Сегодня, в день 100-летнего юбилея Русского Обще-Воинского Союза, мы вновь публикуем Краткий исторический очерк об истории РОВС, написанный его Председателем Игорем Борисовичем Ивановым к 70-летию Союза, считая нелишним напомнить нашим читателям о славном прошлом, настоящем и будущем РОВСа, которое пишется прямо сейчас чинами РОВСа в России, в Зарубежье и на полях сражений Новороссии. Знамена не свернуты! Отбоя не было! Борьба продолжается!
По окончании Гражданской войны 1917-1922 гг. на чужбине оказалось несколько миллионов наших соотечественников. Среди них особенно велика была военная прослойка. К примеру, из ста пятидесяти тысяч человек, эвакуировавшихся из Крыма в ноябре 1920 года, свыше ста тысяч были воинскими чинами. Из них около пятидесяти тысяч принадлежало к строевым частям Русской Армии и Флота. Значительное число воинских чинов попало в эмиграцию и с войсками генералов Е.К. Миллера, Н.Н. Юденича, с остатками армии адмирала А.В. Колчака и других Белых военачальников.
В отличие от многих других, оказавшихся за границей белых формирований, Русская Армия под командованием генерал-лейтенанта, барона П.Н. Врангеля не прекратила на чужбине своего существования. Её Главнокомандующий надеялся на возобновление вооруженной борьбы с большевиками и приложил все силы, чтобы сохранить Армию как боевую единицу.
Согласно договору Главнокомандующего с верховным комиссаром Франции на Юге России графом де Мартелем все лица, эвакуированные из Крыма, поступали под покровительство Французской республики. Из них около шестидесяти тысяч чинов Армии были отправлены в особые военные лагеря с сохранением военной организации и с оставлением им части оружия при обеспечении пайка французским правительством. Таких лагерей, расположенных на территории Турции, было несколько.
1-й Армейский корпус генерала-от-инфантерии А.П. Кутепова, насчитывающий свыше двадцати пяти тысяч человек, был размещен в Галлиполи. Донской корпус генерал-лейтенанта Ф.Ф. Абрамова, насчитывающий около пятнадцати тысяч человек, разместился в районе Чаталджи. Кубанский корпус генерал-лейтенанта М.А. Фостикова в составе до пятнадцати тысяч человек был отправлен на остров Лемнос.
Вот выдержки из приказов генерала Кутепова, обозначающих задачи Галлиполийского лагеря:
”Вновь напоминаю, что мы являемся последним и единственным кадром Русской Армии, и мы должны напряженно и неустанно готовиться с честью выполнить свое назначение...”
“Каждая войсковая часть будет крепка лишь тогда, когда она дисциплинирована, воински воспитана и обучена. Только такая часть может противостоять всяким испытаниям и, явившись в Россию, действительно послужить надежным и примерным кадром при будущем развертывании Русской Армии...”
Благосклонное поначалу отношение французов к Русской Армии в марте 1921 года резко изменилось. Под давлением враждебных Армии кругов, под влиянием Англии и ввиду тяжелого внутреннего положения самой Франции, французское командование стало угрожать прекращением выдачи довольствия и официально заявило о том, что Русская Армия больше не существует… Все усилия для уничтожения Армии прилагали и большевики. Видя, что разложенческая пропаганда и призывы возвращаться в советскую Россию не дают должного эффекта, они решили убить самого генерала Врангеля...
Осенью 1921 года итальянский пароход “Адрия” возвращался из подсоветской России на Босфор. Внезапно он круто изменил свой курс и протаранил русскую яхту «Лукулл», где в то время имел свою резиденцию в то время генерал Врангель, и прорезал как раз ту каюту, которую занимал обыкновенно Главнокомандующий. После этого пароход удалился, не оказав никакой помощи экипажу яхты. Лишь по счастливой случайности генерал Врангель и командир судна в это время находились на берегу... (Во время этой трагедии погибли три человека, в числе которых был дежурный офицер, отказавшийся покинуть доверенное ему судно).
Для сохранения Армии решено было перевезти ее на Балканы, куда ее после переговоров с представителями генерала Врангеля согласны были принять правительства Болгарии и Королевства Сербов Хорватов и Словенцев (СХС). И к началу 1922 года Донской и Кубанский корпуса полностью, а 1-й Армейский за исключением полутора тысяч человек, временно оставшихся в Галлиполи, были перевезены в Болгарию и Сербию. Однако средств на содержание Армии у русского командования не было, и становилось ясно, что долго сохранить ее в неизменном виде не удастся. Стараясь уберечь кадры Армии от неминуемого распыления, генерал Врангель решил основать воинскую организацию, которая объединила бы всех ее чинов в условиях перехода к самостоятельной гражданской жизни в изгнании. 1 сентября 1924 года последовало распоряжение генерала Врангеля об образовании Русского Обще-Воинского Союза (РОВС).
Во «Временном положении о Русском Обще-Воинском Союзе» от 1 сентября 1924 года говорилось: “РОВС образуется с целью объединить русских воинов, сосредоточенных в разных странах, укрепить духовную связь между ними и сохранить их как носителей лучших традиций и заветов Российской ИМПЕРАТОРСКОЙ Армии”.
С этого времени Армия превратилась в Русский Обще-Воинский Союз, который впоследствии объединил кадры и других Белых армий, а также чинов Русского экспедиционного корпуса во Франции и бывших военнопленных в Германии, Австро-Венгрии и Турции.
Во главе РОВСа стал генерал Врангель, а в декабре 1924 года генерал-от-кавалерии Е.И.В.В.К. НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ через Главнокомандующего принял на себя верховное возглавление всего русского зарубежного воинства.
В сентябре 1924 года генерал Врангель издал приказ № 82, запрещающий чинам РОВСа участие в политических организациях. Придерживаясь принципа внепартийности, РОВС стремился, прежде всего, сохранить свою воинскую сущность. В этом сказались не только воинские традиции, согласно которым занятие политикой считалось дурным тоном, но и идеология Белого дела с ее надпартийностью.
При РОВСе была создана целая система кружков и курсов, где его чины проходили военную подготовку, изучали опыт Мировой и Гражданской войн, знакомились с организацией и подготовкой красной армии. Вся эта работа проводилась через отделы, которые объединяли, проживающих в разных странах членов Союза. 1-й Отдел, возглавляемый генералом-от-кавалерии П.Н. Шатиловым, охватывал группы РОВСа во Франции, Англии, Голландии, Испании, Норвегии, Швеции, Швейцарии, Персии. 2-й Отдел в Германии возглавлял генерал-майор А.А. фон Лампе; З-й Отдел в Болгарии – генерал-лейтенант Ф.Ф. Абрамов; 4-й Отдел в Югославии – генерал-от-инфантерии фон Э.В. Экк; 5-й Отдел в Бельгии – генерал-майор Б.Е. Гартман; 6-й Отдел в Чехословакии – генерал-от-инфантерии Н.А. Ходорович. Дальневосточный Отдел, состоявший из чинов армий адмирала А.В. Колчака, возглавлял генерал-лейтенант М.К. Дидерихс. Группы РОВСа были также в Австралии, Канаде, США, Парагвае и других странах.
Но нигде Российская эмиграция не встретила такого братского отношения, как в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев (Югославии), куда по приглашению Е.К.В. Короля АЛЕКСАНДРА ПЕРВОГО переехал генерал Врангель со своим штабом. Русскому Главнокомандующему были отданы должные воинские почести, а его штаб находился в Сремских Карловцах до 1925 года, когда Врангель переехал в Бельгию. В Белграде, где находился центр 4-го Отдела РОВСа, русским военным долгие годы разрешалось ходить в форме. Отметим также, что в Югославии находился Русский кадетский корпус под начальством генерал-лейтенанта Б.В. Адамовича.
Заботясь о пополнении своих рядов, РОВС объявил о приеме в полковые объединения молодых людей, достигших призывного возраста в эмиграции. Они должны были сдавать экзамен на чин унтер-офицера, а потом и на офицерский чин. В начале 19З0-х годов, по данным справки штаба РОВС, в Союзе были зарегистрированы сорок тысяч человек (а в 20-х годах – до ста тысяч). При этом указывалось, что в случае активных действий это число может быть увеличено в два-три раза.
Дальний прицел советской политики сразу определил опасность РОВСа на пути борьбы против большевизма, и советские правители предприняли попытки его уничтожения. Образованные в ряде стран “союзы возвращения” не достигли цели, так как они впитали в себя, за редким исключением, лишь малокультурный и неустойчивый элемент. Также не достигло своей цели – отрыва от РОВСа – образование всевозможных партийных объединений и союзов... Все это не нарушило единства Союза.
Но вскоре РОВС ощутил более серьезный удар. 25 апреля 1928 года в Брюсселе скончался барон Петр Николаевич Врангель. Причину этой внезапной смерти энергичного и не старого генерала (ему не было еще пятидесяти лет) не смогли определить ни русские, ни бельгийские врачи. Последними словами Врангеля была молитва: ”Я слышу благовест... Боже, спаси Армию...”
В 1992 году сын Главнокомандующего барон Петр Петрович Врангель помог пролить свет на загадочную историю смерти своего отца. Выяснилось, что накануне смерти генерала Врангеля в его доме побывал подозрительный гость из СССР, который приехал якобы навестить своего брата, служившего денщиком у Главнокомандующего. Очевидно, что в то время подобный визит из-за “железного занавеса” был немыслим без санкций советских спецслужб, по всей видимости, и организовавших это тайное убийство.
После смерти Врангеля распоряжением Е.И.В. В.К. НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА его заменил генерал-от-инфантерии Александр Павлович Кутепов. После же смерти Верховного Главнокомандующего генерал Кутепов вступил в управление РОВСом, приняв на себя и те обязанности, которые до этого исполнял почивший ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ.
В РОВСе с именем Кутепова связан так называемый “период активизма”. До конца 1920-х годов российская эмиграция жила надеждой на “весенний поход”, то есть на продолжение вооруженной борьбы с большевизмом. Но время шло, и надежда становилась все слабее. Генерал Кутепов был одним из первых руководителей РОВСа, понявших необходимость перехода на другой путь. Обращаясь к офицерам, он сказал: ”Нельзя ждать смерти большевизма, его надо уничтожать”. Под руководством Кутепова началась систематическая посылка добровольцев на подпольную работу в СССР. Десятки офицеров обращались к нему с просьбами об отправке их через “зеленую границу” в Россию, но, не имея возможности удовлетворить все эти просьбы, генерал должен был установить своеобразную жеребьевку, при которой не более одной трети записавшихся были намечены для боевой работы.
Работа РОВСа в подсоветской России велась в двух направлениях. Первое заключалось в установлении связи с высшими чинами красной армии (во времена Кутепова среди них было немало бывших офицеров), выявлении единомышленников и подготовке совместно с ними вооруженного восстания. Второе представляло собой систему так называемого “среднего террора”, при которой наносились удары по отдельным учреждениям компартии и ОГПУ в столицах.
В ходе этих операций белые добровольцы несли большие потери. Среди погибших были: А.А.Шорин, С.В.Соловьев, Трофимов, Г.Н.Радкевич-Шульц; Н.П.Строевой (наст. фам. – Стрекаловский); В.А.Самойлов, А.Б.Болмасов, А.А.Сольский; А. фон Адеркас; Мария Захарченко-Шульц, руководившая одной из боевых групп, и другие.
Контрудар по деятельности РОВСа нанес печально известный “Трест” – провокационная организация, созданная под непосредственным руководством председателя ВЧК Ф.Дзержинского. Под видом монархической внутрироссийской организации удалось установить контакт с русским Зарубежьем и отчасти ослабить его антибольшевицкую деятельность. Но, даже несмотря на дезорганизующую работу Треста”, руководимое Кутеповым подполье добилось определенных успехов; к тому же, в 1927 году “Трест” был разоблачен. Стремясь обезглавить РОВС, ОГПУ разрабатывает план похищения генерала Кутепова. Замыслу чекистов способствовало то обстоятельство, что, сберегая средства РОВСа, Кутепов отказался от телохранителей.
26 января 1930 года в Париже неожиданно и бесследно генерал Кутепов исчез. Вышел днем из церкви и больше домой не возвращался… По одной из версий, похитившим Кутепова советским агентам удалось доставить генерала на борт советского судна. На пути к Новороссийску генерал Кутепов скончался.
После этого похищения активная деятельность РОВСа постепенно замирает. Причина этого не только исчезновение такой сильной личности, какой был генерал Кутепов. Избранная РОВСом тактика подразумевала наличие в красной армии единомышленников из числа бывших офицеров, между тем в РККА постепенно происходила их замена на рабоче-крестьянские кадры, и расчеты на старые связи рушились.
К началу 1930-х годов надежды на “весенний поход” окончательно исчезли. Тем не менее, Белые считали своим долгом поддерживать любую борьбу, любые выступления против коммунистического режима, не скрывавшего тогда своей цели – мировой революции. Иногда это толкало людей на самые неожиданные шаги. Так, например, некоторая часть дальневосточной военной эмиграции поддерживала в Маньчжурии борьбу Чан Цзо-лина против войск Гоминдана, который в те времена поддерживал Советский Союз.
Воевали Белые воины и в других уголках земли, в частности, в 1932-1935 гг. участвовали в войне между Парагваем и Боливией. Война эта закончилась победой Парагвая, главным образом, благодаря участию русских белогвардейцев под предводительством начальника Отдела РОВСа в Южной Америке генерал-майора Н.Ф. Эрна и генерал-майора И.Т. Беляева. В конечном итоге война вылилась в соперничество между русскими и немцами: с парагвайской стороны многие военные операции велись под руководством русских генералов и под командой русских офицеров, тогда как в Боливии в главном штабе доминировали немецкие офицеры. Когда в 1957 году генерал Беляев скончался, благодарный Парагвай объявил день его похорон днем национального траура, а сам Беляев был провозглашен национальным героем. Погребение состоялось в специальном мавзолее, сооруженном на средства парагвайского правительства.
Но ни парагвайская, ни китайская войны не коснулись основной массы Белых бойцов в организациях РОВСа. Совершенно иное настроение создалось, когда генерал Франсиско Франко начал борьбу за освобождение Испании от коммунизма, а советские руководители стали создавать там интернациональные бригады. Сам генерал Франко, которого вскоре стали называть “Испанским Корниловым”, о целях этой борьбы говорил: ”Наша война – это война религиозная. Мы все, кто боремся, христиане или мусульмане, мы солдаты Бога, и мы воюем не против других людей, а против атеизма и материализма...”
Испания 1936 года удивительно напоминала Россию 1918-го и не только сутью происходивших событий, но даже и внешне. Те же красные флаги, те же оскверненные храмы, те же военные комиссары, тот же интернациональный сброд, съехавшийся со всех континентов, даже те же портреты на стенах домов: Ленина, Троцкого, Сталина...
Генерал-лейтенант Е.К.Миллер, возглавивший РОВС после исчезновения Кутепова, объявил участие в гражданской войне в Испании продолжением Белой борьбы. По его поручению в штаб каудильо направился генерал-от-инфантерии П.Н. Шатилов, который встретился с “Испанским Корниловым” и провел переговоры об использовании добровольцев РОВСа. Вскоре генерал Миллер издал циркуляр о порядке приема добровольцев в Испанский иностранный легион. Но попасть в армию Франко было непросто. Легальный переход испано-французской границы был невозможен, и русские Белые добровольцы небольшими группами переходили ее тайком. Узнав об этом, французские власти перекрыли границу наглухо. Проникнуть в Испанию стало практически невозможно, но часть русских добровольцев все же успела уйти к генералу Франко.
В борьбе против республиканцев и красных интернациональных бригад приняли участие русские генералы (А.В. Фок, Н.В. Шинкаренко), офицеры и молодежь, никогда до этого в армии не служившая.
Правда, из-за трудностей проникновения в страну русских франкистов, сражавшихся в Испании, было не так много. Из них тридцать четыре погибли в боях, девять человек были ранены. Среди погибших – генерал-майор Анатолий Владимирович Фок, который, будучи опытным артиллеристом, командовал в Арагоне артиллерией укрепленного района Кинто. В одном из своих последних писем генерал Фок писал: ”Те из нас, кто будет сражаться за национальную Испанию, против III Интернационала, а также, иначе говоря, против большевиков, тем самым будут выполнять свой долг перед белой Россией”.
1 апреля 1939 года национальная Испания победила, и генерал Франко воздал должное русскому отряду в своем приказе... Большинство русских добровольцев получили отличия за храбрость, а генерал Фок и капитан Я.Т. Полухин были посмертно удостоены высших испанских наград.
Однако РОВСу в эти годы приходилось сражаться не только на испанских фронтах. Тайная война ОГПУ против РОВСа достигла в 30-х годах своего апогея. 22 сентября 1937 года генерала Миллера постигла участь его предшественника. Он был похищен советской агентурой, доставлен в Советский Союз и расстрелян по приговору закрытого суда.
Это дерзкое похищение помогли организовать изменники – генерал Н. Скоблин и его жена, известная певица Н. Плевицкая, которые на протяжении длительного времени являлись платными агентами советских спецслужб (Иностранного отдела ОГПУ и НКВД СССР). Генералу-предателю удалось бежать, а его жену задержали. Французский суд приговорил ее к двадцати годам каторжных работ. Некоторое время после исчезновения Миллера обязанности начальника РОВС выполнял генерал-лейтенант Ф.Ф. Абрамов – начальник Отдела РОВС в Болгарии. Но болгарское правительство не позволило генералу Абрамову занять пост председателя Союза.
23 марта 1938 года Абрамов передал эту должность находившемуся в Брюсселе генерал-лейтенанту Алексею Петровичу Архангельскому, на долю которого выпал, пожалуй, один из самых трудных периодов в истории РОВСа.
Едва успели стихнуть последние залпы гражданской войны в Испании, как в Европе уже готова была разразиться новая, куда более страшная война... С началом Второй Мировой войны, когда в борьбу вступили многомиллионные армии держав мира, РОВС уже не мог иметь большого самостоятельного значения. Да и возможности его целостного использования не было, так как чины РОВ Союза, разбросанные по всему свету, сразу же оказались по разные стороны фронта воюющих государств.
Отдельно, однако, нужно сказать о сформированном в Югославии Русском Корпусе — воинском соединении на 80 процентов состоявшем из чинов РОВСа. В 1941 году в Югославии, где находился 4-й Отдел РОВСа, проживало тридцать тысяч русских эмигрантов. В их среде родилась идея воссоздать при помощи немцев Белое воинское формирование и продолжить вооруженную борьбу с большевизмом. Возглавил эту инициативу генерал-майор М.Ф. Скородумов. Хорошо зная, что все иностранцы – враги национальной России, генерал Скородумов считал, что совершенно безразлично, от какого государства получить оружие и какую страну использовать для восстановления России. Была и еще одна причина, толкавшая русских эмигрантов в Сербии взяться за оружие. В августе 1941 года в Югославии развернулась партизанская война под руководством лидера югославских коммунистов И. Тито. Жертвами партизанщины были не только немецкие оккупанты, но и сербские патриоты, которые не разделяли большевицких взглядов Тито. Это были, в первую очередь, священники, зажиточные крестьяне, интеллигенция и все, попадавшие в руки красных партизан, русские эмигранты, проживавшие по всему Королевству. По данным Бюро по защите русской эмиграции в Сербии было убито около двухсот пятидесяти русских людей. Генерал Скородумов обратился к германскому командованию с просьбой о защите эмиграции от коммунистов путем формирования русских отрядов. Вот какие условия формирования предлагал он немцам:
1. Чины корпуса подчиняются только своим начальникам, и только командир корпуса подчинен германскому командованию;
2. Корпус не может раздробляться на мелкие части, прикомандированные к немецким полкам;
3. Корпус обмундировывается в русскую форму;
4. Чины корпуса не приносят присяги Германии и фюреру, а лишь командир корпуса присягает на верность военному союзу;
5. Отдельный Русский корпус не может быть использован ни против иного государства, ни против отрядов сербских националистов генерала Дражи Михайловича, но лишь против коммунистов;
6. Когда корпус закончит формирование, а коммунизм в Сербии будет подавлен, германское командование обязуется перебросить его на Восточный фронт.
Немцы предложили добровольцам вступать в германские полки по месту ближайших их стоянок. На это Скородумов ответил, что русские готовы драться только с коммунистами, а германские полки могут быть переброшены на другие фронты. Тем временем восставшие коммунисты в городе Шабаце напали на мирно проживавших там русских казаков, перебив пять семейств. Тогда казаки под командой сотника Иконникова, раздобыв от сербов и немцев кое-какое оружие, сформировали явочным порядком две сотни и в штатском платье отбивались от набегов партизан.
Наконец, 12 сентября 1941 года германское командование разрешило генералу Скородумову призвать всю эмиграцию в Сербии для формирования Русского Охранного Корпуса. Однако никакие условия формирования оговорены не были. Генерал Скородумов организовал всех способных к службе русских эмигрантов в возрасте от восемнадцати до пятидесяти пяти лет, но, едва он приступил к этой работе, как… был арестован немцами. В командование корпусом автоматически вступил другой русский генерал-лейтенант Борис Александрович Штейфон.
Причиной ареста генерала Скородумова было недоверие немцев к Белым. Показательны в этом отношении слова Гитлера, сказанные им о подобных формированиях на одном из совещаний в июле 1943 года:
“Они видят не наши национальные дели, в перспективе они видят свои собственные цели. Каждый народ думает о себе и ни о чем другом. Все эти эмигранты и советчики хотят только подготовлять себе позиции на будущее время”.
Гитлер понимал, что после победы над большевиками русские национальные интересы – а именно их всегда выражали Белые – и интересы Германии войдут в неразрешимое противоречие. Поэтому немцы ограничивали приток добровольцев в ими же созданный Русский корпус. Германские власти разрешили пополнение корпуса только из стран Юга Европы. Даже из самой Германии русской эмиграции не было разрешено пополнять собою ряды Корпуса. Говоря о дальнейшей судьбе Русского корпуса, отметим, что всю войну он оставался на Балканах, участвуя в боях против югославских партизан. Немцы так и не отправили его на Восточный фронт. 12 мая 1945 году корпус перешел границу Австрии и сдал оружие англичанам. Всего за годы войны через корпус прошло 17090 человек, основная масса которых была чинами Русского Обще-Воинского Союза. Многие сражавшиеся в Русском корпусе белые воины погибли в тяжелых боях 1944 года, в их числе генералы В.З. Зборовский и М.М. Зинкевич.
Некоторые чины РОВСа попали и в другие вооруженные немцами русские формирования: казачьи, РОА и т.п. В отношении Русской Освободительной Армии (РОА) заметим, что гитлеровцы старались не допустить ее слияния с Белой военной эмиграцией. Председатель РОВСа генерал Архангельский писал по этому поводу: ”Нас не только не допускают в РОА, но во многих случаях даже ограничивают наши возможности общения с ними…”
За необходимость слияния Белого Русского корпуса с РОА высказывался начальник 2-го Отдела РОВСа генерал-майор А.А. фон Лампе. Он, в частности, отмечал, что в рядах Корпуса совершенно напрасно гибли в качестве рядовых русские офицеры, заменить которых было просто некем. В рядах же Русской Освободительной Армии офицеров было мало. Естественно, напрашивалось решение – слить оба русских формирования, для чего, прежде всего, вывести корпус из боя... Но именно на это не шло германское командование. В начале 1945 года размах мобилизации в германскую армию достиг невиданных пределов, и перед членами РОВСа, проживавшими в Берлине, возникла угроза попасть в ряды германского “фольксштурма”. Вспоминая об этих днях, генерал фон Лампе писал:
“Такое применение меня и находящихся под моим руководством русских военных организаций было для нас совершенно неприемлемо, и потому я дал сигнал всем, кто к моим решениям прислушивался, начать уход на юг и запад, что было трудно потому, что германское учреждение, ведавшее русскими организациями, категорически противилось тому, чтобы члены этих организаций город покидали”.
Итак, для германской армии война заканчивалась, но она не заканчивалась для русской военной эмиграции, которая оставалась под своими, спасенными когда-то генералом Врангелем, знаменами Белой Борьбы...
Вторая Мировая война нанесла серьезный удар по Русскому Зарубежью. Прежние центры Белой эмиграции (Югославия, Болгария, Чехословакия, Китай) после войны превратились в страны “социалистического лагеря”. Особенно тяжелой для белой эмиграции была потеря Югославии, где находился Русский кадетский корпус и другие русские учебные заведения.
Длительный послевоенный период истории РОВСа характеризуется постепенным спадом его активности. Причины этого спада понятны: время не щадило тех, кого пощадили большевицкие пули в Гражданскую и Вторую Мировую войны. Средний возраст чинов РОВСа увеличивался, а его ряды редели.
В 1957 году генерал Архангельский, учитывая свой возраст и состояние здоровья, передал пост председателя РОВСа своему заместителю генерал-майору А.А. фон Лампе. Последнего в этой должности сменил дроздовец, генерал-майор В.Г. Харжевский, остававшийся главой Союза до 1979 года. Кстати, Харжевский был последним из генералов, занимавших должность председателя РОВСа. С 1979 года в Союзе председательствовали уже штаб- и обер-офицеры. В 1983 году в Сан-Франциско (США) скончался последний генерал Добровольческой Армии В.Н. Выгран…
В РОВСе остро обозначился кризис преемственности. Выше уже говорилось, что в период 1920-1941 гг. Белая военная эмиграция обращала самое серьезное внимание на вопрос подготовки своей смены. Тогда была создала целая сеть средних и начальных военных школ для русской молодежи. Среди них можно назвать:
— Военно-училищные курсы в Париже, Белграде, Софии, Харбине;
— Русскую стрелковую дружину им. генерала Врангеля в Брюсселе;
— Военное училище в Цинанфу (Китай);
— Русское морское училище в Шанхае;
— Гардемаринские курсы в Париже;
— Стрелковые курсы полковника, кн. И.И. Максутова в Белграде;
— Школу подхорунжих в Белище и Белом Монастыре (Югославия);
— Унтер-офицерские курсы в Ницце;
— Кутеповскую роту в Болгарии;
— Роту допризывной подготовки подполковника М.Т. Гордеева-Зарецкого (Югославия) и другие.
Задачу подготовки кадров военной молодежи выполняли также разведческие (скаутские) организации и, конечно, Русский кадетский корпус. Увы, после 1945 года положение изменилось. И дело не только в том, что коммунизация Восточной Европы лишила белых уже обжитых ими мест, но и в том, что послевоенное укрепление сталинского режима почти не оставляло реальной надежды на возвращение.
В результате русские эмигрантские организации почти полностью прекратили работу с подрастающим поколением, и РОВС все больше и больше стал превращаться в Союз ветеранов.
В 1985 году один из деятелей Русского Обще-Воинского Союза, председатель правления Общества Галлиполийцев в США штабс-капитан В. Кускевич писал:
“Нужно призвать, что близятся сроки, когда никого из участников Белого Движения не останется в живых, и вопрос о замене уходящих встанет во всей его остроте. Единственным источником пополнения личного состава РОВС являются Русские Национальные Организации, в первую очередь, скаутов-разведчиков НОРР, ОРЮР, Витязей и при том их совершеннолетие члены. Контингент этот не так велик. Это, прежде всего, руководители и те из разведчиков, кто по достижении совершеннолетия не порвал связи с организацией и не угасил в себе русского национального сознания”.
Таким образом, к настоящему времени РОВС утратил свое военное значение. Но помимо этого чисто военного значения, РОВС явился носителем самой идеи непримиримости к коммунистической власти, хранителем “светоча, зажженного генералами Алексеевым и Корниловым в охватившем Россию мраке” в октябре 1917 года. В этом смысле значение РОВСа с годами лишь возросло, ибо законный преемник Российской ИМПЕРАТОРСКОЙ Армии и всех БЕЛЫХ Армий, он является ныне единственной организацией, восходящей непосредственно от корней Белого Движения.
После Второй Мировой войны идеологическая борьба стала для РОВСа почти единственно возможной и самой действенной формой сопротивления советской власти. В связи с этими изменившимися формами борьбы многие чины РОВСа сменили винтовку на перо и перешли к борьбе идеологической. Героями РОВСа на этом фронте стали: бессменный редактор журнала “Часовой”, капитан Василий Васильевич Орехов и выдающийся русский философ Иван Александрович Ильин, сделавшийся главным идеологом Русского Обще-Воинского Союза.
Последний номер “Часового” (журнал основан в 1929 году с одобрения барона П.Н. Врангеля) вышел уже накануне крушения власти КПСС. Увы, его редактору не суждено было увидеть формального конца коммунистического режима, борьбе с которым В.В.Орехов посвятил всю свою долгую жизнь...
В марте 1990 года председатель Русского Обще-Воинского Союза поручик В.В. Гранитов, выражая мнение белой эмиграции, заявил:
“Да не покажется кому-нибудь нереальным, а то и смешным, нам, не располагающим никакой реальной силой, ставить какие-то условия могущественной советской власти. Не следует недооценивать значения нашей белой эмиграции. Во-первых, эмиграция унесла с собой и сохранила за рубежом культуру и душу прежней России, то, что советская власть железом и кровью старалась выкорчевать из народной памяти, и идеологическую и политическую непримиримость к коммунизму; а во-вторых, для советской дипломатии, старающейся убедить западный мир в демократизации советской системы, было бы большим козырем иметь возможность сказать, что даже такие убежденные их противники, как белые эмигранты, признали эволюцию их системы. Правильность вышеизложенного подтверждается средствами и усилиями, затрачиваемыми советской властью на телевизионные программы и прочую пропаганду, направленные на разложение эмиграции”.
В этом же заявлении председатель РОВСа осудил тех эмигрантов, которые не побрезговали службой в советских заграничных учреждениях, и призвал Белых воинов не допускать общения с ними.
Нужно отметить, что российская эмиграция далеко не однородна, она включает в себя различные элементы, вплоть до просоветских и русофобских. Последних особенно много среди представителей так называемой “третьей волны”, состоящей в основном из выехавших из СССР евреев и высланных советскими властями диссидентов (из числа неопасных).
В Зарубежье Белые вступили в непримиримую борьбу с русофобами, которая долгие годы велась на страницах эмигрантской печати. “Часовой” неизменно выступал против самостийников и хулителей России, отстаивал честь и достоинство российской культуры, резко критикуя творения М.Шемякина, Э.Лимонова и им подобных “творческих деятелей” эмиграции, специализирующихся на похабщине и порнографии.
Говоря о национальной культуре, нельзя не упомянуть о еще одной стороне деятельности Белой эмиграции. За долгие годы изгнания она проделала огромную работу по сбору и сохранению самых разнообразных материалов, относящихся к истории Российской ИМПЕРАТОРСКОЙ Армии, Флота и Белого движения. Силами чинов воинских объединений в Зарубежье было создано несколько военно-исторических музеев, некоторые из которых существуют до сих пор. Благодаря этой работе стало возможным сохранить для будущей России многие боевые и исторические реликвии.
Большая работа была проделана и в плане изучения военной истории России. Но главной заслугой Русского Обще-Воинского Союза стало то, что при всех трудностях он сумел выполнить свою главную задачу – донести Белую Идею до того времени, когда в России появилось новое поколение, способное эту Идею воспринять и воскресить.
В конце 1980-х годов в подсоветской России идеи Белого движения начинают находить отклик у части российской молодежи. В это время в Москве, Санкт-Петербурге и других городах страны возникают небольшие молодежные объединения, члены которых открыто идентифицируют себя с Белым движением. Само возникновение подобных объединений в СССР после семидесяти лет тотального оболванивания и огромных затрат на разжигание «советского патриотизма» говорило о том, что понесенные Белыми жертвы были не напрасны, и Русский Обще-Воинский Союз имеет в России своих потенциальных преемников.
Тех, кто в 1920 году ушел из России с оружием в руках, уже единицы. Самым молодым из них около девяноста лет. Сегодня основной контингент РОВСа – это те, кто надел русские погоны уже в Зарубежье. В основном это члены Общества Галлиполийцев, Союза Дроздовцев, Союза чинов Русского Корпуса, который в 1988 году вошел в РОВС в полном составе. В настоящее время задача дать достойную и надежную смену этому поколению есть важнейшая и первоочередная для Русского Обще-Воинского Союза…
Падение коммунистического режима в августе 1991 года Белая эмиграция встретила с восторгом. Но радость эта не была полной, ибо крах наиболее консервативной коммунистической группировки еще не означал окончательного освобождения, а тем более возрождения России.
Уже в сентябре 1991 года чины РОВСа на состоявшемся в Буэнос-Айресе Съезде приняли обращение к офицерам и военнослужащим Вооруженных Сил России, в котором пророчески говорилось:
“...Сегодня, когда объективные исторические процессы привели коммунизм и его человеконенавистническую систему к логическому концу, мы с тревогой следим за развитием событий у нас на родине. Нельзя не заметить, как с Запада нашей стране готовит теперь новый эксперимент, на этот раз Демократия в ее нерусской редакции может принести нашей стране новые беды, из которых наиболее вероятными, но и наиболее губительными могут стать: новая братоубийственная война, распад страны на ее составные части и ликвидация Вооруженных Сил как стража национальных интересов Российского государства.
Наша семидесятилетняя жизнь на чужбине научила нас не искать и не ожидать спасения ни от кого. На Западе искренних друзей у нас нет, ибо интересы зарубежных стран никак не совпадают с нашими национальными интересами. Наше спасение только и единственно в нас самих — в здоровых началах, заложенных в душу народа, а это – Вера отцов и героическое прошлое наших предков. А потому всем нам, и в первую очередь, тем, кто носит почетное звание офицеров и военнослужащих, необходимо стать на путь преображения, духовного возрождения на началах Православия и лучших традиций прошлого. Только в этом, и ни в чем другом, подлинный залог воскресения, воссоединения и восстановления Российского Государства”.
В сентябре 1992 года председатель РОВСа, поручик Владимир Владимирович Гранитов побывал в Санкт-Петербурге, где встретился с представителями внутрироссийского патриотического движения. Во время этой встречи был положительно решен вопрос о создании Отдела РОВС непосредственно в России.
По мнению председателя Союза, задачей РОВСа в настоящее время является всемерная помощь процессу превращения Советской Армии в Российскую. С этой целью Белая военная эмиграция определила несколько направлений своей работы. Одно из них – содействие кадетским корпусам, взявшим на себя труд воспитания российской молодежи в духе исторических традиций ИМПЕРАТОРСКОЙ армии. Второе направление – это помощь военным инвалидам России. В сентябре 1993 поручик В.В. Гранитов вновь побывал в России с целью контроля за выполнением этой программы, в рамках которой, в частности, были закуплены сто инвалидных колясок, распределенные среди бывших военнослужащих, потерявших здоровье на службе...
Что же касается идейных позиций РОВС, то и сегодня, по прошествии семидесяти лет, они остаются неизменными, будучи однажды определенными словами основателя и первого Вождя Русского Обще-Воинского Союза, генерал-лейтенанта, барона Петра Николаевича Врангеля: “С оставлением Армией родной земли борьба приняла новые формы. Эта борьба продолжается и поныне и будет продолжаться, пока не падет ненавистная русскому народу власть”.
Председатель РОВС И.Б. Иванов, 1994 год.
РОВС. Краткий исторический очерк. (livejournal.com)
РОВС. Краткий исторический очерк. (Продолжение) - РУССКИЙ ОБЩЕ-ВОИНСКИЙ СОЮЗ — ЖЖ (livejournal.com)
***
Начальник штаба РОВС штабс-капитан Белый о председателе РОВС И.Б. Иванове
Сегодня, 16 сентября, от имени всех чинов Русского Обще-Воинского Союза поздравляю нашего Председателя – капитана Игоря Борисовича Иванова с 49-м Днем Рождения.
Вместо обычных для такого момента набора пожеланий, позволю себе сказать несколько слов про именинника на правах его боевого товарища.
Помню впечатление, которое произвело первое знакомство с Игорем Борисовичем, n-ное количество лет назад. Скромный, тактичный, выдержанный, образованный, отличный оратор, с острым умом, прозорливый в сложных политических вопросах, с непоколебимой верой в Белую Идею. И все-таки он всегда казался мне слишком мягким, слишком интеллигентным, более штабным офицером, чем строевым. Но мои умозаключения ждало «горькое разочарование». Несколько иным увидел я нашего Председателя на Юго-Востоке Украины…
Началось с того, что в Краматорске Игорь Борисович наотрез отказался от предложения Начальника разведки Народного Ополчения остаться офицером в Разведуправлении, и выбрал строевую сержантскую должность – командира отделения в штурмовой роте. В Славянске нас встретил сам Командующий – Игорь Иванович Стрелков, поблагодарил всех, пожал каждому руку, распорядился выдать оружие. По улыбке Командующего было видно, что встрече с Игорем Борисовичем он был рад. В тот же день мы были в Николаевке.
Подумал я тогда про Офицерский генерала Дроздовского полк. Подумал про капитана Иванова, того самого, которому Генерал Туркул посвятил главу «Дроздовцев в огне». Интересные получались совпадения… И отделение у нас получилось примечательное, как и было у Дроздовцев – в подавляющем большинстве из офицеров. И Игорь Борисович чем-то напоминал того капитана Иванова… быть может своим всегда бодрым солдатским видом, хладнокровием, кажущейся простотой в общении с людьми.
Через несколько дней пребывания в Николаевке я был переведен снайпером в развед-взвод. Помню, как Игорь Борисович подошел ко мне, пожал руку и сказал: «Поручик, может и хорошо, что наши пути разошлись, кто-нибудь да останется в живых…». Так мы и простились. Перед глазами поплыли развед-выходы, и с Игорем Борисовичем мы встречались лишь мельком и случайно всего пару раз.
В первых числах июля началось наступление украинских частей на Николаевку, и наша разведгруппа попала в окружение. Ополченцы с тяжелыми боями пробивались из Николаевки в направлении Славянска, а украинские каратели после боя добивали наших раненых. Те четверо суток окружения мне почему-то казалось, что Игорь Борисович мог погибнуть, слишком жестокая была мясорубка. Лишь позже с облегчением я узнал, что капитан Иванов и другие наши соратники пробились к Славянску. И еще много позже я узнал, что во время обороны Николаевки, когда наша разведгруппа уже была вооружена безоткатной пушкой и ожидала наступления противника, Игорь Борисович находился на позициях, между нами и подразделением «Мотороллы», практически прикрывая нас.
В следующий раз Игоря Борисовича мне довелось увидеть уже в Донецке. До этого я был в разведке бригады «Призрак» Мозгового, где оказался после выхода из окружения в Николаевке. Игоря Борисовича к тому моменту командующий уже назначил Начальником вновь созданного Политотдела Ополчения. Подумал тогда: все как в ту Гражданскую, когда офицеры с должностей рядовых, проявив себя в бою, быстро продвигались по служебной лестнице, становились командирами батальонов и полков.
Во главе политотдела Донецкого народного ополчения, структуры отвечающей за идеологию, воспитание, морально-психологическое и информационное обеспечение войск, стал не просто до мозга костей БЕЛЫЙ офицер, но сам Председатель старейшей русской воинской организации. Началась организационная работа по реформированию ополчения и превращения его в армию, по взращиванию в войсках традиций Русской Армии. Работа сложная, тонкая, требующая недюжинного таланта, профессионализма и кругозора. Мне посчастливилось принять участие в работе, которую Игорь Борисович проводил, чем и горжусь. Видел, с каким уважением относится к Игорю Борисовичу сам Командующий, старшие офицеры и рядовые бойцы его бывшего батальона.
А как Игорь Борисович умеет решать сложные служебные вопросы, смотреть было и вовсе одно удовольствие. В каких-то вопросах - тонкий дипломат, готовый пойти на уступки, в каких-то – твердый командир, до конца отстаивающий свою позицию. Но вот когда один человек попытался саботировать его приказ, Игорь Борисович не долго думая достал ТТ, передернул затвор и выстрелил в воздух. Проблема была решена молниеносно.
С Днем Рождения, господин капитан! Долгих лет жизни и успехов в службе на благо Отечества и РОВСа!
Начальник штаба РОВС,
штабс-капитан Белый
Читайте также:
Ильин И.А. Что такое русский обще-воинский союз (Р.О.В.С.)
Игорь Иванов. Мы — Русская Контрреволюция!
Вера Изергина. Иван Ильин и Русский Обще-Воинский Союз.
