…И вот почему.
Для Православия высокой ценностью является Труд, имеющий несколько ипостасей:
• «Труд Духовный» — высший и главенствующий вид труда. Именно постоянное духовное искание, совершенствование, искоренение грехов в себе и в окружающем мире является предназначением человека на земле. Заниматься таким трудом завещал Христос: “Ищите же прежде Царства Божия и правды Его” (Матф. 6:33). Никакая иная деятельность не должна отвлекать человека от этого труда, в противном случае велика вероятность поддаться соблазнам и грехам. Кстати, этот подход контрастирует с протестантсткими воззрениями, в которых упорное обретение богатства является признаком божественной благодати. Прилежность в духовном труде рано или поздно ставила русского человека перед двумя альтернативами: полностью отречься от мирской жизни и посвятить себя служению Богу – уйти в паломники, постричься в монахи, стать отшельником. Или пойти на некий «компромисс» — благочестиво трудиться в миру, но всегда помнить о труде духовном. В связи с этим оформился следующий «уровень» труда.
• «Труд достойный». Это в первую очередь деятельность, необходимая для поддержания семьи. В то же время не существовало его трактовки в контексте постоянного «преумножения» имущества и капиталов. Достойной, то есть приемлемой, считалась достаточность получаемого продукта при непременном соблюдении правил труда. Однако русская жизнь от века к веку стремительно усложнялась. Возрастала территория государства, росла его мощь – защита национальных интересов требовала развития экономики. Крестьянское и купеческое сословия стали разрастаться. Постепенно вырабатывается ещё одна ипостась труда.
• «Труд благой». Кратко эту концепцию можно сформулировать как поощрение «добрым людям», т.е. наиболее морально и духовно устойчивым, заниматься торговлей между разными общинами, городами и регионами страны. Особенно быстро инициативу взяли в свои руки старообрядцы, накопившие первые капиталы именно на посреднической деятельности по купле-продаже зерна. Государство оказывало серьёзную поддержку купцам, ограничивая в правах иностранных предпринимателей, создавая таможенную службу и принимая протекционистские законы. Начиная с петровских времен, купец в России – это ещё и промышленник, а не только торговец. Так что труд их в итоге действительно был благим с точки зрения государственных интересов.
Стоит отметить и другие добродетели, напрямую связанные с Православием, которые показывают контраст между русской и западной этикой ведения хозяйства:
• Честность. Иностранцы, бывавшие на крупных русских торгах, например, в Нижнем Новгороде, поражались тому, как русские купцы совершали крупнейшие сделки, просто ударив по рукам. Многим знакома фраза из «Бесприданницы» А.Н. Островского «Я слово дал купеческое». Особенно всегда удивлялись англичане. Никаких письменных договоров, никакой страховки – как вести дела с русскими?! В России действовал абсолютно естественный принцип: если ты в чем-то обманешь своего партнера, можешь забыть о своей деловой репутации навсегда, больше с тобой никто дела вести не будет. Информация между деловыми людьми всегда распространяется быстро. Англосаксы же придумали эти механизмы потому, что их первичное накопление капитала шло неразрывно с пиратством и грабежами. Так и укоренилась мысль – контрагент может «кинуть», надо иметь бумагу – для судебного разбирательства. Но, для справедливости заметим, что дело тут не только в стремлении к благочестию, но и в слабом развитии судебной системы в ту эпоху.
• Личная ответственность. Сегодня бизнес-тренеры активно продвигают в России пагубную мысль: настоящий бизнесмен – очень «ленивый» человек, он стремится получать «пассивный доход». Но легкие, нетрудовые деньги Православие не одобряет – они опасны для души, потому что способны развратить человека, разрушив его трудовую мораль. Русский человек вел дело ответственно, стремился к профессионализму, отвечал за своих подчиненных.
• Аскетизм. По крайней мере, до рубежа 19-20 веков купцы не позволяли себе кутежей, излишеств и того, что сегодня называется «демонстративное потребление». Воздерживались от зрелищ, жили не бедно, но скромно. Имели ровно столько, сколько нужно для семьи – как правило, большой и многодетной (тоже, кстати сказать, весьма положительная особенность). На тех, кто выбивался из общей нормы, всегда оказывала действенное влияние местная община.
• Солидарность. Купцы, безусловно, иногда конкурировали между собой, но как правило, речь шла о конкуренции купеческих общин: москвичи против нижегородцев, петербуржцы против поморцев и т.п. Конфликты купцы старались разрешить миром, победитель старался быть милостивым к проигравшему, проигравший – благодарным за «урок». Немалую часть своих прибылей купцы передавали в пользу своих местных собраний, которые зачастую выполняли одновременно функции кассы взаимопомощи, арбитражного суда и клуба культуры и отдыха.
• Социальная ответственность. Если в западном менеджменте основной методологической проблемой всегда являлось извлечение прибыли (в условиях XIX века достигавшееся обычно потогонными методами), то русские купцы достигли серьезных успехов в рациональной организации труда. Например, А.Денисов (купец-старообрядец XVIII века) писал в своих наказах управляющим: «всяк день надсматривающее работников … попечения имея … все добро строиться». Известны заботы представителей купеческой династии Морозовых о работниках своих мануфактур. Для них строились школы, больницы, столовые. Наиболее талантливым рабочим помогали поступать в училища и вузы.
Подтверждением того, что все эти принципы для большинства купцов не были пустым звуком, служат многочисленные мемуары дореволюционных деловых людей и их потомков, переживших смуту. Один из основателей Прохоровской (Трехгорной) мануфактуры – старейшего текстильного предприятия Москвы Тимофей Васильевич Прохоров (1797 – 1854 гг.) оставил после себя целый труд «О богатении», где говорил: «Человеку нужно стремиться к тому, чтобы иметь лишь необходимое в жизни; раз это достигнуто, то оно может быть и увеличено не с целью наживы – богатства для богатства, – а ради упрочения нажитого и ради ближнего…Богатство то хорошо, когда человек, приобретая его, сам совершенствуется нравственно, духовно; когда он делится с другими и приходит им на помощь. Богатство необходимо должно встречаться в жизни, оно не должно пугать человека, лишь бы он не забыл Бога и заповедей его…Если же богатство случайно досталось человеку, то такой человек часто не думает ни о чем, кроме своей похоти, и такой человек при потере богатства погибает».
Этих добродетелей сильно не хватает большинству современных российских предпринимателей. Напротив, складывается впечатление, что некоторые из них целенаправленно убеждают народ в том, что деловой человек – это априори мироед и обманщик, что цены на товары и услуги не честны, а бизнес только и делает, что наживается на нас.
Однако нельзя бездумно насаждать западную бизнес-мораль в стране, где три четверти населения считают себя православными, а представители других традиционных конфессий, да и многие люди неверующие, разделяют схожую социальную этику. Нельзя извлекать сверхприбыли с населения северной страны, где условия труда куда как более суровы, чем у тёплых по климату Европы, США или Юго-Восточной Азии. Наконец, нельзя под кальку переводить с английского термины и фразы из западных учебников – вас не поймут или будут слушать со смехом.
Так что наша деловая и трудовая этика требует скорейшего переосмысления. И сделать это можно с опорой на опыт Русской Традиции.
Источник Версия для печати