Определенные аналогии отмечаются и в восприятии войны в наше время: официальная пропаганда и в Испании, и в России говорит о примирении сторон, но дебаты между приверженцами разных точек зрения не утихают и по сей день. В Испании многие политики в своих выступлениях регулярно обращаются к событиям Гражданской войны; так, споры на тему одного из актуальнейших вопросов испанской политической повестки дня, движения за независимость Каталонии, часто сводятся к обсуждению событий 1936-1939 годов. В России в качестве примера неутихающего противостояния “красных” и “белых” можно привести недавнюю дискуссию по поводу переименования метро “Войковская” в Москве.
Сразу следует отметить, что употребление термина “белые” применительно к событиям в Испании весьма условно и уместно исключительно в кавычках. Война 1936-1939 годов стала лишь последним и наиболее известным вооруженным конфликтом в непрекращающемся противостоянии, которое развернулось на протяжении всего XIX и первой половины XX века между сторонниками прогрессивных реформ, конституции и/или республиканской формы правления и теми, кого привлекало величие Испанской империи и абсолютная монархия. В какие-то моменты это противостояние принимало формы вооруженной борьбы; иногда — затихало и сводилось к политическим баталиям. Приверженцы старой Испании, смотревшие прежде всего в прошлое, никогда не называли себя “белыми”; в испанской истории они обычно фигурируют как “консерваторы”, в то время как их противники условно обозначаются как “либералы”. Оба этих определения не совсем точны; более того, речь не идет о единых политических движениях, а скорее об общих тенденциях в общественной жизни.
Российская империя традиционно симпатизировала “консерваторам”. Например, во время Первой карлистской войны (1833-1839) Николай I оказывал финансовую помощь сторонникам дона Карлоса, а в ходе Третьей (1872-1876) — знаменитый генерал М. Д. Скобелев провел несколько месяцев в одном из отрядов карлистов в качестве добровольца. При этом, говорить об активном вмешательстве России в испанские дела не приходится; как отмечал историк Х. Р. де Уркихо-и-Гойтия, “в России смотрели на испанские проблемы с безразличием, вызванным дальностью расстояния и тем, что исход войны едва ли бы мог иметь серьезные последствия (для России)”.
В советскую эпоху направление внешней политики нашей страны изменилось. В войне 1936-1939 годов Советский союз оказал поддержку испанской Республике, выросшей на традициях “либералов” XIX века. Активное участие в войне советских специалистов, влияние Компартии Испании в правительстве, использование риторики революции 1917 года в выступлениях республиканских политиков — все это привело к тому, что республиканцев в самой Испании стали называть “красными”.
В то же время их противники, поднявшие восстание против Республики в июле 1936 года, называли себя “национальной Испанией”, а Гражданскую войну — “Крестовым походом” (Cruzada), направленным против “безбожников”. Использование термина “Крестовый поход” вписывалось в общее направление их пропаганды, в которой регулярно фигурировали обращения к истории Испании, в первую очередь к Реконкисте и эпохе Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской. Националисты, или “франкисты” (по имени генерала Ф. Франко, одного из лидеров восстания), считали себя защитниками Христианства и постоянно подчеркивали священный характер войны, которую они ведут. Определение же “белые” закрепилось в Испании за добровольцами из числа русских эмигрантов, которые приняли участие в войне на стороне националистов; до сих их называют в Испании не иначе как “rusos blancos” (дословно — “белые русские”).
Тема участия белоэмигрантов в Гражданской войне в Испании в наше время привлекает внимание историков. Многочисленные публикации, связанные с этой страницей истории русской эмиграции, подробно освещают деятельность “белых русских” на Пиренейском полуострове, поэтому не будем останавливаться на перечислении фактов, связанных с их пребыванием в Испании, и обратимся к размышлению о причинах, которые побудили несколько десятков наших соотечественников (по некоторым данным — до 150 человек), некоторым из которых было уже более пятидесяти лет, отправиться воевать в чужую и незнакомую страну.
Очевидным является неприятие коммунистической идеологии частью белой эмиграции и желание вернуться к вооруженной борьбе с “красными”, пусть даже в другой стране. Не стоит забывать и о том, что далеко не все эмигранты смогли найти свое место за границей: многие из тех, кто жили во Франции или Германии, были недовольны своим положением таксистов или рабочих на заводе. Участие в войне было более привлекательной альтернативой, а в случае победы повстанцев можно было рассчитывать на благодарность новых властей за помощь. Но не менее важным, как оказывается при более внимательном рассмотрении этого вопроса, является и тот факт, что происходящее в Испании в 1936 году, несомненно, напомнило белоэмигрантам события в России после революции 1917 года.
Общей чертой двух гражданских войн стало преследование духовенства. 1936 год ознаменовался беспрецедентными гонениями на Католическую церковь в Испании , стране, которая веками считалась оплотом Католицизма. Уже в 1937 году немецкий философ В. Шубарт в своей работе “Европа и душа Востока” посвящает целую главу сходству русской и испанской культур. Среди прочего он делает следующее наблюдение: глубокое религиозное чувство свойственно и русскому, и испанскому народам; несмотря на это, в обеих странах в XX веке произошли страшные по своей жестокости гонения на Церковь. В. Шубарт полагает, что и испанцы, и русские — максималисты, для которых характерно метание между двумя крайностями, “между абсолютизмом и анархией, святостью и варварством” . Под влиянием материализма в испанской душе (как и в русской) происходят изменения: “Она становится мессианской, пока надеется спасти земной мир для мира горнего; и она становится нигилистической, как только теряет эту надежду” . Отказавшись в 1931 году от монархии, Испания обратилась к нигилизму. Отдельные инциденты с поджогами церквей происходили и в 1931-1935 годах, но в феврале 1936 года, после победы на парламентских выборах блока левых партий “Народный фронт”, это явление приняло массовый характер.
После начала восстания против Республики, организованного группой испанских генералов, жертвами разбушевавшейся толпы и террора, проводимого властями, стали не только священники, но и представители офицерства и аристократии. Страшные картины бессудной расправы толпы над богатыми горожанами в небольшом провинциальном городке в начале войны показал Э. Хэмингуэй в своем романе “По ком звонит колокол”. Писатель, безоговорочно поддерживавший Республику, видел и ее темные стороны.
Националисты ответили на республиканский террор с не меньшей жестокостью. Наиболее известными примерами “белого” террора в Испании стали расстрел нескольких тысяч “красных” и их сторонников в Бадахосе в 1936 году, гибель сотен мирных жителей под немецкими бомбами в Гернике в 1937 и убийство поэта Федерико Гарсиа Лорки в августе 1936 года. Каждое из этих преступлений противоречило тем высоким целям, которые ставили перед собой повстанцы, и, конечно, не соответствовало доктрине “Крестового похода” (хотя, стоит заметить, что и настоящие крестоносцы зачастую отступали от идеи освобождения Святой Земли и совершали поступки, недопустимые для христианина; разграбление Константинополя в 1204 году — яркий тому пример). Говоря о “белом” терроре в Испании, можно провести параллель с Гражданской войной в России: некоторые из участников Белого движения также запятнали себя грабежами и расстрелами, которые дискредитировали в глазах части населения те идеалы, за которые боролись многие, без сомнения, искренние люди. Но уместно ли говорить о связи доктрины испанских националистов и российского Белого Движения?
Рассматривая мировоззрение “белых” в Испании и в России, можно отметить ряд сходных идеологических установок. Принцип “единой и неделимой России” был одним из основных лозунгов Белого движения. В ситуации, когда в целом ряде регионов подняли голову сепаратисты, идея единого государства приходилась по душе далеко не всем. Возможно, именно сторогое следование этому принципу и неготовность признать независимость Финляндии или Польши стало одной из причин поражения Белой Армии. В свою очередь, “¡Arriba España!” (“Да здравствует Испания!” или “Вставай, Испания!”) стало лозунгом восстания 1936 года. Франкисты выступали за единое государство, в то время как правительство Республики никак не ограничивало рост сецессионистских настроений в Каталонии и Стране Басков, регионах, в которых стремление к отделению от Испании сохраняется и в наше время. Искусственность этих течений в то время показывает Х. М. Фонтана в своей книге “Каталонцы в войне в Испании” , при этом, ситуация с навязыванием каталонского или баскского сепаратизма “сверху” напоминает появление украинского национализма вскоре после революции в России. Любопытно, что подобную аналогию проводили и сами испанцы в годы Гражданской войны: М. Е. Кольцов вспоминал, как один его каталонский друг в 1936 году с гордостью объяснял гостю из Советского Союза: “Мы — испанская Украина” .
Концепция единой Испании, предложенная националистами, объединяла группы людей самых разных мировоззрений. На стороне генерала Франко выступили сторонники двух враждующих монархических движений, карлисты и альфонсисты (их противоречия связаны с вопросом о престолонаследии); партия “Испанская Фаланга” (чьи сторонники не считали себя ни правыми, ни левыми и негативно относились к идее реставрации монархии); отряды марокканских солдат-мусульман и католическая Церковь. Более того, в начале восстания у националистов не было даже единого командования: бразды правления делили генералы Ф. Франко, Э. Мола и Г. Кейпо де Льяно. Лишь в 1937 году в качестве единоличного руководителя восстания выдвинулся Ф. Франко. В апреле этого года был подписан декрет об унификации (“Decreto de unificación”), который объединил карлистов и фалангистов, два самых крупных, но во многом расходящихся движения в “национальной Испании”, в одну политическую партию. Этот шаг контрастировал с обстановкой в лагере республиканцев, которые погрязли во внутренних распрях и борьбе между различными группировками за власть. Эта борьба иногда принимала характер вооруженных столкновений: например, в мае 1937 в центре Барселоны на протяжении нескольких дней происходили полномасштабные бои между троцкистами и сталинистами.
В Белом движении в России также воевали люди самых разных мировоззрений: по одну сторону баррикад оказались монархист М. Г. Дроздовский и М. В. Алексеев, предавший Государя в 1917 году; проанглийски настроенный А. И. Деникин и германофил П. Н. Краснов; “западник” А. В. Колчак и Р. Ф. фон Унгерн, восхищавшийся всем восточным, и т. д. Находить между собой общий язык у них получалось далеко не всегда. В Евангелии от Марка сказано: “Если царство разделится само в себе, не может устроять царство то” (3:24). Сравнение истории гражданских войн в России и Испании только подтверждает эти слова Христа. В отличие от Белого движения в России, участники которого до конца войны так не смогли избавиться от внутренних распрей и противоречий, сторонники “национальной Испании” нашли в себе силы забыть о своих разногласиях. Без сомнения, важную роль в этом объединении сыграло восприятие войны как “Крестового похода”, участие в котором долг каждого христианина.
Победа националистов в Испании дает нам представление о том, что могло бы быть в России в случае успеха Белого движения. Испания смогла избежать участия во Второй Мировой войне, а в 60-х и 70-х годах пережила экономический бум, сделавший ее экономику одной из ведущих в Европе. Ф. Франко был единоличным правителем страны с 1939 года; в то ж время он подготовил реставрацию монархии в Испании. После его смерти в 1975 году главой государства стал Хуан Карлос I, внук короля Альфонса XIII, бежавшего из страны в 1931 году.
Ряд сходных черт, объединяющих конфликты в России и в Испании, позволяет нам рассматривать испанский “Крестовый поход” как альтернативную версию нашей Гражданской войны, а сторонников “национальной Испании” — как Белое движение в России. Две страны, оказавшиеся в определенный момент в одинаковом положении, пошли по двум противоположным историческим путям, каждый из которых, тем не менее, имеет свои преимущества и недостатки. История не терпит сослагательного наклонения, но пример Испании позволяет нам пофантазировать: “Что было бы, если бы…?”
Источник Версия для печати
