Глава Российского Императорского Дома Е.И.В. Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна благоволила ответить на вопросы сотрудницы журнала «Лампада» Е.Клинковой.
- Ваше Императорское Высочество, Вы родились в лоне Русской Православной Церкви Заграницей, связанной с жизнью нескольких поколений людей, живущих за пределами Отечества. Что, по Вашему мнению, изменилось после подписания Акта о каноническом общении 2007 года Московского Патриархата и Зарубежной Церкви, послужило ли это духовному единению соотечественников?
- Русская Православная Церковь Заграницей никогда не мыслила себя вне Матери-Церкви на Родине. В те времена, когда происходили антирелигиозные гонения в СССР, и атеистический режим полностью контролировал все действия священноначалия, Зарубежная Церковь, помимо своей главной цели - духовного окормления русских изгнанников, свидетельствовала перед всем миром об этих преследованиях и была свободным голосом Русского Православия.
Но когда Русская Православная Церковь в самой России обрела свободу, дальнейшее обособленное существование юрисдикции, не подчиняющейся Патриархам Московским, утратило смысл. Мой отец Государь Владимир Кириллович одним из первых осознал необходимость скорейшего воссоединения зарубежной части Русской Церкви с Матерью-Церковью. Он написал письмо Святейшему Патриарху Алексию, а затем, в ноябре 1991 года, встретился с ним и нынешним Патриархом Кириллом в Санкт-Петербурге, во время своего первого и, увы, последнего визита в Отечество. Так были сделаны первые шаги к восстановлению связей, разорванных в результате Революции и последующего гражданского противостояния.
Некоторым духовным и светским вождям эмиграции потребовалось время, чтобы понять то, что мой отец, а до него и мой дед Государь Кирилл Владимирович поняли раньше. Когда готовился визит 1991 года, некоторые священнослужители Зарубежной Церкви усиленно отговаривали отца от поездки, а особенно – от встречи с Патриархом. Но отец, всецело поддерживаемый моей матерью, остался непреклонен. Хотя ему было тяжело и больно пережить поведение некоторых прежде очень близких ему людей. Однако он был твердо убежден, что его долг Главы Династии стоит выше личных привязанностей. Особенно в служении возрождению церковного единства. И время доказало его правоту. Постепенно очень многие из тех, кто возмущался его встречей с Патриархом Алексием, встали в ряды сторонников воссоединения.
Отцу не суждено было увидеть то, чего он так желал. В 1992 году Господь призвал его к себе. Отца отпевал Святейший Патриарх Алексий с сонмом духовенства в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга, и затем он был погребен в нашей родовой усыпальнице – Петропавловском соборе.
Я унаследовала его обязанности и продолжила его дело. Спустя 15 лет после его смерти мы стали свидетелями великого события – подписания акта о восстановлении канонического общения. Это было долгожданно, закономерно и естественно. Однако я должна отметить, что без любви и мудрости, проявленных Патриархом Алексием и Первоиерархом Зарубежной Церкви Митрополитом Лавром, многое могло быть по-другому. Несомненную историческую роль в данном деле сыграл и президент В.В. Путин, принимавший непосредственное участие в обсуждении нюансов церковного объединительного процесса.
Какое-то число людей осталось непримиримыми. Нужно надеяться, что и они когда-то придут к мысли, что любовь и единство превыше всего, и любые недостатки (которые имеются всегда и везде) лучше преодолевать вместе, чем порознь. Во всяком случае, большинство православных соотечественников во всем мире теперь находятся в лоне одной Церкви, и это огромное достижение нашей эпохи.
Патриарх Алексий II, по общему мнению, посвятил свою жизнь сбережению духовного богатства Православия, укреплению Русской Православной Церкви. Можно ли говорить об общечеловеческой ценности духовного завещания Святейшего миру?
Патриарх Алексий имел огромный жизненный опыт. Он был воспитан в среде русских эмигрантов, знал о жизни изгнанников не понаслышке, а благодаря детским впечатлениям и общению со своими родителями и другими представителями диаспоры, очень хорошо помнившими жизнь в Российской Империи со всеми ее достоинствами и недостатками. Церковное служение будущего Патриарха проходило уже в СССР. Он прошел через тяготы, которые причинял верующим, и особенно священнослужителям, богоборческий тоталитарный режим. Ему, как и другим иерархам, приходилось идти на компромиссы, лавировать. Но он всегда был верен Православию.
Когда Господь призвал его к возглавлению Русской Церкви, он проявил мудрость, взвешенность, вел себя очень мужественно.
Перед ним вдруг открылось и начало стремительно расширяться огромное поле для деятельности, несоизмеримое с областью задач предшествующих Патриархов времен коммунистических гонений.
Конечно, Крест каждого Патриарха особенный, и сравнивать их по формальным и количественным признакам невозможно. Но Патриарх Алексий действительно оказался в принципиально новой ситуации. И у него, в случае ошибок и просчетов, уже не могло быть оправдания ссылкой на насилия безбожных властей.
А ведь требовалось возрождать из руин тысячи храмов и монастырей, обеспечивать духовные потребности народа, умножать число духовенства, заниматься его образованием и воспитанием и решать все сопутствующие сложнейшие проблемы.
Во время первых моих визитов на Родину, когда я увидела разоренные святыни, встречаясь с Патриархом, я не удержалась, чтобы не спросить: «Ваше Святейшество, даже если Церкви все вернут, как же Вы все это восстановите? Ведь это часто просто груды камней». И Патриарх ответил мне: «Ваше Высочество, не сомневайтесь. С Божией помощью все восстановим».
Почти так и сбылось. Конечно, по всей России еще много поврежденных и заброшенных храмов. Случаются проблемы с возвращением святынь, хотя закон на стороне Церкви. Но значительная часть уже восстановлена или находится в стадии восстановления. Строятся новые храмы. Импульс этому процессу дали правильные решения, принятые в патриаршество Алексия II.
Я сравниваю Патриарха Алексия II с нашим прародителем Патриархом Филаретом (Романовым). Он тоже возглавил Церковь после страшной Смуты и разорения. Но в чем-то Алексию II было даже тяжелее, так как Филарет стал Патриархом в стране с большинством верующих, а в нашем случае у значительной части народа вера была отнята или чрезвычайно замутнена.
Жизнь Патриарха Алексия является достойным примером, его наследие ценно, и он, несомненно, вошел в число выдающихся исторических личностей России и всего мiра.
- Можно ли привести примеры плодотворного сотрудничества Императорского дома Романовых и Московского Патриархата? Как помогало это Императорскому дому восстановить свое влияние в России?
- Патриарх Алексий и нынешний Патриарх Кирилл буквально стояли у истоков возвращения нашего Дома на Родину. В ноябре 1991 года они приняли с любовью и глубоким почтением моего отца, затем благословили меня. Мне и моему сыну ими оказана молитвенная и деятельная поддержка. По всем важным вопросам бытия Императорского Дома я советовалась с Патриархом Алексием, и продолжаю советоваться с его преемником на патриаршей кафедре.
В свою очередь, Императорский Дом старается всеми силами поддерживать Церковь в ее духовной миссии, в возрождении нравственных основ и восстановлении культурного наследия, в расширении ее социального влияния. Мы сотрудничаем в деле духовного просвещения, в исполнении законов о возвращении Церкви храмов и монастырей, в благотворительных проектах. Полное взаимопонимание сложилось у нашего Дома и Церкви по вопросу о «екатеринбургских останках». Благодаря помощи верных людей я имела радость содействовать передаче Церкви святынь – частиц мощей святых, древних икон…
Ни наша Семья, ни Церковь не участвуют в каких бы то ни было формах политической борьбы. Но и Церковь, и Династия являются историческими институциями, которые, каждая на своем месте и в предоставляемых обстоятельствами масштабах, хранят духовные ценности и обеспечивают преемственность со всем предшествующим путем России и ее цивилизации, имеющей свой источник в Православии. В этом смысле можно говорить о нашей взаимной поддержке в восстановлении и укреплении влияния на современное общество.
- За минувшее столетие Россия пережила череду тяжелых испытаний – революцию, гражданскую войну, нашествие фашистских полчищ. После восстановления разрушенной страны не удалось сохранить ее целостность, социальную стабильность, пришлось пережить болезненные реформы. Ваше Императорское Высочество, Вы не считаете прошлый век для нашей страны катастрофой? Сохранила ли Россия возможности для развития и прогресса, способность развить темпы, каких она достигла до первой мировой войны и революции?
- Конечно, каких бы убеждений человек ни придерживался, вряд ли можно оспаривать, что ХХ век стал катастрофичным для России.
Я всегда говорю, что за несчастья, постигшие Россию, большая доля ответственности лежит и на Императорском Доме. 1917 год является рубежным, но и он явился следствием кризисных явлений, уходящих в предшествующие времена. Революция, Гражданская война – это общая беда, общая вина и общая болезнь. Я убеждена, что нужно прекратить взаимные упреки, категорически отказаться от любого реваншизма и всем покаяться перед Богом, простить и попросить у других прощения, и вместе трудиться, чтобы возродить благосостояние и мощь России.
Я не сомневаюсь, что несмотря на все пережитые страдания, а в чем-то, возможно, именно благодаря их закаляющей и очистительной силе, наш народ сохранил свои лучшие качества. Потенциал развития страны далеко не исчерпан, а напротив, с каждым годом увеличивается.
Пусть не так быстро, как хотелось бы. Но ведь и потери были огромными.
Созидать всегда труднее, чем ломать. Тем не менее, я верю, что мы преодолели тенденцию к разрушению и постоянному утверждению чего-то нового путем жестокого насилия и грубого слома того, что создали предки. Впереди большая работа, много испытаний, однако я смотрю в будущее с оптимизмом.
- Демократизация привела к размыванию духовных, моральных, семейных ценностей, утрате веры. Что может помочь сохранить традиционные устои народной жизни? Должны ли верующие активнее участвовать в общественной жизни?
- Вытравливание традиционных ценностей и наступление на веру в Бога осуществлялись задолго до демократизации. Нисколько не оправдывая печальных явлений, порожденных в ходе демократизации общественной жизни в позднем СССР и в посткоммунистической России, мы должны признать, что несомненно положительным фактором в эти времена стало предоставление свободы Церкви и другим традиционным конфессиям и отказ государства от насаждения единственной партийной идеологии, отвергающей или выворачивающей наизнанку тысячелетние идеалы российской цивилизации.
Однако ни один строй – ни демократический, ни тоталитарный, ни монархический – не способны обеспечить что-либо автоматически или как маг с помощью волшебной палочки.
Духовная и нравственная деградация может произойти независимо от государственного устройства и политической системы.
Яркий пример – Российская Империя. Наша страна была сильной. Ею правили законные наследственные Православные Императоры. Церковь являлась государственной. Российская культура – одна из богатейших и славнейших в мiре. Темпы экономического роста – самые высокие в мiре. За 23 года царствования св. Императора Николая II численность населения выросла в полтора раза (и это при еще высокой тогда детской смертности, отсутствии многих появившихся позднее средств борьбы с болезнями, неурожаями и т.п. бедствиями, приводившими к значительным людским потерям). Русско-японская война закончилась неудачно для нас, но ее итоги, болезненные для национальной гордости, в политическом смысле не были какой-то катастрофой. А в IМировой войне Россия в 1917 году находилась в числе уже несомненных победителей. И все же hеволюция произошла. И главной причиной стали не политические и экономические проблемы. Их, при всей их серьезности, можно было решать эволюционным путем. А вот глубокий духовный кризис, разочарование в устоях, отход от веры породили взрыв и крах тысячелетней государственности.
СССР тоже распался, в первую очередь, не из-за политических и экономических проблем, а из-за того, что прежнюю духовность он искоренял, а коммунистическая утопия доказала свою полную несостоятельность, и люди в ней разуверились.
Наивно было бы думать (хотя очень хотелось), что после всего этого каким-то чудом сама по себе сложится такая идеальная ситуация, когда вернется все лучшее из Российской Империи и соединится со всем лучшим, что было в СССР и обогатится всем лучшим что заложено в демократической и рыночной системе. Это доктринерство, утопичность мышления, и такие подходы всегда вместо земного рая приносят беды и мучения.
Чтобы расчистить все исторические завалы, необходим упорный труд и, безусловно, общественная активность. Только надо стараться правильно ее проявлять. Во всем нужно, в первую очередь, подавать собственный пример. Если мы призываем к покаянию других, а сами не каемся, никто нас не услышит. Если хотим, чтобы уважали нас, а к другим относимся с пренебрежением, мы не заслужим уважения. Если говорим о доброте, а сами злимся и ведем себя излишне агрессивно, нам не поверят.
Преподобный Серафим Саровский оставил мудрое и точное наставление – «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся», смысл которого заключается в том, что не нужно спасать других, а нужно спастись самому, и тогда другие последуют твоему примеру. Это касается не только спасения в высшем религиозном смысле, но и любой созидательной деятельности.
- Как Вы оцениваете сложившиеся взаимоотношения Православной Церкви с государством?
- Я вижу, что эти отношения плодотворные. Государство проявляет уважение к Церкви, а Церковь помогает Государству в решении многих задач морального, культурного, социального и миротворческого характера. Безусловно, проблемы тоже есть. Они были всегда, и в допетровской Руси, и в Синодальный период, не говоря уж о правлении коммунистического режима. Идеального в земной жизни ничего не бывает. Но, в то же время, все познается в сравнении. Той симфонии духовной и мирской властей, которая имела место при Православной Монархии, в светском республиканском государстве, разумеется, быть не может. Это противоречит идеологии и законодательству такого государства. Однако, наблюдая за тем, как идет диалог между Церковью и Государством, как возрождаются различные направления участия Церкви в жизни общества, можно сказать, что ныне в России сложилась одна из лучших в современности моделей сотрудничества светской власти и Церкви. Это касается и других традиционных религий нашей страны.
- Сохраняет ли, по Вашему мнению, Русская Православная Церковь влияние в мире в связи с политическим вмешательством в жизнь верующих на Украине и проблемой раскола церквей, а также постоянно разжигаемой Западом и его всемирной пропагандой русофобией, ненавистью к России? Можем ли мы смотреть на будущее страны с оптимизмом, что все это пройдет, и Россия сохранит в мире достойное место?
- Я уже сказала, что не сомневаюсь в том, что мое Отечество остается и будет впредь великой страной. И Русская Церковь была, есть и будет оплотом Вселенского Православия.
Я глубоко скорблю о том, что происходит на Украине. Молюсь о том, чтобы как можно скорее был преодолен раскол, и православные украинцы объединились в единой Украинской Православной Церкви, обладающей широчайшими правами, но сохраняющей нерушимое каноническое единство с Русской Православной Церковью.
Киев – это «мать городов Русских» и колыбель русской традиции в Православии. Попытки разрушить наше духовное единство продиктованы явно политическими мотивами.
В мiре много различных сил, которые видят в России конкурента и стремятся ослабить нашу страну. Но есть достаточно много и тех, кто относится к России с симпатией, видит в ней оплот традиционных ценностей. Нужно уметь видеть таких друзей и партнеров, не отталкивать их агрессией по отношению ко всему иностранному.
Мы должны твердо защищать нашу Родину, а когда нужно – и наступать. Только при этом помнить, что прямолинейные «зеркальные» ответы не всегда эффективны.
Россия славилась своим великодушием, силой былинного богатыря. Если мы сохраним веру и этот дух, если будем ценить свое и признавать право других ценить то, что дорого им, если будем единой семьей, дружелюбной к гостям и солидарной в противостоянии захватчикам, никто нас не победит, как бы ни старался.
Источник Версия для печати