила всех присутствующих. На этом концерте присутствовала вся царская фамилия и избранная петербургская публика. Сбор составил очень значительную сумму».
Музыканты, современники Александра III, как русские, так и иностранцы высоко оценивали музыкальные способности и исполнительское искусство Александра Александровича. Об этом, в частности, свидетельствуют воспоминания А.А.Берса: «Государь, будучи музыкантом, всегда высказывал верные суждения о музыке и был всегда тонким ценителем хорового исполнения».
Граф С.Д.Шереметев, музыкант и тонкий ценитель музыкальной культуры, в своих воспоминаниях писал: Александр III «очень любил музыку без всяких предвзятых партийных мыслей, без всякой претензии на музыкальность».
Американский виртуоз-корнетист Дж.Леви, приглашенный в Россию великим князем Алексеем Александровичем, братом цесаревича, ставший участником концертных выступлений Придворного оркестра, в интервью в журнале «Бруклин Игл» за 14.07.1878 г. вспоминал: «Цесаревич прекрасный музыкант-любитель, и корнет – это его инструмент. Я часто с ним играл, и довольно многому его научил. Он взял меня под свое покровительство, и двадцать месяцев, дважды в неделю, я приглашался во дворец. Вы знаете, когда русские войска вошли в Париж, шестьдесят или шестьдесят пять лет назад? ... в годовщину этого дня у них проводится большой концерт, названный «Концерт Инвалидов», в котором никому, кроме русских, не позволяется играть или петь. Благодаря влиянию цесаревича я был приглашен играть в концерте в тот год, когда я там был... В том концерте было 1.400 музыкантов, и это была самая блестящая публика, из той, перед которой я прежде играл...».
Создание Музыкального кружка и Хора любителей духовой музыки, а позже Придворного оркестра под Августейшим покровительством цесаревича, а позже императора Александра III, дало толчок к созданию собственных оркестров в самых различных местах – в военных корпусах, на предприятиях, в гимназических школах и университетах. Рост интереса к исполнительному искусству и игре в различных оркестрах наблюдался у представителей самых разных сословий российского общества.
«В корпусах, на заводах и проч[ее], везде завелись собственные оркестры, везде встречали государя с музыкой и пением», – отмечал в своих воспоминаниях А.А.Берс.
В 1882 г. Музыкальный кружок получил статус Придворного оркестра. Оркестр подчинялся Министерству Императорского Двора. Его начальником Александр III назначил генерал-майора, барона Константина фон Штакельберга, а помощником его – ротмистра гвардии Петера фон Альбрехта. Оба отличались солидными музыкальными знаниями.
Оркестр делился на два подразделения, а именно: смешанный оркестр и духовой оркестр. Во всем оркестре насчитывалось 100 музыкантов, из которых большинство играло на двух инструментах: струнном и духовом, и таким образом, являлись участниками обоих оркестров....
Во владении Придворного оркестра находились старинные скрипки, одна – работы Страдивариуса, другая – Амати. Обе ранее принадлежали императору Александру I и хранились в Императорском Эрмитаже. Александр III распорядился передать их Придворному оркестру для использования в исполнениях соло.
Во владение Оркестра по распоряжению императора были переданы также восемь флейт различной формы из наследства императора Александра I, в том числе одна хрустальная, отделанная драгоценными камнями, а также флюгельгорн-квартет (корнет-квартет) императора Александра III и две трубы, на которых он сам играл.
На стенах зала Придворного оркестра были развешаны 54 рога из латуни различной величины. За изготовление медных труб «нарышкинских рогов» для хора инструментальному мастеру Н.Федорову было пожаловано звание Поставщика Двора Его Императорского Величества. Мастер восстановил по описаниям и рисункам оригинальные русские музыкальные инструменты – исторические рога, – существовавшие в России с 1757 г., а затем надолго забытые.
В коронацию императора Александра III и императрицы Марии Федоровны на народном спектакле на сцене Большого театра в Москве на этих рогах был исполнен финал «Славься» в эпилоге оперы «Жизнь за царя», а осенью 1883 г. хор исполнил «Жизнь за царя» в Гатчине в Высочайшем присутствии.
Став императором, Александр Александрович уже не мог принимать участие в музыкальных занятиях и выступлениях оркестра, однако продолжал активно участвовать в музыкальной жизни, всячески помогая музыкантам в их концертной деятельности. В 1882 г., сразу после восшествия на престол, Александром III было утверждено «Положение о Придворном музыкальном хоре». «…Никогда еще в истории музыкальных казенных театров не было лучшего момента, как 1882 год, – писал публицист И.В.Липаев в газете «Оркестровые музыканты» за 1904 г. – Волею императора Александра III, впервые был положен штат исключительно для одних оркестров. Определено было назначить вознаграждение по каждому пюпитру, по каждому отдельному оркестровому инструменту. По сравнению с прежними, оклады 1882 года повышены были более чем вдвое, само же количество оркестровых артистов увеличено до 150 человек…».
В 1918 г. нарком по культуре большевиков А.В.Луначарский так отзовется об императорском придворном оркестре: «В числе прочего, пригодного к употреблению наследия из царского двора, достался нам и императорский придворный оркестр. Не знаю, понимали ли цари и их компания что-нибудь в хорошей музыке, но царское звание обязывает, поэтому… оркестр был хорошо поставлен».
Император Александр Александрович и императрица Мария Федоровна были частыми посетителями Императорской придворной певческой капеллы в Петербурге, где готовили певцов, дирижеров, хормейстеров и регентов высокого класса. Для капеллы отбирались лучшие голоса со всех концов страны. Хор капеллы славился необыкновенной красотой и стройностью звучания, вызывал восхищение у русских слушателей и иностранцев, посещавших Петербург. Певчие поступали в капеллу еще детьми, там они жили и получали музыкальное и общее образование. На выступлениях Певческой капеллы всегда присутствовало самое избранное общество.
Годы царствования Александра III для Придворной Певческой капеллы были годами небывалого подъема. Начальником капеллы был назначен граф С.Д.Шереметев, управляющим – композитор М.А.Балакирев, а заместителем Н.А.Римский-Корсаков. За десятилетия своей музыкальной учебной и концертной деятельности капелла подготовила целую плеяду талантливых композиторов и дирижеров, ставших гордостью музыкальной жизни России.
Императорская Придворная Капелла в годы царствования Александра III стала одним из крупнейших музыкальных центров Европы.
По свидетельству графа С.Д.Шереметева Александр III духовную музыку любил больше, чем светскую. Церковная музыка и церковные песнопения занимали в жизни императора особое место.
О величии русских церковных песнопений писали многие иностранцы, посещавшие Россию. Даже такой ярый «русофоб» маркиз де Костин, по его собственному признанию, был потрясен несравненным величием русских церковных песнопений.
Любимыми сочинениями Александра Александровича были «Чертог твой» и «Вкусите и видите» Д.С.Бортнянского . За особую задушевность предпочитал Львова, особенно, его «Херувимскую». Именно ее он назначил петь в день своей коронации.
Особо почитал император музыку колокольного звона по образцу Ростовских колоколов, введенную известным знатоком этого дела, священником отцом Израилевым.
Композитор М.А.Балакирев в письме К.П.Победоносцеву от 20 февраля 1884 г. писал: «Сейчас видел я о. Израилева, который в восторге от давешней аудиенции. Государь очень внимательно рассматривал камертоны с видимым интересом, а также и государыня. О. Израилев показывал свои звоны, и в результате государь ему выразил желание и надежду, что он займется настройкой колоколов в Петропавловском соборе и в новосозидаемом храме».
Император Александр III высоко ценил музыку М.И.Глинки, основоположника русской национальной школы в музыке, а также композиторов, принадлежащих к «Могучей кучке»: М.А.Балакирева, Н.А.Римского-Корсакова, А.П.Бородина, М.П.Мусоргского, в чьих произведениях преобладала тема величия русского народа, любовь к родине, мотивы русских песен.
Император считал, что развитие русского музыкального искусства должно иметь огромное воспитательное значение.
Мотивы русских народных песен особенно интересовали Александра Александровича. Став императором, он всячески оказывал поддержку экспедициям Русского Географического Общества по собиранию музыкальных мотивов русских песен. Сохранились документы, рассказывающие об этом. В 1884 г. на базе Русского Географического Общества была создана специальная «Песенная комиссия». На материалах, собранных экспедициями Общества, в 1896 г. под редакцией М.А.Балакирева были изданы сборники «Песен русского народа».
В 1880 г. опубликована монография П.П.Сокальского «Русская народная музыка, великорусская и малорусская, в ее строении мелодическом и ритмическом», а в 1889 – монография А.С.Фаминицына «Скоморохи на Руси».
Как писал один из современников, в царствование Александра III «русские народные песни вышли из забвения, пронеслись по широкому лицу земли русской, перенеслись даже за границу, где и привлекли общее внимание».
Большую популярность получила народная инструментальная музыка. Балалайка – самый русский из народных инструментов, известных в России с начала XVIII в. и пришедший на смену домре, вновь зазвучал в полный голос.
В 1888 г. в С.-Петербурге состоялось первое публичное выступление Великорусского оркестра балалаечников под управлением В.В.Андреева (1861–1918), а в 1889 г. на Всемирной выставке в Париже оркестр В.В.Андреева и Н.П.Фомина добился огромного успеха. Вместе с инструментальным мастером С.И.Налимовым В.В.Андреев усовершенствовал инструмент, и теперь оркестр балалаечников исполнял с оркестром крупные музыкальные произведения.
Император Александр III и императрица Мария Федоровна часто посещали выступления хоровых коллективов, о чем остались свидетельства в воспоминаниях современников. В мае 1887 г. во время посещения царской четой Войскового певческого хора капеллы Войска Донского ими было высоко оценено певческое искусство регента Войскового хора капеллы Федора Петровича Лосева (1859–1916), отца известного философа А.Ф.Лосева, редкого знатока церковной музыки, исполняемой им в «строго церковном духе» и придающей «особый религиозный характер народным мотивам». Лосев был удостоен Высочайшего внимания императора, который наградил его золотым перстнем, украшенным бриллиантами и розами. Позже Ф.П.Лосев получил также серебряную медаль в память императора Александра III.
Высоко ценя хоровое пение, Александр Александрович и Мария Федоровна с большим удовольствием посещали выступления студенческих хоров. Так, 15 мая 1886 г. они нанесли визит в Московский университет, где выступал студенческий хор под управлением Эрмансдерфера. По окончанию выступления хора государь подошел к эстраде, похвалил и поблагодарил Эрмансдерфера и студентов, а также пожелал им быть такими же успешными в науках, как в музыке. В актовом зале присутствовало свыше 600 студентов. Государь с императрицей были остановлены филологами, по собственной инициативе успевшими собрать деньги и купить корзину букетов ландышей, которые и стали бросать к ногам Их величеств. Его величество, подойдя к хору, продирижировал. Затем при наступившей тишине, стоя, окруженный студентами, сказал: «Благодарю Вас, господа. Это одна из лучших минут моей жизни». Когда государь сел в коляску, раздалось «ура!», и толпа бросилась провожать коляску.
Любили Александр III и Мария Федоровна принимать у себя самые различные музыкальные коллективы – от хоров крестьянских детей, рабочих оркестров разного рода фабрик и заводов до хоровых студенческих коллективов из Финляндии, Швеции и других стран.
14 сентября 1886 г. в письме сыну Николаю из Спалы (имение под Варшавой, место императорской охоты – Ю. К.) Александр III рассказывал ему о посещении крестьянских детей из соседних школ и оркестра из рабочих Жирардовской (текстильная фабрика С.Г.Жирардова Варшавской губернии – Ю.К.). Он писал: «Все это вместе пело и играло и действительно очень мило. Дети – мальчики и девочки все в национальных костюмах, и общая картина была прелестна; детей было более 200 ч[еловек]. Потом они танцевали национальный танец под звуки того же оркестра и действительно премило и веселились сами преисправно… После этого пришли певцы из Томашево, тамошние фабриканты Лидертафель (мужское хоровое общество) и отлично пропели несколько номеров и, между прочим «Коль славен» (Российский военный гимн на слова А. П. Сумарокова – Ю. К.)».
Большое впечатление производили на Марию Федоровну и Александра Александровича выступления финских хоровых коллективов, студенческих хоров, мужского финского хора «Мунтра музикантер», основанного в 1878 г.
* * *
Александр III оказал прямую поддержку становлению в России русской оперы. В 60-70-е годы развитие русской музыки протекало в неустанной борьбе с консервативными критиками. Предпочтение отдавалось иностранным гастролерам. В России господствовала итальянская опера. По словам П.Чайковского, русскому искусству «не оставалось для приюта ни места, ни времени». Композиторы «Могучей кучки» видели свою цель в продолжении заветов русского композитора Глинки в развитии русской национальной музыки. Они считали, что развитие искусства должно иметь огромное воспитательное значение. Александр III, вступив на престол, неоднократно подчеркивал, что «распространение искусства есть дело государственной важности». Эту идею на протяжении всей своей жизни он активно проводил в жизнь, как в области изобразительного, прикладного искусства, так и музыкального. Император осуществил смену лиц, определявших развитие музыкального дела в России. На место прежнего директора императорских театров был поставлен И.А.Всеволожский – поклонник русской оперы и музыки П.И.Чайковского. Во главе русской оперы – талантливый режиссер, руководитель симфонических собраний Русского музыкального общества, композитор Э.Ф.Направник. «Русская музыка, – по словам директора Императорских театров князя С.Волконского, – была далека, чужда, до нее надо было дорасти. Тут явился мост от старого к новому. Явился Чайковский... Чайковский нашел музыкальную форму, в нем это прошлое запело, зазвучало и зазвучало так естественно...».
Если до 1881г. Направником были поставлены три оперы Чайковского: «Опричник», «Кузнец Вакула» и «Орлеанская дева», то с 1881 по 1893 г. остальные пять опер: «Мазепа», «Чародейка», «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Иоланта».
Между Чайковским и Александром III на много лет установились уважительные и весьма доверительные отношения. Еще будучи цесаревичем, Александр Александрович помогал композитору материально, а, став императором, оказал композитору не одну услугу, исполняя его просьбы, связанные с постановкой опер на сценах императорских театров С.-Петербурга и Москвы и продолжал оказывать ему значительную материальную поддержку.
В 1881 г. П.И.Чайковский, постоянно нуждавшийся в деньгах, обратился к члену Государственного Совета, обер-прокурору Синода К.Победоносцеву с письмом: «...меня осенила мысль дерзнуть просить Государя, чтобы он повелел из казенных сумм выдать мне три тысячи рублей серебром заимообразно, то есть, чтобы долг мой казне постепенно погашался причитающейся мне из дирекции императорских театров поспектакльной платой. ...я выскажу Вам откровенно, почему у меня хватило смелости решиться на этот шаг. Мне передавали, что будто бы Государь изволил однажды в самых милостивых выражениях отозваться о моих музыкальных трудах. Я не имею основания не верить этому счастливому для меня обстоятельству, и вот, ободренный бесконечно лестным вниманием его Величества к моей музыке, я решился просить его оказать мне милость».
Ответ государя не заставил себя ждать. Он был краток: «Посылаю Вам (Победоносцеву К.П. – Ю.К.) – для передачи Чайковскому – 3.000 р. Передайте ему, что деньги эти он может не возвращать. 2 июня 1881 г. А.».
Композитор высоко оценил жест государя. «Я глубоко тронут той формой, в которой выразилось внимание Государя к моей просьбе. Боюсь, что письмо мое недостаточно сильно выражает то, что в сердце моем чувствую», – писал композитор в ответном письме К.Победоносцеву.
Для коронационных торжеств в Москве П.И.Чайковскому был заказан торжественный коронационный марш для оркестра и кантата «Москва» на слова А.Майкова.
В 1884–1885 г. постоянно высокое покровительство императора и императрицы проявлялось особенно явно. В 1884 г. Чайковский был награжден орденом Святого Владимира 4-ой степени и пенсией в 3 тысячи рублей. В 1884 г. при поддержке Александра III была поставлена сначала в С.-Петербурге, потом в Москве опера «Евгений Онегин». Из письма Чайковского фон Мекк от 13 марта 1884 г.: «...Государь велел в будущем сезоне поставить “Онегина”. Роли уже розданы, и хоры уже разучиваются...».
Девять духовных музыкальных сочинений П.И.Чайковского были написаны композитором по просьбе императора. Среди них знаменитая Всенощная и Литургия Святого Иоанна Златоуста.
Чайковский в 1886 г., оценивая вклад государя императора в развитии в России духовной музыки, писал: «...Вообще в последнее время наша духовная музыка начинает идти по хорошей дороге вперед. Виновником этого движения – сам Государь, очень интересующийся совершенствованием ее и указывающий, по какому пути нужно идти. Со мной он дважды беседовал об этом предмете, и все мои последние вещи написаны по его приглашению и в том духе, которого он желает...».
Когда у композитора возник конфликт с дирекцией театра «Московская опера», которая не хотела соглашаться с намерением оркестра Чайковского исполнять впервые в свой бенефис оперу Чайковского «Черевички», Чайковский через великого князя Константина Константиновича Романова пытался привлечь для разрешения конфликта императора Александра III. 31 декабря 1886 г. великий князь Константин Константинович писал П.И.Чайковскому: «...я лично спросил Государя, возможно ли исполнить ваше желание, и получил ответ, что все будет устроено, если не встретится каких-либо препятствий...».
В 1888 г. последовали распоряжения Александра III о назначении композитору России пожизненной пенсии в три тысячи рублей серебром. «...Сегодня, милый друг, я получил очень важное и радостное известие, – писал Чайковский из Германии 2/14 января 1888 г. фон Мекк. – Государь назначил мне пожизненную пенсию в три тысячи рублей серебром, меня это не столько еще обрадовало, сколько глубоко тронуло. В самом деле, нельзя не быть бесконечно благодарным царю, который придает значение не только военной и чиновничьей деятельности, но и артистической...».
Из воспоминаний графа С.Д.Шереметева: «Однажды, в 1893г. глава государства был как-то особенно музыкально настроен и потребовал, чтобы сыграли одну из пьес Чайковского. Хор (вероятно, оркестр. – Ю.К.) играл в этот день особенно хорошо, и впечатление было сильное. Государь пожелал повторения и слушал с видимым наслаждением... Все разошлись несколько позднее обыкновенного и под чудным настроением, а на другой день узнали, что в то самое время, когда это происходило в Гатчине, умирал Чайковский.
Казалось, мы слышали его лебединую песнь. И тот, кто слушал ее так внимательно и так наслаждался ею, недолго пережил его...».
Незадолго до смерти П.И.Чайковский, всегда поддерживавший молодых талантливых композиторов, подготовил в редакцию газеты «Русские ведомости» письмо, в котором он обращал внимание на молодого талантливого композитора Г.Э.Конюса, чья сюита «Из детской жизни» была впервые исполнена 25 февраля 1893г. в концерте Императорского русского музыкального общества.
По неизвестным причинам письмо отправлено не было. После смерти П.П.Чайковского его брат Модест Ильич Чайковский нашел в бумагах брата черновик письма. Через великого князя К.К.Романова он довел до сведения императора Александра III содержание письма. Император, познакомившись с ним, счел пожелание П.П.Чайковского, высказанное в последних строках письма, его «последней волей» и дал указание о назначении композитору Г.Э.Конюсу ежегодной пенсии в размере 1200 рублей в год.
Высокую оценку Императора получила исполнительская и композиторская деятельность Антона Рубинштейна. Из воспоминаний художника М. Нестерова: «Я видел Государя, - писал он, - в Петербургском Благородном собрании, на парадном концерте, в коим принимал участие целый сонм музыкальных светил того времени. Участвовал в концерте как дирижер и как пианист Антон Рубинштейн, играли Ауэр, Давыдов, пели Зембрих, Мария Дюран и другие… Весь оркестр с Антоном Рубинштейном был на эстраде. Ждали… Рубинштейн стоял лицом к императорской ложе направо. Двери ложи распахнулись, - вошел Государь, такой спокойный, величавый. За ним вошли Императрица и члены царской фамилии. Все встали. Государь подал знак начинать. Все уселись. Рубинштейн взмахнул своей палочкой и понеслись дивные звуки Бетховенской симфонии… И мне тогда чудилось, что чем дальше развивалась тема симфонии, тем Рубинштейн, увлекаемый гением Бетховена, больше и больше уносился ввысь… Он уже не был на земле, он парил над ней, несся в облаках дивных неземных звуков. Это было сновидение… Я был как очарованный всем, что видел и слышал, что пронеслось тогда перед моим взором, завороженным слухом…»
В сентябре 1887 года во время празднования 25-летнего юбилея Петербургской консерватории, руководимой А.Рубинштейном, Император принял композитора в Гатчине. Рубинштейн познакомил государя с планами проведения общедоступных спектаклей и концертов, и Император одобрил просьбу композитора о необходимости расширения помещения консерватории. В 1889 году последовало распоряжение Императора о передаче Петербургской консерватории здания Большого Театра в Санкт-Петербурге, принадлежащего ранее Министерству двора.
С небывалым для русской оперы успехом с одобрения императора прошла на сцене в 1890 г. опера А.П. Бородина «Князь Игорь». Сам композитор не успел закончить оперу и ее завершили и оркестровали Римский-Корсаков и ученик Бородина — Глазунов. Большую роль в продвижении оперы на сцену сыграл петербургский миллионер-лесопромышленник Митрофан Беляев. Страстный любитель музыки, основатель серии симфонических концертов, создатель музыкального кружка, учредитель издательства, занимающегося исключительно русской музыкой, Беляев внес огромный вклад в развитие русской музыки и ее широкой популяризации. Для получения императорской поддержки на постановку оперы «Князь Игорь» Беляев обратился к Победоносцеву. С его помощью для представления императору был составлен Меморандум, в котором испрашивалось разрешение на постановку оперы. Особо подчеркивалось, что в основу произведения Бородина положен сюжет величайшего памятника древнерусской литературы — «Слова о полку Игореве». Авторы меморандума отмечали, что музыкальные отрывки оперы уже исполнялись с большим успехом за границей и что опера Бородина «принадлежит к числу тех созданий искусства, которые приносят великую честь нашему Отечеству».
Распоряжением Александра III на постановку оперы из императорской казны были выделены огромные средства. В прологе оперы на сцену выходило до 200 артистов. По специальному постановлению военного генерал-губернатора из Средней Азии в Санкт-Петербург были присланы богатые коллекции туркестанского оружия, украшений и костюмов, которые были воспроизведены на сцене. Декорации, выполненные по мотивам картин Верещагина, отображавшие среднеазиатский быт и пейзажи, поражали своей роскошью. По мнению культуролога С. Волкова, в положительной оценке постановки «Князя Игоря» прессой «национализм оказался той обшей платформой, которая позволила восторгаться произведением Бородина и убежденным монархистам-традиционалистам и эстетам-западникам вроде А.Бенуа.
Современники высоко оценивали вклад императора Александра III во всех областях культурной жизни России. П.И.Чайковский 5 марта 1885 г. писал Н.Ф.фон Мекк: «Было время, когда я совершенно искренно верил в то, что для устранения произвола и водворения законности и порядка необходимы политические учреждения вроде земских соборов, парламентов, палат и т.д. и что стоит только завести что-нибудь подобное, и все у нас будет великолепно, и все почувствуют себя счастливыми. Теперь, не то чтобы я перешел в лагерь ультраконсерваторов, но, по крайней мере, я усомнился в безусловной пригодности этих учреждений. Всматриваясь в то, что происходит в других странах, я вижу, что везде есть масса недовольных, везде борьба партий, взаимная ненависть и все тот же произвол и тот же беспорядок в большей или меньшей степени. Из этого я заключаю, что идеала правительственного нет, и что люди осуждены в этом отношении до конца веков испытывать разочарования. Изредка появляются великие люди, благодетели человечества, управляющие справедливо, благодушно, пекущиеся об общем благосостоянии, а не о своем благе. Но это редкие исключения. Во всяком случае, я убедился, что благополучие больших политических единиц зависит не от принципов и теорий, а от случайно попадающих по рождению или вследствие других причин во главу правления личностей. Одним словом, человечеству оказывает услугу человек же, а не олицетворяемый им принцип. Теперь спрашивается: есть ли у нас человек, на которого можно возлагать надежды? Я отвечаю: да, и человек этот государь. Он произвел на меня обаятельное впечатление как личность, но я и независимо от этих личных впечатлений склонен видеть в нем хорошего государя. Мне нравится осторожность, с коей он вводит новое и ломает старое. Мне нравится, что он не ждет популярности, мне нравится его безупречная жизнь и вообще то, что это честный и добрый человек <...>».
Известный художник А.Бенуа, принадлежавший к другому поколению деятелей российской культуры, писал после смерти Александра III: «Несомненно, его (Александра III. – Ю.К.) слишком кратковременное царствование было, в общем, чрезвычайно значительным и благотворным. Оно подготовило тот расцвет русской культуры, который, начавшись еще при нем, продлился затем в течение всего царствования Николая II...».
Источник Версия для печати