Во Франции и Германии объявили о начале выхода из рецессии: мол, экономика продемонстрировала первый рост на уровне до 0,5% за квартал. В России не отстают от обнадёживающих европейских прогнозов. Минэкономразвития также сообщает о конце падения и начале стабилизации экономики. По данным министерства, в июне по отношению к маю 2009 г. рост российской экономики составил 0,1%. Насколько можно разделять оптимизм отечественных чиновников? Для ответа на этот вопрос проанализируем статистику перевозок ОАО «Российские железные дороги».
Погрузка грузов на РЖД в годовом исчислении снизилась на 22%. При этом, отгрузка нефти практически не изменилась – 99,6% отгрузки прошлого года, а вот строительных материалов стали отгружать на 40% меньше, о чём сообщает газета РЖД «Гудок».
Из бесед со знакомыми представителями делового сообщества при сравнении с данными Росстата автор смог сделать вывод, что либо опрошенные предприниматели работают на 5% хуже, чем экономика в целом, либо данные статистики завышены примерно на 5%. Во всяком случае, Росстат говорит о снижении промышленного производства примерно на 14%, а данные РЖД свидетельствуют о падении на 22%. Если добавить выявленные автором путём опроса 5%, то падение получится 19%, что гораздо ближе к данным РЖД.
Нужно отметить, что в России ещё только начался процесс сокращения реальных доходов населения. Спрос сократился примерно на 25%, экономика это сокращение в полной мере почувствует, начиная с осени. Можно в приказном порядке убрать по городу рекламу «Сдаётся в аренду», но это не поможет стимулировать деловую активность – офисные площади по-прежнему пустуют. Деловой активности не наблюдается. Кроме того, летом наблюдалось сезонное сокращение безработицы. Если в мае она достигла 10% трудоспособного населения, то к августу безработица сократилась до 8,4%. В этой связи можно ожидать восстановления безработицы до уровня в 11%, что будет дополнительным фактором давления на спрос и производство в стране в ближайшие полгода.
Все перечисленные данные свидетельствуют, что падение экономики продолжится, по меньшей мере, на протяжении осенних месяцев. Стабилизации ситуации можно ожидать не ранее февраля – марта 2010 г., что в существенной степени в России будет зависеть от цен на нефть на мировых рынках и эмиссионной политики Федеральной резервной системы США. К этому времени уровень производства в России может достичь 60 – 65% от докризисного уровня.
Власти, оказавшись в сегодняшней ситуации, вынуждены лавировать между макроэкономической стабилизацией и снижением социальной напряжённости в обществе (всё-таки выпускать из внимания фактор социального иждивенчества, воспитанный в России советской властью, нельзя – электорат приветствует политику «приватизации прибыли и национализации убытков»). Некоторые экономисты рекомендуют искусственно стимулировать производство государственными расходами за счёт резервов и эмиссии рублей, усилилось информационное давление на рубль, который всё активнее призывают девальвировать на 20 – 40%. Однако такие советы свидетельствуют о глубоком непонимании природы сегодняшнего кризиса, который, в отличие от Великой депрессии 1929 – 1933 гг., является «кризисом перепотребления».
Инфляционная политика правительств Запада, искусственно высокие социальные гарантии, появившиеся там, искусственное снижение процентных ставок в западных экономиках, которое оправдывалось «риском дефляции», породили кризис проедания капитала – в отсутствие реальных сбережений западные общества начали проедать капитал, созданный предыдущими поколениями. Доля сбережений в США в преддверие кризиса составляла всего 0,4%, в Великобритании – 2,9%, на фоне 14% в России, 24% в Китае и 28% в Индии. Западные общества проедали в долг сбережения русских, китайцев и индусов, помещённые в доллары США. В России к этой проблеме добавилась доставшаяся в наследство от советской плановой экономики проблема неэффективного капитала – «капитала, зарытого в землю». Достаточно проехать по стране, чтобы увидеть никому не нужные производственные строения, стоящие заброшенными. Накопившиеся диспропорции в мировой экономике в целом и в российской экономике в частности – результат неверных инвестиционных решений (под воздействием заниженных процентных ставок) и проедания капитала (под воздействием искусственного потребительского бума).
Так называемый кейнсианский мультипликатор оказался банальным экономическим наркотиком, о чём многие экономисты, к голосу которых предпочли не прислушиваться, предупреждали ещё с 1930-х гг., когда началось увлечение кейнсианством и интервенционализмом государства в экономическую жизнь общества. Теперь мировая экономика мучается от ломки. Мировые банки предлагают экономике новую «дозу» в виде печатания бумажных денег и пониженных процентных ставок (Швеция уже ввела отрицательные процентные ставки). Однако реальный выход из кризиса стоит ожидать не ранее, чем начнётся выравнивание существующих диспропорций: должники должны начать платить кредиторам по долгам. Увы, но это означает для западных обществ снижение потребления и жизненного уровня не менее чем на 20%. Западные общества должны начать сберегать, а не потреблять, центральные банки должны прекратить кредитную экспансию, перестав решать проблемы должников за счёт кредиторов. Иначе сегодняшний кризис не преодолеть. Когда придёт осознание этой реальности, будет нащупано и дно кризиса, иначе общество лишь будет пытаться отложить неизбежное.
Версия для печати
