Будущий Глава Императорского Дома в изгнании Великий князь Кирилл Владимирович родился в 1876 году от брака сына императора Александра II Освободителя Великого князя Владимира Александровича и Великой княгини Марии Павловны (урожд. принцессы Мекленбург-Шверинской). С детства он получил военно-морское образование, прошел весь положенный путь, начиная от чина мичмана, и особо отличился во время Русско-японской войны. 31 марта 1904 года, в момент взрыва эскадренного броненосца «Петропавловск» капитан 2 ранга Великий князь Кирилл Владимирович стоял на капитанском мостике рядом с вице-адмиралом С.О. Макаровым и спасся чудом, в то время как почти вся команда погибла. Произошло это в день памяти небесного покровителя императорской династии – священномученика Ипатия Гангрского, что несомненно свидетельствует о Промысле Божием в отношении Кирилла Владимировича, которому суждено было спустя 20 лет поднять в изгнании знамя, вырванное из рук его предшественников (как известно, именно в костромском монастыре Св. Ипатия был призван на престол первый царь из Дома Романовых Михаил Феодорович).
В 1905 году Кирилл Владимирович вступил в брак с принцессой Великобританской и Ирландской, герцогиней Саксен-Кобург-Готской Викторией-Мелитой (после принятия Св. Православия – Викторией Феодоровной). Брак этот вызвал неудовольствие государя Николая II Александровича и государыни Александры Феодоровны, в первую очередь из-за того, что принцесса Виктория-Мелита прежде состояла в браке с Великим Герцогом Эрнестом-Людвигом Гессен-Дармштадтским (братом государыни), с которым развелась. Кроме того, Кирилл и Виктория обвенчались в Баварии без высочайшего соизволения, нарушив тем самым статью 183 Основных государственных законов. Это вызвало наказание: увольнение Кирилла Владимировича со службы, его высылка заграницу и временный отказ признать брак. Однако спустя менее двух лет император Николай II сменил гнев на милость, признал брак и Именным Указом Сенату от 15 июля 1907 г. повелел сопричислить супругу и потомство Великого князя Кирилла к Императорскому Дому. Правовой статус линии Кирилловичей тем самым был определен четко и бесповоротно. Личные отношения между императорской семьей и великокняжеской четой полностью восстановились. «Когда я вернулся на Родину и всем распрям пришел конец, - с любовью вспоминает Кирилл Владимирович в своих мемуарах, - они с Государыней (Николай Александрович и Александра Феодоровна – А.З.) были бесконечно добры ко мне и Даки» (Кирилл Влад. Моя жизнь на службе России. - СПб.: Лики России, 1996. – С. 214; Даки – семейное имя Виктории Феодоровны).
Революция 1917 года застала Кирилла Владимировича в чине контр-адмирала и в должности командира Гвардейского экипажа. В наступившем хаосе он вместе со своим дядей Великим князем Павлом Александровичем пытался спасти положение и сохранить монархию и государя Николая Александровича на престоле. Обо всех делах, мыслях и чувствах Кирилла Владимировича красноречиво свидетельствуют исторические документы: его переписка в те дни с Павлом Александровичем, свидетельства современников (генерала Мосолова, контр-адмирала Зеленецкого, корреспондента «Таймс» и в будущем автора потрясающей книги о царейубийстве 17 июля 1918 года Р. Вильтона, товарища председателя Государственной думы Варун-Секрета, полковника Энгельгардта и др.), собственные воспоминания государя, написанные незадолго перед смертью. С сожалением нужно отметить, что до сих пор находятся люди, упорно воспроизводящие клевету о «красном банте» на мундире Кирилла Владимировича, «красном флаге» на его дворце, «измене присяге» и т.п. Эта ложь начала распространяться сразу после того, как государь принял на себя исполнение царского долга, и авторами ее были люди, не заслуживающие никакого доверия (вроде предводителя думских заговорщиков Родзянко, сплетника Палеолога или тюремщика царской семьи, действительно изменившего присяге генерала Половцова).
Усилия верных престолу людей остались тщетными. Государь Николай Александрович отрекся за себя и за наследника. Его брат Великий князь Михаил Александрович отложил принятие власти до Учредительного собрания. Кирилл Владимирович после вероломного ареста царской семьи подал в отставку. Летом 1917 года он с беременной супругой и дочерями поселился в Великом Княжестве Финляндском, бывшем еще в то время частью Российской Империи. Там 17 августа 1917 года у него родился сын Владимир. Господь сохранил их семью, хотя и им пришлось пережить революционную бурю, обыски и угрозу ареста и депортации на смерть в Петроград (такая судьба постигла Великого князя Георгия Михайловича, тоже жившего в Финляндии). После окончания Гражданской войны, великокняжеская семья выехала в Западную Европу. Некоторое время они жили в Кобурге в Германии, а потом приобрели дом на северо-западном побережье Франции в городке Сен-Бриак.
В 1922 году, еще сохраняя надежду на спасение хоть кого-то из старших в династическом отношении членов Императорского Дома, Великий князь Кирилл Владимирович, четвертый в порядке престолонаследия после государя, наследника цесаревича Алексия Николаевича и Великого князя Михаила, решил принять на себя блюстительство престола, чтобы сохранить династию на ее исторических и правовых основах. При этом блюститель престола объявил, что не признает законным отречение Николая II и верит, что «вернется Он, Пресветлый, к престолу своему». Увы, в 1924 году последние чаяния угасли. Преданные гласности материалы следствия Н. Соколова неопровержимо доказывали, что екатеринбургское и пермское злодеяния действительно свершились. В этих условиях Кирилл Владимирович не счел для себя возможным уклониться от исполнения долга, возложенного на него законом о престолонаследии. 31 августа/13 сентября 1924 года он принял титул императора всероссийского в изгнании. Десятки тысяч исстрадавшихся русских людей с радостью принесли ему присягу. Поэт С. Бехтеев посвятил Кириллу Владимировичу немало стихов. Одно из них мы позволим себе процитировать, ибо оно изумительно точно отражает настроения россиян, верных историческому пути своего Отечества:
Не в латах, одетых в порфиру,
Не с царским алмазным венцом,
Явился он гордому миру
С спокойным и светлым лицом.
Ему не играли фанфары,
Пред ним не сверкали штыки,
Не шли под штандартом гусары,
Не строились грозно полки.
Вокруг его царского трона,
Пленняя нарядами взор,
Толпясь не спешил для поклона
Ликующий радостный двор…
В кровавое, смутное время,
Седое, как пенистый вал,
На плечи тяжелое бремя,
Он смело и кротко приял.
На подвиг святой и великий
За Русь и за Веру Христа
Он вышел под буйные клики
Слуга и Защитник Креста.
Он вышел без гнева, без страха,
Взывая к стыду бунтарей,
Наследник венца Мономаха
И барм Православных Царей…
И дрогнул в Кремле узурпатор,
И голос молвы подхватил:
«Да здравствует наш Император,
Наш Царь Благоверный Кирилл!»
Было немало и тех, кто осудил Кирилла Владимировича, счтитая его Акт «преждевременным», «самочинным», «неразумным»… Всем им государь ответил замечательным Обращением от 12/25 октября 1924 года: «Как не дано мне права считаться с тем, желаю я или нет взять на себя наследственное бремя представлять Россию и отстаивать ее от козней лиходеев, так никто не вправе осуждать мои деяния, стремлением к благу Родины вызванные. Коль скоро у меня не осталось сомнения в действительной кончине старше меня стоящих членов нашего Дома, я обязан был заступить их место и поднять знамя, вырванное из их рук – таков закон, таковы заветы, воспринятые мною от державных предков моих. Меня не может смутить указание, что будущее устройство власти должно быть решено только в соответствии с волею народа. Исполняя закон, я не насилую подлинной воли народа. Я объявил, что я по закону император. Когда Бог поможет народу свободно проявить свое сознание, пусть он со стихийной силой духовного возрождения, зная, кто его законный Царь, станет вокруг него на защиту блага Церкви и Отечества. Я также объявляю, что живет Императорский Дом, сильный соблюдением завещанного предками статута и законной преемственностью главенства. Не отвергнет Церковь той Грамоты, которая верными хранителями Православия, Царями Русскими в торжественной записи положена на Престол Успенского собора в Московском Кремле (имеется ввиду Акт о престолонаследии Павла I и дополнения к нему Александра I – А.З.).За нами правда Божия и исторические заветы народные, да не смущаются верные сыны России теми препятствиями, которые встречаются на избранном нами трудном, но святом пути». Дивной духовной силой и высочайшим благородством веет от этого Обращения, которое, даже в большей степени, чем манифест о принятии императорского титула, стало Сredo и всех последующих Глав Императорского Дома в изгнании.
Православная Церковь поддержала законного преемника русских царей. Еще в период блюстительства Св. Патриарх Тихон Исповедник отказался передать благословение вождю непредрешенцев Великому князю Николаю Николаевичу, ссылаясь на то, что «есть законный и прямой наследник престола Великий князь Кирилл» (Цыпин В., прот. Учебник для православных духовных семинарий. – М., 1994. – С. 75-76). Первоиерарх Зарубежной Церкви митрополит Антоний (Храповицкий), первое время больше связанный с Николаем Николаевичем, в конце концов твердо встал на путь законности и в особом обращении призвал: «Отцы и братие, умоляю вас, отрекитесь окончательно от треклятой революции проти Бога и Царя и предайтесь во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа Законному Царю нашему Кириллу Владимировичу и законному Наследнику его Владимиру Кирилловичу» (Царский вестник, 1929, 14/27 октября, Белград). Митрополит Евлогий (Георгиевский), остерегавшийся недвусмысленно признать императорский титул Кирилла Владимировича, не подвергал никакому сомнению его права престолонаследия и разумеется почитал Главой Императорского Дома.
Огромную помощь во всех делах оказывала своему супругу государыня Виктория Феодоровна. Она была душой Государева Освободительного Движения, как стали называть объединение вокруг Главы Династии. Своего сына – Великого князя Владимира – Кирилл Владимирович и Виктория Феодоровна воспитали в сознании ответственности перед Родиной.
Императорская семья часто бедствовала в буквальном смысле слова, но даже в самых тяжких обстоятельствах находила способы помочь своим соотечественникам. А они отвечали взаимностью – в архиве сохранились письма с квитками переводов «на нужды государева дела» по одному франку, по одному доллару. Некогда блестящие офицеры и генералы, теперь зарабатывавшие на хлеб тяжким трудом в шахтах и на рудниках, аристократы, пересевшие за руль такси, сановники, ставшие официантами и уборщиками, и простые крестьяне, рабочие, солдаты, тоже выброшенные революцией за пределы Отечества, слали последнюю копейку, чтобы помочь государю и дать ему возможность поддержать тех, кто был в еще большей нужде.
Приняв титул императора в изгнании, Кирилл Владимирович, тем не менее не стал «царем эмигрантов». Взоры его были обращены к России. Он верил, что рано или поздно она сбросит богоборческий режим. Особенную роль государь, как глубоко верующий человек, признавал за Русской Православной Церковью. Стараясь угасить зарубежные расколы, он подавал пример верующим, посещая храмы всех юрисдикций. О гонимой Матери-Церкви на Родине Кирилл Владимирович недвусмысленно сказал в своем последнем Обращении ко II Всезарубежному Церковному Собору 1938 года: «Не иссякла на Руси Вера Православная, а очистилась и укрепилась. В этом залог спасения России и видимая близость милующей Десницы Господней».
В марте 1936 года императорскую семью постиг страшный удар. Государыня Виктория Феодоровна, поехавшая в Германию навестить старшую дочь Великую княгиню Марию Кирилловну принцессу Лейнингенскую, заболела инфлюэнцей и скончалась от осложнения в возрасте 59 лет. Она умерла на руках срочно прибывших в Аморбах супруга и сына. Погребение состоялось в Усыпальнице Великих Герцогов Саксен-Кобург-Готских, там, где покоились родители Виктории Феодоровны. По желанию почившей, ее похороны прошли просто и скромно, в кругу близких родственников. Отпевал государыню близкий императорской семье протоиерей Павел Адамантов.
В Париже – одном из главных центров русского рассеяния - первые панихиды по Виктории Феодоровне были отслужены уже вечером 2 марта в соборе Св. Александра Невского (юрисдикции Митрополита Евлогия) и в храме Трех Святителей на улице Петель (Московской Патриархии). 3 марта панихиду служил Митрополит Евлогий с сонмом духовенства. «Перед началом панихиды, - сообщала газета «Бодрость», - Владыка обратился к молящимся с прочувственным словом, вспоминая в нем жертвенность, с которой Государыня прияла Крест своего царственного служения в эти годы Русского упадка, когда, по промыслу Божию, Ей суждено было совершить для возрождения всем нам дорогой идеи Русской Монархии дело, которое будет вполне оценено только будущими историками» (Бодрость, 1936, 8 марта). Из членов Императорского Дома и родственников династии за панихидой молились Великие князья Борис и Андрей Владимировичи с морганатическими супругами, вдова Великого князя Михаила Александровича светлейшая княгиня Н.С. Романовская-Брасова, супруга Князя императорской крови Гавриила Константиновича светлейшая княгиня А.Р. Романовская-Стрельнинская и вдова принца Петра Александровича Ольденбургского О.В. Ольденбургская.
В Белграде при королевском дворе объявили 30-дневный траур. Митрополит Антоний (Храповицкий), уже одержимый тяжким смертельным недугом, отдал распоряжение отслужить панихиду архиепископу бывш. Курскому и Обоянскому Феофану (Гаврилову), своему келейнику аримандриту Феодосию и русскому клиру Белграда. В начале панихиды архиепископ Феофан сказал проникновенное слово, в котором отметил, что «после принятия Православия Императрица сделалась ревностной Дщерью Церкви, что Государыня молилась перед чудотворной иконой Божией Матери (Курской-Коренной – А.З.) с горячими слезами и пожертвовала из своих скудных средств драгоценности для украшения св. иконы; далее Владыка сообщил, что усопшая Императрица проводила свою жизнь в большом труде, своими собственными руками зарабатывала средства (государыня прекрасно вышивала – А.З.) для благотворительной и патриотической деятельности» (Царский вестник, 1936, 13/26 апреля). По предложению архиепископа Феофана собравшиеся отправили императору Кириллу Владимировичу телеграмму: «Ваше Императорское Величество! Русские люди, собравшиеся в Белградской церкви 3 сего марта, чтобы вознести к Престолу Всевышнего молитвы об упокоении души усопшей Вашей Августейшей Супруги Государыни Императрицы Виктории Феодоровны, единодушно посылают Вашему Императорскому Величеству свое горячее сочувствие в ниспосланном Вам и Вашей Августейшей Семье неутешном горе».
«Много русских патриотов, - писал главный редактор газеты «Царский вестник» Н.П. Рклицкий (будущий архиепископ Никон Вашингтонский и Флоридский), - на точном основании Российских законов, действовавших до революции, почитало Усопшую Высокую Особу Российской Императрицей, и в этом почитании была не одна только партийная замкнутость, но оно отвечало и нравственному чувству многих русских людей, отвергавших революцию и нежелавших считаться с ее преступлениями. В этом заключается нравственное значение легитимизма. И скорбь этих людей у гроба своей Императрицы будет особенно сильна. Мы не смеем касаться горя осиротевшего Царственного Супруга и скажем лишь только, что искренние и горячие молитвы русских людей в эти дни возносятся к Престолу Всесышнего не только за душу Усопшей, но одновременно с ними также и чувства сострадания к Ее Царственному Супругу, Августейшему Главе Российского Императорского Дома» (так в тексте – А.З.; Рклицкий Н.П. Русская скорбь//Царский вестник, 1936, 25 февраля/8 марта).
Смерть супруги подорвала жизненные силы Кирилла Владимировича. Он, многократно видевший смерть, переживший горечь изгнания, мужественно стоявший среди невзгод, теперь так и не смог до конца справиться с постигшим его несчастьем. Конечно, он старался держаться, работал, анализировал ситуацию в России и в мире, искал пути спасения Родины. Но былая бодрость оставила его. Некогда величественный моряк атлетического телосложения с отличной выправкой, государь сильно постарел. Помимо душевных переживаний, которые не могла облегчить даже забота любящих детей, Кирилла Владимировича изнуряла болезнь – последствие катастрофы «Петропавловска». 40 минут, проведенных в ледяной воде, привели с возрастом к развитию артериосклероза. Сердце сжимается, когда читаешь исторические документы о последнем этапе жизни государя. Как он мучился от бесконечных болей, бессонницы, наступающей беспомощности, прогрессирующей потери зрения… Эти страдания государь воспринимал безропотно, кротко, с твердой верой в Бога. Именно так уходил из земной жизни его прадед император Николай Павлович, сходство с которым особенно ярко прослеживается в чертах Кирилла Владимировича.
Последним радостным событием в жизни государя стала свадьба его второй дочери Великой княжны Киры Кирилловны с сыном германского крон-принца Вильгельма Людвигом-Фердинандом. Весть о смерти отца застала Киру Кирилловну во время свадебного путешествия.
13 сентября 1938 года в Сен-Бриаке доктора поставили государю диагноз: сухая гангрена ноги. 20 сентября в тяжелом состоянии Кирилл Владимирович был доставлен в Париж и помещен в Американский госпиталь в Нейи. Врачи не решились сделать операцию из-за ослабления сердечной деятельности. Августейший больной угасал. 10 октября император Кирилл Владимирович, почувствовав себя немного лучше, пригласил своего духовника о. Василия Тимофеева, исповедался и причастился Св. Христовых Таин. На следующий день его состояние резко ухудшилось. Вечером он потерял сознание и в среду, 12 октября в 13 часов 15 минут отошел ко Господу. Рядом с ним находились дети – наследник цесаревич и Великий князь Владимир Кириллович и Великая княгиня Мария Кирилловна, братья – Великие князья Борис и Андрей Владимировичи, сестра Великая княгиня Елена Владимировна и двоюродный брат Великий князь Димитрий Павлович.
На кончину императора откликнулись монархи всего мира (при Югославском дворе и на сей раз был объявлен 15-дневный траур), православные священнослужители и тысячи русских людей всех возрастов, званий и положений. Объем данной статьи не позволяет привести и тысячную долю цитат из этих писем, но некоторые из них, принадлежащие перу духовных светочей русского рассеяния, нельзя обойти вниманием. Святитель Иоанн Шанхайский обратился к новому Главе Императорского Дома Великому князю Владимиру Кирилловичу со словами утешения: «Благоверный Великий Государь! Кончина Вашего Августейшего Родителя Государя Императора Кирилла Владимировича исполнила неподдельною печалию сердца многочисленных русских изгнанников с Родины, во множестве стекающихся на панихиды по Главе Российской Династии. Вознося молитвы о Вашем усопшем Родителе, да упокоит Его Господь Бог где несть болезни и печали и да воздаст Ему за все труды Его ради блага России, вместе с тем молю Господа Бога, да даст Он Вам мудрость и силу освободить Русский народ от угнетателей и собрать его воедино, воссев на прародительском Престоле в Успенском Соборе и возложив на Себя Мономахову Шапку». Митрополит Анастасий, председатель зарубежного Синода, в пространном послании Владимиру Кирилловичу заверял: «Церковь, бывшая, по слову Вашего почившего Родителя “исконной Водительницей и Устроительницей судеб России”, не может не приветствовать благородное движение Вашего православного сердца и готова благословить всякое Ваше доброе начинание, направленное к восстановлению разрушенного ныне Русского Православного Царства, ею взращенного, укрепленного и освященного. Она усердно молит Господа о том, чтобы он вложил дух согласия и единения в сердца Русских людей, дабы они все без изъятия могли соединиться вокруг Вас». Архиепископ Нестор бывш. Камчатский, в то время начальник православной духовной миссии в Индии и на Цейлоне, писал начальнику Канцелярии Е.И.В. капитану 1 ранга Г.К. Графу: «С глубокой скорбью узнал я о кончине ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Благоверного Государя Императора КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА и вседушевно возношу молитвы Господу об упокоении Его светлой души. Эта кончина -–тяжелая утрата для всей верной заветам Царя и Отечества Русской эмиграции. С упованием взираем мы на Великого Князя Владимира Кирилловича, которого да наставит Господь в деле мудрого избрания путей возглавления верных сынов нашей Родины и служения ей». Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Александр (юрисдикции митрополита Евлогия) информировал Великого Князя Владимира Кирилловича: «Благоверный Государь! Движимый чувствами любви, благоговейного почитания и верноподданнической преданности в Бозе почившему Августейшему Родителю Вашему Государю Императору Кириллу Владимировичу, начал я своевременно и благополучно окончил 7/20 сего ноября сорокоуст по почившем Государе Императоре».
В день кончины государя в 17-00 в храме Св. Александра Невского в Париже митрополит Евлогий отслужил панихиду. Вечером прах Кирилла Владимировича доставили в церковь Знамения Божией Матери на улице Буало, где у его гроба служили панихиду митрополит Серафим (Лукьянов) и приехавший из Белграда с чудотворной Курской-Коренной иконой Божией Матери архиепископ Феофан (Быстров). В Белграде панихиду служил святитель Иоанн Шанхайский, приведший затем всех верноподданных к присяге новому Главе Династии Великому князю Владимиру Кирилловичу. 14 октября состоялось отпевание в церкви Знамения. 15 октября в 10 часов вечера была отслужена последняя панихида, а 16 октября в 6 часов утра после литии гроб вынесли из церкви и повезли на автомобиле в Кобург. Похороны состоялись 18 октября. Освятил место временного упокоения государя все тот же отец Павел Адамантов.
Великогерцогская Усыпальница в Кобурге действительно виделась Викторией Феодоровной и Кириллом Владимировичем как пристанище их праха лишь до времени. Оба они выразили волю, чтобы их перезахоронили в России в Родовой Усыпальнице Романовых, как только это представится возможным.
В 1991 году коммунистический режим прекратил свое существование. В ноябре 1991 года в Санкт-Петербург на торжества по случаю возвращения северной столице ее исторического имени прибыл Великий князь Владимир Кириллович с супругой Великой княгиней Леонидой Георгиевной. Более 50 лет после смерти отца Владимир Кириллович возглавлял Императорский Дом, и вот, его надежда и вера были оправданы, а труды вознаграждены. Государь встретился со Святейшим Патриархом Алексием II, посетил Петропавловский собор и Пискаревское кладбище, Иоанновский монастырь и Царское село, Исаакиевский собор и подворье Валаамского монастыря… Покидая Родину, он естественно думал вскоре прибыть вновь, но на трапе, обернувшись, сказал своей супруге: «Если со мною что-то случится, прошу тебя, похорони меня здесь, в России».
Слова эти оказались пророческими. 21 апреля 1992 года Великий князь Владимир Кириллович скоропостижно скончался, так и не увидев больше Отечества. Но он вернулся в Россию. С благословения Патриарха Алексия II и с согласия властей Владимир Кириллович был похоронен в Усыпальнице Петропавловского собора. Отпевал государя в Исаакиевском соборе сам Святейший. В надгробном слове Патриарх сказал: «Нам известна глубокая вера усопшего, его покорность воле Божией, хождение перед Господом в страхе Божием, преданность Святой Церкви. И мы верим, что Владыка жизни и смерти простит вольные и невольные грехи своего верного и благоразумного раба, который, подобно мудрым девам, сохранял елей в своем сосуде в ожидании встречи с Сыном Человеческим». Первосвятитель Русской Церкви отечески поддержал новую Главу Императорского Дома Великую княгиню Марию Владимировну, ее августейшую мать и сына – наследника цесаревича и Великого князя Георгия Михайловича.
Похороны Великого князя Владимира Кирилловича явились первыми похоронами Главы Династии с 1894 года, и первыми похоронами в Романовской Усыпальнице вообще с 1915 года. Государь хотел конечно прежде всего исполнить заповедь родителей, но по неисповедимым путям Господним не успел. Это суждено было сделать его вдове.
После оформления соответствующих юридических документов, 3 марта 1995 года в 11-30 в Усыпальнице Великих Герцогов Саксен-Кобург-Готских в присутствии вдовствующей Великой княгини Леониды Георгиевны и нескольких сопровождавших ее лиц состоялось вскрытие саркофагов. После снятия надгробных памятников открылась ниша с обоими гробами. Их внешняя обшивка пришла в крайнюю ветхость и разрушалась при прикосновении. При разборе были выявлены металлические Кресты с крышек и таблички (одна с именем, титулом и датами жизни Виктории Феодоровны, а другая с вензелем Кирилла Владимировича). Затем внутренние гробы, в которых собственно и покоились тела, извлекли на поверхность. Первым освидетельствовали прах Виктории Феодоровны. Он представлял собой скелетированные останки, сохранившиеся в том же положении, в каком почившая была положена в гроб. После переложения останков Виктории Феодоровны в новый гроб началась эксгумация тела ее царственного супруга. Гроб Кирилла Владимировича имел стеклянное оконце, через которое можно было видеть лицо покойного. Полностью открыть гроб для прощания в Кобурге в 1938 году, очевидно, не представлялось возможным. Во-первых, отпевание уже состоялось, а во-вторых, предание земле происходило на 7 день, и в любом случае, несмотря на меры, предпринятые для сохранения тела, оно уже должно было быть тронуто тлением.
Заглянув в это окно в 1995 году, присутствующие при эксгумации были потрясены: им открылось лицо государя! Его черты почти не изменились спустя 57 лет после похорон, оно лишь потемнело. Так обнаружился факт нетленности останков первого императора в изгнании.
Следует отметить, что Кирилл Владимирович был похоронен в том же месте и в тех же условиях, что и его супруга. Временная разница между их погребениями составляет всего 2 года и 7 месяцев. К тому же, как уже отмечалось, срок доставки останков Кирилла Владимировича к месту упокоения составил большее время. Разумеется, различие в сохранности останков Кирилла Владимировича и Виктории Феодоровны нисколько не мешает почитать служение государыни равночестно служению ее мужа, но для православных людей не может не иметь глубокого духовного смысла особое произволение Божие об останках того, кто принял на себя Крест царского служения в самые безнадежные времена, и пронеся его с честью, передал своим преемникам.
Свидетелей нетленности останков государя Кирилла Владимировича было сравнительно немного, но к счастью остались фотографии, запечатлевшие необычайное и в тоже время абсолютно понятное верующим людям явление.
Когда останки августейшей четы были положены в новые гробы, архиепископ Берлинский и Германский Феофан отслужил панихиду. Наконец, крышки наложены, гробы опечатаны и покрыты национальными флагами. После сердечного прощания с владыкой Феофаном государыня Леонида Георгиевна отбыла из Кобурга, сопровождая гробы в Россию на теплоходе «Анна Каренина».
6 марта, в первый день Великого Поста, в Санкт-Петербург на самолете прибыла Глава Российского Императорского Дома Великая княгиня Мария Владимировна с сыном наследником цесаревичем и Великим князем Георгием Михайловичем. На следующий день рано утром пришел теплоход. Из порта кортеж сразу проследовал в Петропавловскую крепость, где гробы установили в Усыпальнице Дома Романовых. Помолившись за литией, императорская семья отбыла для краткого отдыха в резиденцию на Каменном острове. Церемония погребения была назначена на 12-00. К этому времени около собора Свв. Первоверховных Апостолов Петра и Павла собрались тысячи людей, принесших портреты Кирилла Владимировича и Виктории Феодоровны, венки и цветы.
После прибытия императорской семьи, духовенства, мэра и представителей администрации Санкт-Петербурга началась панихида, которую, отслужили епископ Новгородский и Старорусский Лев и викарий Санкт-Петербургской епархии епископ Тихвинский Симон. По окончании панихиды гробы опустили в заранее приготовленные ниши с отданием воинских почестей. На могилах были установлены временные плиты (позднее их заменили постоянными мраморными) и возложены венки. Царственные родители обрели вечное упокоение рядом со своим сыном.
Затем в резиденции на Каменном острове в строгой великопостной атмосфере прошла поминальная трапеза. В своем слове Глава Российского Императорского Дома государыня Мария Владимировна сказала, что этот день был для нее и всей ее семьи и трудным, и радостным одновременно. Великая княгиня выразила уверенность, что свершившееся событие объединяет всех, и что перед величием этого дня «мы должны простить все прежние обиды и оскорбления и вместе работать ради будущего». «Дай Бог, - сказала государыня, - чтобы наша страна скорее стала столь же великой, какой она была в прошлом, и какой должна быть всегда».
Достижение этой цели невозможно без веры в Бога, без уважения к родной истории, без постоянного обращения к истокам нашей духовности. Принцип СЛУЖЕНИЯ, провозглашенный Спасителем: «Иже аще хощет в вас вящщий быти, да будет вам слуга (…) Ибо Сын Человечь не прииде, да послужат Ему, но да послужит и даст душу Свою избавление за многи» (Мк.10, 43, 45) – есть жизнеопределяющий идеал. Судьба Императорского Дома во все эпохи его бытия является примером исповеднического служения, которым спасется и возвеличится наша Родина. Молитва за усопших государей воссоединяет нас с великим прошлым и помогает найти верный путь в настоящем и будущем.
Закатов А.Н. Нетленная слава. К 10-летию со дня перенесения останков императора Кирилла Владимировича и императрицы Виктории Феодоровны из Кобурга в Санкт-Петербург // Самарские губернские ведомости. – 2005, март
Вел. Кн. Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России.
Фильм "Не угасла свеча. Император в изгнании".
Читайте также: Император Кирилл I в февральские дни 1917 г.
