Неужели на улице январь? Давно установившаяся в Москве весенняя погода не только дезориентировала мой организм, жаждущий весны, набухших почек и тепла, но и заронила в моё сердце ощущение какой-то неправдоподобности и, если пожелаете, даже какой-то неправильности происходящего.
В дверь кабинета постучали.
- Андрей Владимирович! Вы уже на месте? А мне вот уже который раз кажется, что я по утрам приобщаюсь к религиозной жизни страны! – приветливо и деловито, с едва заметной долей то ли юмора, то ли немного позволительного москвичу, жалующемуся на пробки, недовольства, заговорила вошедшая директор параллельного департамента. – Всё перегородили вокруг Храма Христа Спасителя – никуда не проехать, думала, так и не приеду. Что у них там случилось опять?
- Так ведь Поместный Собор сегодня, Екатерина Анатольевна!
- А что делают?
- Сегодня изберут нового Патриарха.
- А…
Разговор быстро убежал в сторону всеобщего психоза, охватившего Город. Как ещё несколько месяцев назад уважаемые профессора и их не менее уважаемые слушатели нервно доказывали, что кризиса нет, так теперь эти же люди не менее нервно переживают по поводу того, какой кризис накрыл нашу тихую гавань московского благополучия. У Минаева оно поразительно многообразно и ярко описано в «Духless». Увы, эта цивилизация, как цивилизация «Триумфальной арки», ушла в небытие на фоне распродаваемых яхт и таящих миллиардов.
Неприятный осадок остался с утра. Насколько наше общество далеко ушло от веры, от Церкви. Полное безразличие и полная отрешённость. Вспомнился недавний «корпоратив». Это было накануне григорианского Нового года. Один из руководителей тогда сказал несколько слов о том, что Рождество Христово сыграло гораздо более значимую роль в истории человечества, чем любое другое событие, что именно Рождество Христово – событие, сделавшее людей людьми! Насколько глубокая мысль. Поэтому, констатировал наш финансовый директор, а это говорил именно он, ему хочется поздравить нас всех в первую очередь именно с Рождеством Христовым. Оставшиеся до Новогодних каникул дни этот тост был главным поводом для анекдотов в коллективе. От веры не только отрешились, над нею даже смеются.
Стал свидетелем разговора двух коллег. Обсуждали обучение детей: дочка одной из них, оказывается, учится в православной гимназии.
- И что же? Их заставляют учить молитвы и ходить в церковь? А если родители неверующие?
- Позвольте, не выдержал я, всё же родители вправе решать, в какую школу отдать детей. Если не хотят воспитывать их в лоне Церкви, пускай отдают в другую школу.
- Родители отдают детей туда, где хорошо учат, или туда, где ближе к дому. А то, что их там православию учат – совершенно не важно!
Продолжать дискуссию было бесполезно. «Хорошо учат». Важно ещё ведь и чему учат. И я удалился на фронт борьбы с кризисом. Образованные, добрые и человечные люди. Но тоже, бывает, слона и не заметят.
В тот день я вышел из офиса поздно. Перебирал бумаги. Занимался делами, которые можно было переложить и на завтра. Но я не хотел застать оглашения результатов выборов Патриарха в пути. В полдевятого я понял, что скоро результатов не будет и вышел из офиса. Памятуя об утреннем разговоре, решил подъехать к Храму Христа Спасителя на метро.
Метро – отличный индикатор кризиса, лучше любых уровней инфляции, девальвации и иных ничего не значащих в действительности слов. А метро стало пустынным. Даже утром в нём можно ехать на работу. Людей стало ощутимо меньше. Вот, забегая вперёд, и таксист-«бомбила», подвозивший меня затем домой, оказался отправленным в «простой» менеджером по рынкам недвижимости.
Когда умер папа Иоанн Павел II, и конклав кардиналов собрался в Риме, я смотрел выборы по EuroNews: площади Ватикана были забиты народом до отказа. Казалось, что яблоку негде упасть.
Вокруг Храма Христа Спасителя было не просто пусто, было угнетающе пусто. Три редута милицейского кордона охраняли подступы к Храму так, что казалось, что кто-то намерен брать его штурмом. А людей не было почти совсем. Я стоял, глядя на Храм, больше сорока минут, ждал звона колоколов. Вокруг меня было две женщины из числа «критически настроенных к митрополиту Кириллу», один «человек в штатском» и пара уставших и замёрзших милицейских офицера. Я прогулялся по Волхонке. Не было никого, кроме скучающих журналистов. Из стороны в сторону вокруг Храма, как табор цыган, кочевал Якименко со своим «митингом», который был больше похож на тусовку и уж точно производил какое-то постыдно-кремлёвское, а отнюдь не православное впечатление.
Один из журналистов объяснял в мобильный редакции, что в городе происходит намного больше интересных и важных событий, чем избрание Патриарха, а ему приходится второй час ждать «каких-то колоколов».
Зрелище было унылым и безразличным.
Когда мне позвонил друг, колокола ещё звенели: «Аксиос! Поздравляю с новым Патриархом!»
- Кто же?
- Кирилл! 508 голосов!
Утром я ехал на работу. В машине играло Ретро-FM. В новостях об избрании Патриарха забыли упомянуть. Рядовое это событие для православной России.
Версия для печати
