В советское время имя Александра Казакова в отечественной военной историографии находилось под негласным запретом. Конечно, он был известен историкам-профессионалам, однако для большинства наших граждан славу отечественной истребительной авиации олицетворяли Александр Покрышкин и Иван Кожедуб, о Казакове забыли. Помнили о знаменитом лётчике разве что самые непримиримые враги коммунистов, вроде тех же власовцев, назвавших в его честь единственную истребительную эскадрилью Русской Освободительной Армии.
Александр Александрович Казаков родился 9 февраля 1889 года в Херсонской губернии в дворянской семье. Следуя традициям своего сословия, родители Александра с детских лет определили ему военную карьеру. Отучившись в Воронежском кадетском корпусе, он поступил в Елисаветградское кавалерийское училище, которое закончил в 1908 году в звании корнета.
Первым местом службы 19-летнего юноши стал 12-й Белгородский уланский полк, почётным шефом которого был никто иной, как австрийский император Франц-Иосиф I. Не прослужив и полугода, 2 декабря 1908 года корнет Казаков получил свою первую награду - бронзовую медаль, на которой был отчеканен портрет Франца-Иосифа I в маршальском мундире. В те дни австрийский монарх праздновал 60-летний - "бриллиантовый" - юбилей своего царствования, и в ознаменование этого события все офицеры подшефного полка получили юбилейные медали.
Трудно назвать причины, заставившие молодого кавалериста подать рапорт о переводе в авиацию. Судя по всему, с присущим молодости энтузиазмом он увлёкся делом, которое казалось новым и необычным. Так или иначе, но его просьбу удовлетворили, и в 1911 году Казаков попал в авиационный отдел Офицерской воздухоплавательной школы (будущая Гатчинская авиашкола).
Через 2 года Александр получил диплом лётчика и назначение в 4-й корпусной авиаотряд.
В декабре 1914 года вместе со своим новым самолётом "Моран-Ж" Казаков прибыл на фронт. Первый боевой вылет состоялся через 10 дней и закончился неудачно: двигатель машины загорелся, и пилот с трудом сумел посадить аэроплан. Последующие вылеты были более успешными, и в ходе военных действий на территории Польши зимой - весной 1915 года Казаков на своём "Моране" несколько раз проводил удачные бомбардировки тыловых баз противника.
С момента памятного тарана штабс-капитана Петра Нестерова, на русско-германском фронте уже полгода как не было воздушных боёв, заканчивавшихся гибелью хотя бы одного из противников. Встретившись в небе, авиаторы воюющих держав по-прежнему предпочитали не трогать друг друга и мирно разлетались по своим делам. Казаков решил покончить с этой "традицией" и уничтожить первого же германца, который встретится ему на пути. 2 февраля 1915 года, наткнувшись во время очередного вылета на самолёт противника, он отважно устремился в атаку. Вражеский лётчик, оторопев от столь неожиданной агрессивности, поспешно ретировался.
Готовясь к новой встрече с врагом, Казаков изобрёл оригинальное приспособление - "кошку с лапками" на тросе. С его помощью он рассчитывал зацепить аэроплан неприятеля, что, в свою очередь, должно было привести к взрыву капсюля и детонированию пироксилиновой шашки, прикреплённой к "кошке". 22 марта 1915 года у села Гузов российский авиатор попытался осуществить свой план, но зацепить германский двухместный "Альбатрос" ему не удалось.
"Что было делать ? - вспоминал впоследствии Казаков. - Два фронта, 40 000 глаз - русских и немецких - смотрели на нас из окопов. Уйти, не сделав ничего, находясь в нескольких метрах от противника - позор перед этими 20 000 русских глаз".
Решив не отступать, Александр Казаков таранил противника, ударив колёсами по верхней поверхности "Альбатроса". "Что-то рвануло, толкнуло, засвистело, в локоть ударил кусок крыла моего "Морана", - вспоминал Казаков. - "Альбатрос" наклонился сначала на один бок, потом сложил крылья и полетел камнем вниз".
Это был 2-й воздушный таран в истории авиации. Неприятельский аппарат удалось уничтожить, а оба члена его экипажа погибли. Самолёт самого Казакова из-за сломавшихся шасси перевернулся при посадке. К счастью, сам пилот отделался лёгкими травмами.
Этот бой принёс Казакову Золотое Георгиевское оружие и широкую известность. В сентябре 1915 года он возглавил 19-й корпусной авиаотряд. Новый командир продолжал искать способ уничтожения противника в воздухе.
При помощи киевского конструктора В.В. Иордана собственный "Ньюпор 9" он переделал из двухместного в одноместный и установил на нём пулемёт. Правда, из-за отсутствия синхронизатора оружие пришлось поставить под углом 24° к оси двигателя, а потому неприятеля можно было атаковать лишь с позиции "снизу сзади". В условиях воздушного боя зайти сзади - под "брюхо" противнику - удавалось далеко не всегда, зато в случае успеха немецкая машина была практически обречена на уничтожение.
В сущности, разработанная Казаковым тактика проистекала из несовершенства имеющегося самолётного вооружения, однако на тот момент она была достаточно эффективной. Примерно такой же тактики в это время придерживались западные авиаторы, в частности, прославленный английский ас Альберт Болл сбил похожим способом несколько своих противников.
На своей модернизированной машине во время "Брусиловского прорыва" летом 1916 года Александр Казаков одержал 4 воздушные победы. Трёх немцев он сбил в течение июня, а 29 июля у Двинска произошёл групповой воздушный бой, в котором с каждой стороны участвовало по 12 машин. Казаков в этом бою довёл свой боевой счёт до цифры "5" (таким образом, он стал первым пилотом российской авиации, которого с полным правом можно было именовать "асом"). Последовало очередное служебное повышение - присвоение звания штабс-ротмистра.
В августе 1916 года 2-й, 4-й и 19-й корпусные авиаотряды были объединены в 1-ю Боевую авиагруппу (БАГ). Командиром соединения стал старший по званию офицер - начальник 2-го авиаотряда штабс-капитан А.В. Залесский. Со временем все вопросы, касающиеся боевой деятельности, перешли в ведение наиболее опытного и компетентного в этом вопросе штабс-ротмистра А.А. Казакова, на долю же Залесского и его преемника штабс-капитана П.О. Якобишвили остались лишь проблемы штабной работы и тылового обеспечения.
Своё положение неформального лидера Александр Казаков подтверждал всё новыми боевыми успехами. Именно он 4 сентября провёл 2-й в истории авиагруппы бой с неприятелем. Правда, в ходе боя у Казакова заклинило пулемёт, и вражескому "Альбатросу" удалось избежать гибели.
Уже через день в районе Рожище русский ас атаковал ещё один "Альбатрос" противника. В самый разгар поединка в дело вмешалась подоспевшая машина Башинского и Губера. Именно на их счёт записали уничтоженного австрийца, который и стал первым трофеем авиагруппы. Что же касается Казакова, то он не стал претендовать на эту победу.
Согласно донесению русского командования от 19 сентября 1916 года, "севернее Луцка произошёл воздушный бой, во время которого немецкие лётчики были рассеяны и повернули обратно, один уходил со снижением".
В этом бою неприятельский двухместный "Альбатрос" последовательно атаковали сначала Леман и Братолюбов на "Спаде", затем Шайтанов и Поляков на "Ньюпоре 10" и, наконец, Казаков на своей машине. Тем не менее, уничтожить "Альбатрос" так и не получилось. На следующий день в районе Вороничина Александр Казаков ступил в поединок с немецким истребителем. В ходе боя противники спустились с 2000 до 500 метров, после чего немец ушёл на свою территорию.
В течение первого месяца работы (август - сентябрь 1916 года) 1-я авиагруппа уничтожила 2 и повредила до 8 вражеских аэропланов, потеряв всего одну свою машину и двоих авиаторов. Всего же за 4 месяца 1916 года Казаков и его однополчане сбили 8 и повредили 14 неприятельских машин. При этом у противника погибли 9 и попали в плен 7 лётчиков и наблюдателей. Русская авиагруппа за это же время потеряла 1 машину, двух пилотов и одного наблюдателя.
Правда, вклад самого Казакова в эти успехи кажется относительно скромным. Свою первую официальную победу в рядах авиагруппы он одержал лишь 21 декабря 1916 года у Луцка. В одиночку атаковав 2 вражеских "Бранденбурга Ц.1" из 10-й авиароты, лихой истребитель сумел сбить один из бомбардировщиков. Австрийский пилот Иохан Кольби был убит в воздухе двумя пулями, которые попали ему в голову. Наблюдатель – обер-лейтенант Франц Вейгель попытался самостоятельно управлять машиной и получил серьёзные травмы при посадке. Казаков за эту победу получил орден Св. Георгия 4-го класса.
25 января 1917 года русское командование перебросило 1-ю авиагруппу с Юго-Западного фронта на Румынский. Однако там ей места не нашлось, и после 3-месячных скитаний соединение вернулось в места прежней дислокации.
В самый разгар этого путешествия штабс-капитан Якобишвили уехал в штаб фронта "выбивать составы", оставив Казакова за главного. С тех пор Александр Казаков уже на законном основании руководил авиагруппой - сначала в качестве "исполняющего должность", а затем и как полноправный начальник. В середине апреля 1917 года, вернувшись на Юго-Западный фронт, соединение снова приступило к боевой работе. Личный состав пересел на новые машины - одноместные "Ньюпоры", к тому же, авиагруппа была усилена новым подразделением - 8-м истребительным авиаотрядом.
Основываясь на своём опыте, Казаков издал временную инструкцию боевой работы авиагруппы. Также особой инструкцией он установил аванпост для наблюдения за полётами неприятеля, причём все сведения о времени и направлении движения вражеских самолётов фиксировались в специальном журнале, после чего сразу же сообщались в штаб соединения.
Подобные меры способствовали более быстрому принятию решений, причём этот опыт начал распространяться и на другие истребительные соединения. Что же касается Казакова, то он не только руководил, но и по-прежнему участвовал в боевых вылетах. И по-прежнему одерживал победы.
Так, 6 и 10 мая Казаков дважды сбивал немцев, сначала в паре с Павлом Аргеевым, затем - с Эрнстом Леманом и Поляковым, однако и в том и в другом случае победы были записаны на его товарищей.
Самолёты, сбитые 17 мая и 8 июня, Александр Казаков поделил с Аргеевым, а вот победа, одержанная 20 июня, принадлежала только ему, без всяких оговорок. Сам Казаков описывал этот бой следующим образом:
"Сего числа мною сбит неприятельский самолёт. Около 9 часов утра я настиг 2 неприятельских самолёта, шедших по Днестру через Бучач на Тернополь, и атаковал одного из них в районе местечка Микулинце на "Ньюпоре 9". Другой, будучи значительно выше, скрылся. Неприятель отстреливался, уходил на запад, и после атаки с ближней дистанции опустился восточнее Подгайцы, севернее деревни Михайлувка. Самолёт системы "Румплер" № 4739 с совершенно новым мотором "Опель" № 349 в 200 л. с. повреждён при посадке: поломаны шасси, винт, нижние поверхности. Самолёт имеет около 50 пулевых пробоин после моих атак. Лётчик-наблюдатель, офицер-гусар тяжелоранен, лётчик унтер-офицер - ранен легко. Оба германцы. Я опустился рядом и поставил караул".
Следует отметить, что столь чистая победа была одержана на старой машине, давно перешедшей из категории боевой в тренировочную. Новый "Ньюпор 17" Казакова находился в ремонте из-за поломки двигателя, но Александр не счёл возможным оставить "безлошадным" кого-либо из своих подчинённых, хотя имел для этого все возможности.
Спустя неделю, 27 июня, действуя с другим своим напарником - Леманом, Казаков вступил в бой с 3-мя немцами восточнее Подгаен.
Александр повредил первую вражескую машину, и она со снижением ушла на запад. Затем Казаков бросился на второго противника, "...который после короткого боя тоже стал быстро снижаться. Над лесом у Ставеучан он был на высоте 200 - 300 метров. По-видимому, неприятельский наблюдатель был убит или тяжело ранен, так как он не стрелял, и, как я заметил, пулемёт был наклонённым из самолёта. Пилот управлял самолётом крайне неуверенно, тоже, по-видимому, сильно подбитым, или будучи сильно ранен. Благодаря чему я их больше не обстреливал, и, видя, что неприятельский самолёт пытается перейти линию окопов севернее Ставетына у фольварка Краснолесье, я его атаковал ещё раз над линией передовых окопов на высоте 200 метров, но благодаря порче пулемёта стрельбу прекратил и повернул назад. Неприятельский самолёт снижался, но его падения или посадки не видел. Предполагаю, что это произошло сейчас же за линией окопов".
Заправив машины и пополнив боевой запас, Казаков и Леман через 2 часа снова поднялись в воздух и атаковали ещё 3-х немцев. Один из противников сразу же вышел из боя, зато поединок с другим закончился для Казакова ранением в руку. Александр вышел из боя, но его напарник Леман благополучно завершил схватку и сбил одного из противников.
Казаков на 2 недели угодил в госпиталь, а после выписки узнал, что его соединение переходит в ведение 8-й армии. Едва авиагруппа прибыла в Станислав, к новому месту дислокации, как противник нанёс мощный удар в стык 7-й и 8-й армий. Буквально за один месяц истребителям из группы Казакова пришлось ещё дважды менять аэродромы, перебазируясь вместе с отступающими наземными войсками.
27 июля, в самый разгар этих событий, во время очередного полёта Казаков со своим заместителем есаулом Шангиным выявили движение неприятельских частей на Городенку, и по ходу дела сбили вражеский двухместный аэроплан (судя по австрийским данным, это был пропавший без вести "Бранденбург Ц.1" № 26.27 из 20-й авиароты с пилотом - рядовым Прасным и наблюдателем – обер-лейтенантом Ферштелем).
Через 5 дней Казаков и Шангин в 10 верстах южнее Хотина опять сбили австрийский "Бранденбург Ц.1" № 64.67 из 26-й авиароты. Пилот - капрал Траян Варза погиб ещё во время пулемётной дуэли в воздухе. Находившийся с ним наблюдатель - обер-лейтенант Франц Славик сумел совершить "жёсткую посадку" на русской территории и был взят в плен.
3 августа 1-я авиагруппа перебазировалась в Ларгу и снова приступила к боевой работе. Во время разведывательного полёта 8 августа Казаков и Шангин последовательно атаковали 2-х попавшихся им на пути австрийцев: первый из противников ретировался с большим снижением, второй спасся исключительно благодаря помощи своей артиллерии. Александр Казаков в этом бою был ранен в ногу, и последующие несколько дней воздерживался от вылетов. За это время авиагруппа перелетела на аэродром в Городке и перешла в ведение 7-й армии.
Свою 17-ю победу Казаков одержал 29 августа 1917 года. В этот день он погнался за германским "Альбатросом Ц.III". В какой-то момент неприятелю удалось оторваться от преследования, однако русский ас всё-таки перехватил его у деревни Лапковцы. Согласно донесению Казакова: "После короткого боя неприятельский самолёт упал между деревнями Данюки и Лапковцы, что в 20 верстах западнее Проскурова. При падении мотор ушел в землю, картер разбит. Элероны на верхнем и нижнем крыле. Руль высоты один сплошной. Пилот и наблюдатель, а также самолёт совершенно разбиты при падении". Погибшими оказались пилот - обер-лейтенант Ханс Хаусхальтер и наблюдатель - лейтенант Френцель из 24-го авиаотряда.
7 сентября, вместе со Смирновым и Зембелевичем, Казаков сбил ещё одного немца, причём на этот раз все 3 участника воздушного боя записали на свой счёт по одной победе.
Наконец, финальную точку в своём послужном списке Александр Казаков поставил 11 сентября 1917 года. Согласно его собственному рапорту, "...поднявшись на разрывы, я неприятельского самолёта не нашёл, но в районе Окала я увидел шедший на восток неприятельский самолёт. Дав ему пройти в наш тыл, около 16 часов у Кутковец атаковал его и сбил. Неприятельский самолёт "Бранденбург" опустился у Кутковец. Самолёт мало повреждён. Лётчик унтер-офицер и наблюдатель офицер. Оба австрийцы 18-го авиаотряда, захвачены в плен".
Вообще, хроника побед Казакова свидетельствует о том, что летом 1917 года российские ВВС действовали с гораздо большей результативностью, нежели другие рода войск. В наземных частях солдаты отказывались сражаться, так что командованию приходилось сводить все сколько-нибудь боеспособные силы в ударные батальоны, получившие прозвище "батальоны смерти". Эмблемой этих соединений стал череп со скрещенными костями, именовавшийся "Адамова голова" (череп Адама, лежавший, по преданию, у подножия Голгофы в момент распятия Христа и считающийся символом самопожертвования и вечной жизни). Казаков и большинство его подчинённых считали себя "ударниками" и также украшали "Адамовой головой" хвосты своих машин.
К осени 1917 года лётчики 1-й Боевой авиагруппы находились на пике своей профессиональной формы. Что же касается вооружения, то именно тогда они получили первые экземпляры новейших истребителей "Спад 7" и горели желанием опробовать их в деле.
Однако состоявший из нижних чинов обслуживающий персонал всё больше поддавался пораженческим настроениям и всё чаше конфликтовал с офицерами. Всеобщий развал начался и в 1-й авиагруппе. Последними толчками для этого послужили изданные новым большевистским правительством приказы об отмене воинских званий и введении выборности командования.
24 декабря 1917 года состоялись выборы, по результатам которых новым командиром авиагруппы стал начинающий большевик - лётчик 4-го корпусного отряда старший унтер-офицер Иван Ульянович Павлов. Правда, авторитет Казакова по-прежнему был достаточно высок, и 30 декабря его избрали командиром 19-го авиаотряда (того самого, которым он командовал в 1916 году). Однако все эти события негативно отразились на здоровье Казакова. Взяв отпуск, он отбыл "для лечения" сначала в Киев, а затем в Петроград.
Летом 1918 года прославленный лётчик появился в Мурманске в компании бывшего командира 2-й боевой авиагруппы штабс-капитана С.К. Модраха. Для борьбы с большевиками английское командование экспедиционных британских войск на Севере России приступило к созданию авиакорпуса под названием Славяно-Британский легион. Всего за 3-4 недели из русских лётчиков-добровольцев им удалось сформировать 1-ю эскадрилью, командиром которой стал Казаков. В Русской Императорской Армии Александр Казаков дослужился до чина полковника, но, в соответствии с существующей в английской армии практикой, союзники присвоили ему звание капитана.
19 августа 1918 года новое соединение прибыло на Двинский участок белогвардейского Шенкурского фронта и сразу же приняло участие в боевых действиях. Через 3 недели здесь же появилась и 2-я эскадрилья, возглавляемая штабс-капитаном Н.И. Белоусовичем. Местом базирования Славяно-Британского легиона стал аэродром в местечке Березняки.
Поначалу превосходство белых лётчиков над противником было подавляющим. Сказывалось как количественное преимущество в самолётах, так и боевые качества самих авиаторов. Большинство "красных соколов" в прошлом также имели офицерские звания, почти все они оказались в РККА путем принудительной мобилизации. Не удивительно, что многие из них при первом удобном случае перелетали на своих машинах к противнику. Однако, по мере того как большевистское командование направляло на свой Северный фронт всё новые авиачасти, баланс сил постепенно менялся.
Уже в конце октября красные предприняли контрнаступление на железнодорожном участке Северного фронта (вдоль железной дороги Архангельск - Вологда). На опасный участок спешно перебросили отряд Казакова, который тут же угодил в окружение. Отправив за линию фронта уцелевшие самолёты, Александр вооружил оставшийся личный состав ручным оружием и снятыми с аэропланов пулемётами. Начался многовёрстный пеший поход через таёжные дебри. На заключительном этапе этого рейда отряд был блокирован красными в Сийском монастыре, однако здесь ему на помощь пришли английские пехотные батальоны полковника Хаггельтона, также выбиравшиеся из окружения. В конце-концов в 40 верстах от Березняков наступление красных было остановлено.
11 ноября авиаотряд Казакова понёс свои первые потери. При групповом налёте на Котласский укреплённый район красных артиллерийским огнём с земли был сбит "Сопвич" с капитаном Коссовским и лейтенантом Абрамовичем. Вспыхнувшая машина рухнула в реку; при этом Абрамович погиб, а Коссовский попал в плен (впоследствии за отказ подписать агитационную листовку он был расстрелян чекистами).
В конце января 1919 года началось наступление красных в районе Шенкурска, где был оборудован запасной аэродром 1-й эскадрильи. 24 января Казаков и его наблюдатель Норман Шрайв отправились оттуда на авиаразведку. Не успев набрать высоту, самолёт был обстрелян из красных окопов. Александр получил пулю в грудь, но сумел благополучно посадить машину. Тем не менее, вплоть до начала марта ранение не позволило ему принимать участия в полётах.
За время отсутствия Казакова новый командир авиакорпуса - южноафриканец Ван дер Спай ухитрился рассориться со своими русскими подчинёнными. В первый же день своего командования, несмотря на сильный ветер и низкую облачность, он решительно потребовал осуществить авиаразведку. Первая же поднявшаяся в небо машина на высоте 40 метров вошла в штопор и разбилась. Начались долгие и скандальные пререкания, в результате которых Ван дер Спаю пришлось отменить свой приказ. 24 апреля, к тайной радости подчинённых, упрямый британец "избавил их от своего общества": на пилотируемой им машине заглох мотор, и Ван дер Спаю пришлось сесть в расположении красных. (После пребывания в большевистских тюрьмах он вернулся в Южную Африку, где и умер в весьма преклонном возрасте).
В мае в Березняки прибыли новые машины, и английское командование решило переформировать авиакорпус, образовав 3 дивизиона по 2 авиаотряда в каждом. Казаков возглавил Русский дивизион, причём отрядами в этом соединении командовали его боевые товарищи - штабс-капитан С.К. Модрах и штабс-капитан Н.И. Белоусович. Двумя английскими дивизионами командовали британцы - майоры Карр и Боуман.
5 мая разведка обнаружила аэродром в местечке Сельце, на котором базировался 18-й авиаотряд красных во главе с бывшим поручиком и Георгиевским кавалером Слепяном. На двух других большевистских аэродромах расположился морской истребительный дивизион красных, состоявший из двух авиаотрядов.
Между красными и белыми лётчиками начались бои, которые, как правило, заканчивались "без определённых результатов". Пытаясь добиться перелома, Казаков предложил сделать налёт на авиабазу красных в Пучеге. Предполагалось сначала обстрелять аэродром с бреющего полёта, а затем высадить десант, который при помощи факелов и канистр с бензином должен был поджечь машины красных. Но накануне налёта 2 машины сломались, так что белым пришлось отказаться от десанта, ограничившись бомбами и пулемётным огнём. Тем не менее, из-за нанесённого урона аэродром в Пучеге вышел из строя. К тому времени (конец июля 1919 года) союзники приняли решение об эвакуации своих войск из Мурманска и Архангельска. Чтобы прикрыть эвакуацию, они развернули последнее наступление против красных. В этих боях Казаков на бреющем полёте расстреливал окопы противника из пулемётов, вызывая восхищение своих английских коллег. Однако в той ситуации мужество отдельных лётчиков уже ничего не решало. Союзники, по обыкновению, прежде всего пеклись о своих интересах.
Русским лётчикам пришлось задуматься о своей дальнейшей судьбе. Некоторые решили пробираться к адмиралу Колчаку вместе с полярной экспедицией Вилькицкого, другие намеревались навсегда покинуть Россию. Самому Александру Казакову англичане присвоили звание майора и предложили продолжить службу в Королевских ВВС. Казаков не торопился с ответом: успехи красных, бегство союзников, гибель боевых товарищей - все эти обстоятельства ещё более усугубляли депрессивное состояние, в котором он пребывал на протяжении последних месяцев своей жизни.
1 августа 1919 года его самолёт вылетел из Березняков, чтобы проводить судно, на котором уплывали к Колчаку его друзья Модрах и Белоусович. Сделав прощальный круг над отплывающим пароходом, Казаков взял курс обратно на аэродром. Уже над полем самолёт, казалось, потерял управление, и, устремившись вниз, врезался в один из ангаров. Большинство свидетелей этого происшествия остались при убеждении, что лётчик совершил самоубийство. Официальная версия гласит, что Александр Казаков погиб в авиакатастрофе. Как бы то ни было, тайну своей гибели самый знаменитый и результативный русский ас Первой Мировой унёс с собой в могилу.
Похоронили Казакова в Березняках. На его могиле был установлен памятник с двумя перекрещенными пропеллерами и надписью: "Мир праху твоему, герой России".
Из материалов книги "Летающие тузы. Российские асы Первой Мировой войны".
Издательство: ГИЦ "Новое культурное пространство", Санкт-Петербург, 2006 год.
Авторы текстов: Д. Митюрин, Ю. Медведько, А. Лойко, Б. Степанов (редактор).
