АПРЕЛЬ 1918 г. Первый бой (Виллэр Брагонэ)
Во Французской армии было правило: чтобы сохранить поредевшие ряды кадра, по очереди несколько офицеров и несколько унтер-офицеров на батальон в бой не шли и должны были оставаться в резерве при штабе полка.
Офицеры русского легиона настоятельно просили, чтобы в первый бой идти всем, иначе сделать было невозможно. Начальник дивизии неохотно согласился, поняв исключительное положение русских офицеров.
В конце марта немцы повели бешеную атаку на севере Франции. Эту атаку ждали давно, к ней подготовлялись, зная, что она будет исключительно сильной и угрожающей. Но ее натиск и ее упорство превзошли все ожидания.
Первые прибывшие с фронта сведения тревожны. Английские войска в беспорядке хлынули назад. Германцы врезались клином между английской и французской армиями. Гор. Амьен под выстрелами немецких орудий.
Марокканская дивизия поднята по тревоге и посажена на грузовики. После ночного перехода она высаживается в районе города Бовэ. Как всегда, она держится в резерве армии и должна быть брошена в бой лишь в последнюю минуту.
Критический момент настал. Противника надо задержать во что бы то ни стало. В ночь с 25 на 26 апреля дивизия занимает исходное положение и на рассвете переходит в контратаку.
Русский Легион – под общим командованием полковника ГОТУА; помощник к-ра Легиона – Георгиевский кавалер кап. ЛУПАНОВ. Стрелковая рота — кап. МИЛЕАНТ, шт.-кап. ИОРДАН, шт.-кап. ФРИДМАН, поручики ПРАВОСУДОВИЧ и МИРИМАНОВ, пулеметная рота — кап. РАЗУМОВ и шт.- кап. ПРАЧЕК, доктора ЗИЛЬБЕРШТЕЙН и КЛЕЙМАН и 359 унт.-офицеров и легионеров, идет в первом эшелоне (все чины того времени; все даты по новому стилю).
Глаза лучшей дивизии Франции устремлены на русских. В описании этого боя, в книге «Страницы Славы Марокканской Дивизии», сказано:
«В наиболее критический момент, когда вся наша атакующая пехота казалась прикованной, вросшей в землю, вдруг, внезапно, на равнине появляется небольшая часть, как бы восставшая из ничего!
Она смело бросается вперед между зуавами и нашими стрелками, со штыками, устремленными на неприятеля, и, не обращая внимания на пули и град снарядов, наносящие им страшные потери, с офицерами во главе прорывает первый ряд неприятельских укреплений и отбрасывает его с дороги, ведущей к Памятнику. Кто же эти бесстрашные храбрецы, кричащие что-то на непонятном языке, и которым, – невероятная вещь, – удалось пройти через пространство смерти, остановившее наших стрелков и зуавов?!
Это были РУССКИЕ Марокканской Дивизии! Слава им и вечная память как павшим в этом бою, так и оставшимся в живых, которые, не будучи в состоянии удержаться на занятой позиции, считали своей обязанностью под прикрытием ночи
вернуться и вынести трупы своих убитых товарищей, оставшихся на неприятельской позиции».
Потери Русского Легиона велики: ранены офицеры: шт.-кап. МИЛЕАНТ, шт.-кап. ФРИДМАН, пор. ПРАВОСУДОВИЧ, унт.-офицеров и легионеров убито 34, ранено 76 и пропало без вести 4.
Особо отличившийся кап. ЛУПАНОВ был на поле боя награжден крестом Почетного Легиона. Все остальные офицеры получили «Военный Крест» разных степеней. Два отличившихся легионера были награждены «Военной медалью». Большое количество Военных Крестов было роздано по заслугам унт.-офицерам и легионерам. (Награждение Почетным Легионом и Военной Медалью за боевые отличия сопровождается (в то время) и награждением Военным Крестом с пальмой. Военный Крест имеет 4 степени: приказом по Армии — с пальмой, приказом по Корпусу — с золотой звездочкой, приказом по Дивизии — с серебряной звездочкой и приказом по Бригаде — с бронзовой звездочкой.)
До 7 мая Марокканская Дивизия остается в линии, отбивая упорные атаки немцев. Потеряв 74 офицера и 4 000 солдат, она была сменена подоспевшими свежими частями и уведена на отдых.
Дорога на гор. Амьен была навсегда закрыта противнику.
После первого боя, слава о действиях Русского Легиона облетела всю Францию. Пресса воспроизвела приказ по Марокканской Дивизии. Русская колония во Франции вздохнула свободнее и смогла приподнять опущенные от стыда лица. Первый бой Русского Легиона смыл позор БРЕСТ-ЛИТОВСКА.
Под председательством супруги генерала ЛОХВИЦКОГО, начальника 1-й Особой Пехотной Дивизии, был организован Комитет попечения о Русском Легионе. Дамы Комитета навещали раненых в госпиталях, раздавали им подарки, устраивали для них различные развлечения; выздоравливающие направлялись в Ниццу на поправку.
Некоторые из штаб-офицеров, следуя примеру полк. ГОТУА, стали формировать свои отдельные добровольческие отряды.
Эти формирования оказались неудачными и лишь повредили русскому имени. 1-й Русский Легион Марокканской Дивизии, составленный из лучшего элемента, дух которого был исключительно высоким, уже зарекомендовавший себя в боях, нуждался в подкреплении, чтобы заполнить понесенные потери. Вновь же формирующиеся неполные батальоны, отнимая столь нужное пополнение, сами по себе плохо сплоченные из разношерстного элемента, подверженные усиленной антимилитаристской пропаганде, постепенно расшатывались и, в конце концов, после ряда неприятных инцидентов, были военным Министерством расформированы, не принеся никакой пользы. Так были сформированы и через короткий срок расформированы 2-й Русский Легион полк. КОТОВИЧА, 3-й Русский Легион полк. СИМОНОВА, 4-й Русский Легион полк. БАЛБАШЕВСКОГО (из чинов 11-ой Особой Дивизии Македонского фронта). Остался лишь один Русский Легион Марокканской Дивизии, который впоследствии пополнился наиболее стойким элементом из этих трех расформированных легионов.
Но и его жизнь, в связи с расформированием других легионов, висела на волоске. К счастью, начальник Марокканской Дивизии категорически отказался от изъятия из своей Дивизии Русского Легиона, уже зарекомендовавшего себя в боях, и наоборот просил срочно прислать пополнение.
С мнением начальника лучшей дивизии Франции Главнокомандующий не мог не считаться. Русский Легион остался в Марокканской Дивизии. Оставшиеся в живых офицеры Русского Легиона вспоминают с глубокой благодарностью двух французских военачальников: генерала ДОГАНА, начальника Марокканской Дивизии, и генерала ЛАГАРДА, бывшего командира 8-го Зуавского полка, бережно относившихся к русским, понявших их глубокую моральную драму и все сделавших, чтобы поддержать небольшую русскую часть и дать ей возможность победоносно закончить Великую Войну.
Роль полковника ГОТУА была идейно-возглавляющей. Он, конечно, по чину своему не мог командовать такой маленькой частью, тем более, что командир 8-го Зуавского полка, к которому Русский Легион был придан как 4-й батальон, был в чине подполковника. Полк. ГОТУА развил максимальную энергию и всей своей кавказской натурой отдался делу служения Русскому Легиону. Он разъезжал по «рабочим ротам», разъяснял солдатам цель создания Русского Легиона, набирал добровольцев, посещал госпиталя. В строевом же отношении командование Русским Легионом перешло к его помощнику, кап. ЛУПАНОВУ. К тому же, после первого боя, полковнику ГОТУА, уехавшему на несколько дней в отпуск, возвращение обратно в Русский Легион не было разрешено...
Продолжение следует...
Версия для печати