Движение ПЕГИДА (аббревиатура с немецкого – «Патриотические европейцы против исламизации Запада») тянет назвать удачным примером «низовой политики» и тем самым его перехвалить. Или – и того хуже – солидаризироваться с экстремистами. В любом случае это феномен, интересный уже тем, что «выстрелил». Причем внезапно и громко – дошло до верхов.
А было так. Где-то в середине октября группа людей решила собраться в центре Дрездена, чтобы выразить протест против радикального ислама и наплыва его представителей в Германию. Координация шла через соцсети, но результат вышел не слишком впечатляющим – что-то порядка трех с половиной сотен человек. Однако группа решила собираться каждый понедельник, и спустя месяц активистов было уже десять тысяч, потом двадцать, а на последней акции – суммарно – порядка ста тысяч.
«Суммарно» – потому что суммировать нужно разные города. Зародившись в Дрездене, движение распространилось на Мюнхен, Бонн, Лейпциг, Ганновер, Берлин, Кассель, Штутгарт, где получало свои названия (ЛЕГИДА, БАГИДА, КАГИДА – и так далее, по имени федеральной земли). Как это принято в ФРГ, очень скоро акция нашла свою контракцию – на улицы вышли «противники фашизма» и сторонники «пестрой Германии» («За пеструю Германию» – это теперь название Анти-ПЕГИДА). Вначале поборники толерантности заметно превалировали в численности над активом ПЕГИДА, причем везде, за исключением все того же Дрездена. Теперь ситуация поменялась: акции ПЕГИДА лидируют или, как максимум, не сильно уступают по численности «антифашистам». Правда, и тут есть свое исключение – столичный мультикультурный Берлин, где счет изначально был в тысячах против сотен. Звездным часом активистов стала новогодняя ночь. Существующее меньше трех месяцев движение добилось того, что его помянула в своем новогоднем обращении к нации канцлер Ангела Меркель. Разумеется, аббревиатура ПЕГИДА не прозвучала, но ошибиться в адресате тут трудно. «Я обращаюсь ко всем, кто выходит на такие демонстрации: не идите за теми, кто к ним призывает. Ведь в их сердцах зачастую предрассудки, холод и даже ненависть», – отрезала канцлер.
Как ни крути, это успех. Впрочем, еще до Меркель движение обсуждали уже практически во всех СМИ, в его адрес высказались многие знаковые политики. Приведем лишь пару цитат, чтобы было понятно, в чем же обвиняют ПЕГИДА. «Среди организаторов немало ранее судимых преступников, неонацистов и антисемитов, добропорядочные люди не должны идти вслед за ними», – это слова лидера СДПГ и вице-канцлера ФРГ Зигмара Габриэля. А вот отрывок из выступления Дитера Райтера, еще одного социал-демократа и обер-бургомистра Мюнхена: «В нашем городе есть место для людей с различным цветом кожи, страной происхождения, родным языком, для представителей всех религий и верований». Причем сказано это было не где-нибудь, а на контракции противников ПЕГИДА в центре города.
Стоит, наверное, упомянуть еще и то, что в рамках своего «фи» власти Кельна отключили на месте сбора активистов ПЕГИДА не только рождественскую иллюминацию, но и подсветку знаменитого Кёльнского собора (представьте, что мэрия Москвы отключает прожектора вокруг Храма Христа Спасителя, чтобы досадить митингующим на Болотной площади). В сумме из всего этого возникает вопрос – а не слишком ли много эмоций?
То, что в Европе растут как антимигрантские (в общем), так и антиисламские (в частности) настроения, давно уже не новость. Заметного успеха на выборах добиваются партии, гораздо более жесткие в своей риторике, чем ПЕГИДА. В толерантных Нидерландах есть Партия свободы Вилдерса, в социал-демократической Швеции – партия «Шведские демократы», во Франции – Национальный фронт Марин Ле Пен. Кое-где движения с выраженной антимигрантской и антиисламской риторикой пусть и не находятся на вершинах власти, но входят либо входили в правящие парламентские коалиции (это, в частности, Дания и Австрия). Взгляды «ультраправых» (не совсем точно, но обозначим их так для простоты) везде вызывают возмущение определенной части общества, но в Германии это вылилось в настоящую истерику. Против ПЕГИДА высказались уже все – и правые, и левые, и либералы, и консерваторы. И это при том, что все акции пока проходили без особых эксцессов, тогда как первомайские демонстрации в той же Германии регулярно выливаются в настоящие погромы с избиением полиции и битьем витрин (правда, это идет со стороны интернационалистов и крайне левых – коммунистов, троцкистов, анархистов).
Впрочем, никакого секрета тут нет: в Германии любые, даже косвенные призывы к дискриминации или депортации по принципу национальности, расы или веры воспринимаются крайне болезненно. Почему – объяснять не нужно, и так понятно: историческая память.
В том числе поэтому (а также за счет особой истеричности и активности левых сил, богато представленных в немецких СМИ) в немецкой прессе происходит откровенное шельмование ПЕГИДА, и это признают многие сторонние наблюдатели, как симпатизирующие движению, так и критикующие его.
К примеру, странно обвинять в антисемитизме людей, призывающих защитить от агрессивного ислама «иудо-христианскую культуру». Как странно и приписывать симпатии к Гитлеру движению, на одной из эмблем которого изображена свастика в мусорной урне (на других эмблемах в ту же урну отправились красная звезда и символика джихадистских группировок). Да и требования у ПЕГИДА умеренные. Сократить приток беженцев, но не тех, кто действительно спасается от войн. Защитить страну от агрессивного ислама, но не ислама вообще – к обычным мусульманам у ПЕГИДА претензий нет, что всячески подчеркивается. Наконец, средний посетитель митинга ПЕГИДА ничем не напоминает неонациста и радикала (которые в Германии тоже есть). Много женщин, студентов, благообразных старичков. Бритоголовых любителей милитари или футбольных ультрас – единицы.
Часто звучат и претензии в адрес инициатора ПЕГИДА – Лутца Бахмана. В СМИ, в частности, пишут, что в его прошлом целый ряд преступлений, в том числе торговля кокаином, а среди его политических симпатий – без скидок ультраправая НДПГ (что сам Лутц, кстати, отрицает). По сути очередное шельмование: торговля наркотиками – это плохо, но не имеет никакого отношения к правому экстремизму, а Бахмана никак нельзя назвать лидером ПЕГИДА – структура там горизонтальная, а люди разные попадаются. В конце концов, даже НДПГ симпатизировали далеко не только неонацисты, но и вполне умеренные граждане, которых волнуют темпы миграции в Германию из слаборазвитых стран (просто в более умеренном варианте лозунги на ту же тему на немецком политическом рынке практически не представлены, ибо это верный путь в маргиналы).
Меж тем проблема налицо: ФРГ сейчас принимает у себя больше беженцев, чем другие европейские страны, и ожидается, что в наступившем году будет подано не менее 200 тысяч заявок. А ПЕГИДА, со своей стороны, не требует гнать всех взашей, довольствуясь призывом ужесточить критерии и разделить эту «ношу» между другими странами ЕС. На среднем транспаранте ПЕГИДА написано – «За сохранение нашей культуры», «Против религиозного фанатизма» или «Против религиозных войн на немецкой земле». «Фейсбук», в свою очередь, призывает «проснуться от спячки» и признать «опасность исламской идеологии». Меркель уже ответила на это фразой «мусульмане являются частью германской нации», активисты парировали плакатом, где Меркель изображена в хиджабе.
Стоит подчеркнуть, что вся эта истерика (включая общенациональную кампанию «Миллион подписей против ПЕГИДА») вошла в цвет до парижского теракта (то, что последовавшее за ним собрание было самым многочисленным и подчеркивало солидарность с жертвами, уточнять, наверное, не стоит, и так понятно). А в итоге сойтись на том, что активисты ПЕГИДА хотя и пользуются как антимигрантской, так и антиисламской (если понимать под исламом только его радикальные или консервативные изводы) риторикой, все-таки в большинстве своем довольно далеки от фашистов. Обычные неравнодушные граждане, у которых есть повод для беспокойства. Это признал и глава МВД ФРГ Томас де Мезьер, заявивший, что среди участников митингов «много обычных людей», которые «выражали озабоченность по поводу проблем современного общества».
Кстати сказать, социологи фиксируют, что почти две трети граждан Германии недовольны миграционной политикой властей, а каждый пятый немец готов участвовать в акции ПЕГИДА, если она пройдет в его населенном пункте. Учитывая, что в Бундестаге сейчас вообще не представлены политсилы с антимигрантской риторикой, электоральный потенциал движения налицо. Странно только, что движение возникло именно в Дрездене, где как раз крайне мало мусульман (Саксония – небогатая земля, мигранты туда не стремятся). Говорят, спусковым крючком стал приток беженцев из Сирии, но единого мнения на этот счет нет.
В любом случае, к естественному (и весьма искреннему) неприятию немецкой политикой дискриминационной риторики явно примешивается нежелание действующих политических элит впускать в свои ряды чужака. Не просто «подозрительного ксенофоба», а именно что низовое и фактически безлидерное движение «простого народа», которое никому ничем не обязано и может заставить действующий политический менеджмент потесниться. До федеральных выборов еще далеко, к тому моменту можно подрастерять весь пыл, но электоральная база у ПЕГИДА, повторимся, имеется, а запретить данное движение по действующим немецким законам почти невозможно – уровень «экстремизма» не тот. Дискредитировать можно, запретить – нет, посему немецкие политики и СМИ столь активно и работают по первому пункту. В ответ активисты заявляют, что они не верят ни политикам, ни СМИ, и вообще они – новые люди другой формации, которым нужна другая система. Возможно, не лукавят. Нельзя исключать и того, что Берлин эти лозунги воспринимает всерьез.
В сухом остатке: ПЕГИДА – это то, за чем интересно наблюдать как за политическим феноменом и движением нового типа. Звезда эта быстро зажглась, как быстро сгорит – неизвестно. Чем-то подобным было и «Оккупай Уолл-Стрит», бойко (фактически – по тому же сценарию) начавшее, но закончившее ничем. А чего в этой истории больше – борьбы с ксенофобией через призму немецких комплексов или нежелания политиков-пап дать дорогу молодым – пусть каждый решает для себя сам.
Источник Версия для печати
