Нас, Православных русских легитимистов, такой поворот событий в области регионального краеведения вряд ли огорчит. Действительно, что может быть лучше того факта, что с карты города, названного в честь Святой Елизаветы и при Самодержавной России, из-за своих красот считавшегося «маленьким Парижем», навсегда исчезло имя одного из омерзительнейших персонажей! Который, появившись на свет в семье военного фельдшера города Пишпек (уездный центр Семиреченской области Российской Империи, сейчас – Бишкек) при ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМ ВЕЛИЧЕСТВЕ ГОСУДАРЕ ИМПЕРАТОРЕ АЛЕКСАНДРЕ III, безплатно закончив Вернинскую (форт, позднее – город Верный, административный центр русского Семиречья; ныне – Алма-Ата) гимназию, получив возможность заниматься в Санкт-Петербургском университете, уже в январе 1905 г., предав всех тех, кто его родил, вынянчил, воспитал, дал возможность учиться и выучил, связался с бандитами и уголовниками из РСДРП. Двуличного существа, что, по революционному крепко «наследив» в 1905 – 1907 гг. в Иваново-Вознесенске и Шуе (Владимирская губерния), ныкаясь от судебных приговоров и трусливо избегая вполне заслуженного наказания (1908 – 1913 гг.), даже в тяжелейший для страны период Священной (Второй Отечественной) войны сначала пряталось в глубоком тылу (присосавшись под чужим именем, в частности, к Читинскому переселенческому управлению аж в Забайкальской области), а затем, - разлагало своей лживой демагогией солдат 3-й и 10-й армий в Минске. Патологического садиста и лжеца, совместно с выродками типа Троцкого, Дзержинского, Склянского, Д.Ульянова (родной братец В.Бланка-Ульяноваа-Ленина, дегенерат и неоднократный обитатель «дурки»), Гавена, Куна, Землячки, Смилги и Владимирова, уничтожившего только в Крыму в 1920 – 1922 гг. от 120 до 150 тысяч русских людей. Конченого труса и дурака, наконец, знавшего, что он абсолютно здоров, но, из парализующего волю страха перед Кобой-Джугашвили-Сталиным, по инициативе последнего покорно взлезшего на операционный стол (где и был успешно зарезан мясниками «вождя народов»).
Вместе с тем означенное событие имеет несколько огорчительный привкус, ибо на месте Фрунзе мы отныне станем лицезреть не памятный знак жертвам его лютейшего террора, а некоего Ярослава Ивашкевича. Оставляя в стороне вопрос о том, почему лицо, родившееся при Старом Порядке в г. Виннице (Подольская губерния) с явно сербской (ala Милорадивич, Шевич, Зорич, Йововоич и т.д.) фамилией, учившееся на русском языке в Киевском университете Святого Владимира, а после 1918 г. улепетнувшее в Варшаву (безосновательно названную в отдельных изданиях даже его «исторической родиной»!) и ставшее писать там на польском, считается чистокровным поляком, мы хотели бы обратить внимание читающей публики на то, что после 1946 г. означенный «антикоммунист» а) был достаточно влиятельной особью во вновь создававшейся «польской народной республике» (ПНР) – «первом на польской земле государстве рабочих и крестьян», б) соблюдал абсолютную лояльность по отношению к Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) и ее ЦК – «ведушей и направляющей силе в деле строительства польского социализма», то есть, - к местныму (хотя и более молодому) аналогу преступных РСДРП – РКП (б) – ВКП (б), в) долгое время возгляавлял коммунистический в основе своей «союз писателей ПНР», г) проявил себя в качестве адепта сталинщины (причем настоко яростного, что принимал непосредственное участие в травле своего соотечественника, писателя и эссеиста Чеслава Милоша, буквально вынудив последнего в 1951 году бежать из ПНР на Запад). Не успокоившись и в дальнейшем, этот «герой» в 1970 г. выслужил себе у тогдашней брежневско-застойной Москвы так называемую «ленинскую премию за укрепление мира между народами». Вот такая она себе – местная «декоммунизация»! При которой нет абсолютно никакой преемственности ни с Верой Православной, ни с нашим славным историческим прошлым, а места повергнутых в результате учиненных «детьми гладио» свержений бланковских идолов («ленинопадов») занимают столь же одиозные Мезепа и Бандера! И даже ориентация на вроде-бы нейтральные природно-ландшафтные названия (по типу: «Комсомольск» - «Горишни Плавни», по русски: «Верхние Плавли», то есть, - название села, находившегося в 3 км. от центра перекосомученного таким образом города!) выглядит до такой степени нелепой, что в пору воскликнуть: «Так вы, любезные, еще и Киев у «Каштановск» переименуйте, поскольку именно здесь означенное дерево едва ли не впервые стало выдающимся элементом городского ландшафта!».
Ума хватит…
Версия для печати