Два взаимных френда отреагировали на мои недавние высказывания о русско-советской демаркации постами, которые я рекомендую к прочтению:
«Советский писатель», «советский композитор» – чем быстрее мы расстанемся с этими варварскими словосочетаниями, тем больше сумеем спасти того, что осталось от русской культуры. http://mike67.livejournal.com/344536.html
Толстаго съ Достоевскимъ (я ихъ не люблю, но это неважно) будутъ ц?нить долго, а «Цементъ» уже сейчасъ и «Тихiй Донъ» вскор? будутъ интересовать разв? только особо извращенныхъ историковъ литературы (сама по себ? исторiя, конечно, должна интересоваться вс?мъ, но каждаго конкретнаго историка это требованiе не касается). Но возможно ли провести сущностную, а не качественную границу между сов?тскимъ и русскимъ? http://philtrius.livejournal.com/638109.html
Полагаю, сущностная граница между русским и советским вполне очевидна. Благо, советские сами позиционировали себя совершенно определённо. Это сектанты-утописты, причём их утопия нелепа и зла: она построена на идее отмены частной собственности. Трудно представить мысль более глупую и подлую. Как заметил Макиавелли, «люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества». Но под эту идею была подогнана вся советская картина мира. Это была игра в противофазе к человечеству, и несовместимость советской культуры с русской — частный случай несовместимости советской культуры с мировой.
Рисуя собственную картину мира, советские выстроили и собственную иерархию мыслителей прошлого. Например, из европейцев XVI-XVII веков они превыше всех оценили двоих — Мора и Кампанеллу. Потрясающий выбор. И не только потому, что речь идёт об эпохе Макиавелли, Монтеня, Паскаля, Локка и Бэкона. Попавшая в советский пантеон пара фантасмагорична и сама по себе. Один — английский лорд-канцлер, католический святой, казнённый протестантами по религиозно-политическим мотивам (в католицизме святой Томас Мор считается, помимо всего прочего, покровителем юмора). Второй — увлечённый астрологией итальянский патриот-лжепророк, которого участие в неудачном антииспанском заговоре привело в тюрьму на 27 лет. Общее между ними только одно — оба написали утопии. Особенно хорош "Город Солнца" Кампанеллы. У него там все работают по четыре часа в день, живут во дворцах и занимаются сексом в дни, предписанные астрологами. Но главное — ничем не владеют.
Разумеется, утопии имеют своё место в культуре, но, во-первых, это место несколько маргинально, а во-вторых, советских заинтересовали далеко не все утопии. Скажем, "Новую Атлантиду" Френсиса Бэкона, книгу, куда более известную на Западе, чем "Город Солнца", советские не сочли достойной своего внимания.
Да ладно, Кампанеллa. Составляя школьную программу, советские включили в неё Чернышевского. Я даже не знаю, как это охарактеризовать. Ведь если честно, на свете есть не так уж много вещей, которые русские делают по-настоящему хорошо. Одна из этих вещей — литература. Пишут русские хорошо. Очень хорошо. Фантастически хорошо. Русских писателей хватило бы на полдюжины первоклассных европейский литератур. Hа фоне нереального изобилия талантов был один графоман. Советские выбрали именно его книгу (сущее наказание для читателя) и стали мучить детей снами Веры Павловны.
Это предшественники и предтечи советских. То, что советские создали сами, несёт неизгладимую печать утопизма и игры против человечества. В мире советских не читают и не смотрят отнюдь не потому, что они были сплошь бездарны; среди них встречались и таланты. Но их творения принципиально не предназначены людям, не прошедшим советскую индоктринацию.
В ряде случаев советские произведения физически невозможно воспринимать, настолько они противоестественны. Невозможно слушать вонючего горьковского бомжа, разглагольствующего посреди ночлежки о том, что «человек — это звучит гордо». Невозможно читать о шолоховском Макаре Нагульнове, проводящем коллективизацию. Роман о коллективизации, написанный во славу коллективизаторов — примерно тоже самое, что роман о нацистском геноциде евреев, прославляющий эсесовцев. Это уголовщина, а не литература.
Невозможно смотреть на Женю Лукашина из «Иронии судьбы». Дело даже не в том, что он слизняк и хам одновременно. Образ сам по себе реалистичный, и его удивительные свойства вполне объяснимы (слизняком его сделала усатая мама-домина, а хамом — друзья-алкоголики). Но он положительный герой, и это невозможно воспринимать. Невозможно поверить, что героиня предпочла Лукашина Ипполиту. Когда Лукашин появляется на экране, моя жена автоматически переключает канал, говоря, что не может видеть это существо. Моя матушка поступала так же, добавляя «а представьте, что от него ещё и перегаром пахнет».
В конце 30-х американцы сняли фильм «Ниночка» с Гретой Гарбо в главной роли. Это милая комедия о советском агенте Нине Якушевой, направленной в Париж, чтобы привезти домой троих сотрудников Внешторга, затеявших страшное, — решивших не возвращаться в СССР. Париж преображает героиню, у неё начинается роман с графом, так что в конце концов Ниночка и сама остаётся на Западе. Это киноклассика, многие считают Ниночку лучшей ролью Гарбо. В Чехии её фраза «Зимой я всегда удивлялась, почему ласточки улетают в капиталистические страны» остаётся мэмом и сегодня.
В СССР чуть раньше сняли «Цирк» с Любовью Орловой. Вроде бы зеркальное отражение «Ниночки», да и Орлова была мега-звездой масштаба Гарбо. Американская жертва расизма находит убежище в СССР, где все интернационалисты, и никого не беспокоит, что у неё чернокожий ребёнок. Замечательно. Но поскольку "Цирк" — советский фильм, дальше начинается советский цирк.
В финальной сцене Соломон Михоэлс пел один куплет на идиш. Прошло чуть больше десяти лет, советские убили Михоэлса и вырезали из фильма этот эпизод. Kегебисту Цанаве за убийство Михоэлса дали орден. Прошло ещё года три — советские убили Цанаву и посмертно отобрали у него орден, данный за убийство Михоэлса. Потом они вернули в фильм эпизод с Михоэлсом и начали вырезать сцены со Сталиным... Обычный советский цирк.
Неудивительно, что советских воспринимают в мире как инфернальных клоунов, убивавших всех подряд. Вроде одного персонажа Стивена Кинга.
Однако что поделывали в советское время русские? Не всех же их истребили.
В 1957 году был снят ремейк «Ниночки» — мюзикл «Шёлковые чулки» (с Сид Черисc и Фредом Астером). В этом фильме я особенно люблю один номер, называющийся «The Red Blues». Сидят русские в общежитии под портретом Ленина, играют блюз (скорее, ритм-энд-блюз, если уж быть точным). Появляется советский функционер — музыка смолкает, русские делают вид, что читают вслух какую-то марксистскую лабуду. Советский уходит — русские возвращаются к своему блюзу.
Это комедия, поэтому Сид Черисс весело танцует рок-н-ролл. Но обычно говорят, что блюз — это когда хорошему человеку плохо. Пока советские устраивали свой цирк, русские пели свой невесёлый блюз.
Я совершенно не согласен с оппонентами, считающими советскими, например, Ахматову или Булгакова. Свою жизнь в СССР сама Ахматова описала исчерпывающе:
Эта женщина одна,
Эта женщина больна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
А уж сказанное Булгаковым настолько широко известно, что его слова неловко цитировать: «На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли волк, стриженый ли волк, он всё равно не похож на пуделя. Со мной и поступили как с волком».
Вот это и есть русский блюз в советском цирке. Но блюз там играли не только русские. Я признателен Фильтриусу, вспомнившему в контексте дискуссии «Прошай, Гульсары» Айтматова.
«Чего только Танабай не пережил, войну прошел с начала до конца, но не подозревал, что сердце может кричать таким криком, каким оно кричало сейчас. С этим криком, отдававшимся неумолкающей канонадой в ушах, сердце его падало, вставало, карабкалось, срывалось вниз и снова пыталось встать, но пули били его в упор», — это описываются чувства чабана-фронтовика, персональное дело которого разбирает на партсобрании местная номенклатура. Не имеет никакого значения, что герой повести — коммунист, а автор был киргизом, пользовавшимся всеми благами советской номенклатуры. Имеет значение, что он описал советские реалии без советского утопизма. Это русский реализм. Поэтому Айтматов (равно как и Фазиль Искандер) останется в русской традиции вместе с Булгаковым, Ахматовой и Мандельштамом. Я полагаю очевидным, что Айтматов в равной мере принадлежит русской и киргизской литературе. Примерно так, как Набоков равно принадлежит литературе русской и американской. Это обычная ситуация двуязычного писателя.
Что же касается советских, то, видимо, апофеозом их утопизма стали 60-е годы. Судя по журналам ЖЖ-советофилов, они и сейчас вспоминают в качестве своего величайшего достижения полёт в космос. Bысоко ценят сборники научной фантастики и журнал «Техника молодёжи». Живут с ощущением, что готовилось Нечто Великое, но План сорвался, Цель осталась недостигнутой, а Надежды погибли. План действительно был, и действительно сорвался. Сорвался план ядерной войны. Есть такое выражение — сшить как на покойника. Имеется в виду, что покойников можно класть в гроб в манишках, пиджаках без спинки и ботинках на картонной подошве. Мёртвым всё равно. В СССР к шестидесятым годам как на покойника шилось уже практически всё — одежда, обувь, дома, еда, банковская система, гуманитарное образование, телевидение и программа партии. Всё, кроме оружия и технического образования, дающего способность обращаться с этим оружием. У людей была мега-цель — война с Америкой. В самом милитаризме нет ничего необычного, через него прошли многие общества. Проблема была в том, что обычно милитаристы надеются на победу. Победить Америку советские не могли.
Войну с Германией можно выиграть, получив американскую помощь по ленд-лизу (в рамках которого в СССР одной тушёнки было отправлено около двух миллиардов банок). Но на чьём ленд-лизе воевать против самой Америки? Или, если шире, — что такое победа в войне между ядерными державами? Планировалась самоубийственная война, в которой по определению не могло быть победы. В этот период советский утопизм достиг абсолюта.
Думаю, предельное выражение советскости — не произведения Горького, Шолохова или Фадеева, а романы Ефремова. Сюжет: Фай Родис летит через нуль-пространство в другую галактику, чтобы всем рассказать, как хорошо стало жить на Земле после серии ядерных войн. Добавить тут нечего.Бедные, наивные советские люди. Они всерьёз надеялись, что их отправят к Туманности Андромеды, а их собирались распылить на атомы. Однако этого не произошло, и у советских наступил свой постклассический период. Он продолжается до сих пор, и они пребывают в печали.
Выше голову, советские! Вам сказочно повезло в жизни. Злые люди вывели вашу породу для зверской бойни, но случилось так, что бойню отменили. Вы стали не нужны, и вас отпустили на волю. Конечно, жить вам нелегко. Примерно как если бы популяцию лабораторных кроликов выпустили в лес. У альбиносов в лесу масса проблем. Но если бы вы знали, какая ужасная судьба ждала вас в лаборатории, то радовались бы каждой травинке и каждому листочку.
Опубликовано в: http://bohemicus.livejournal.com/
Версия для печати