Трагедия деревни Саметь

К началу XX в. древняя Саметь являлась самым крупным селением Шунгенской волости Костромской губернии. В 1907 г. в ней насчитывалось 177 дворов, в которых проживало 1150 человек. Село было зажиточным. Один из местных жителей, например, писал в 1901 г.: «Саметь – большое и богатое село. Более ста пятидесяти домов вынуждены ютиться бок о бок на небольшом клочке земли, так как все окрестности весною бывают залиты водою. Хотя вообще в здешнем краю народ живет форсисто, зажиточно, на городской манер»
В предреволюционное десятилетие в Самети возникают два картофелетерочных завода: частный – крахмальный завод местного крестьянина В.М. Сапожникова, и кооперативный – крахмальный и овощесушильный завод Саметского паевого товарищества.
В начале XX в. здесь имелись две школы – земская, существовавшая с 1861 г., и «министерская» (т.е. находящаяся в ведении Министерства народного просвещения), открывшаяся в 1905 г.
Несмотря на царивший в стране хаос, в 1918 году саметские крестьяне даже запустили собственную электростанцию - первую в губернии.
Понятное дело, что зажиточная Саметь была для большевиков как бельмо на глазу. Кроме того, в волости против советской власти активно действовали "зелёные" партизанские отряды.
В связи с этим 8 июля 1919 года в Кострому прибыл отряд Петроградской ВЧК, который без единого выстрела занял с. Шунга, а затем с. Сельцо. В Сельце питерцы занялись грабежами местного населения, в результате чего местные партизаны выбили их из села, и чекисты в панике бежали в Шунгу.
11 июля в Саметь прибыл глава уездной власти М.В. Коптев, выступивший перед крестьянами с ультимативным требованием – или они в 24 часа предоставят в уездный военкомат всех местных партизан, или же в качестве штрафа у жителей села будут забраны коровы, лошади и другая скотина.
Требование выполнено не было, и 13 июля большевики направили в Саметь свой последний ультиматум, угрожая в случае неуплаты контрибуции сжечь село.
14 июля красный карательный отряд под командованием В.Г. Георгиева атаковал Саметь, но встретил сопротивление засевших на подступах к селу партизан. Однако что могли сделать в данном случае партизаны!
О том, что произошло далее, В.Г. Георгиев, уже будучи губвоенкомом, рассказал в своем докладе на VIII губернском съезде Советов 12 сентября 1919 г.: «При занятии Самети, село было по моему приказанию подожжено».
Удивительно, как быстро теряли человеческий облик новые властители, только недавно на всех углах кричавшие о себе, как о подлинных защитниках народа: поджечь большое селение с женщинами, детьми, стариками – до такого не додумался бы и самый жестокий царский генерал.
Позднее, вспоминая о сожжении Самети, М.В. Коптев привел следующий эпизод: «Я был свидетелем такой картины, когда из горящего села крестьянин с крестьянкой и с девочкой пытались вывести из огня телегу, нагруженную имуществом, красноармейцы их не выпустили, заявив, что пусть они вместе со своим селом сгорят, как враги революции»
Если учесть, какой жёсткой была советская цензура, то можно только догадываться, что творилось в Самети на самом деле.
Через несколько часов от одного из самых больших сел Костромского уезда осталось только несколько каменных домов, обгоревший Народный дом и Никольская церковь. Сгорела и недавно построенная электростанция – первая сельская электростанция в Костромской губернии.
В тот же день, 14 июля, в отместку за позорный разгром отряда Петроградской ВЧК, красные каратели сожгли и соседнее с Саметью с. Сельцо.
Факт об этом преступлении советская власть не смогла скрыть благодаря Прасковье Малининой, передовику и председателю колхоза "12-й Октябрь" Костромского района, в памяти которой сожжение родного села осталось на всю жизнь: «К утру прибыл большой отряд красных. Загорелась Саметь. Крику сколько было, слёз, воплей. На лошадях в телегах бежали мы в Клюшниково, где был у нас сенокос. Саметь сгорела, как пук сухой соломы. Быстро. К вечеру мужики запрягли лошадей в телеги и двинулись на пепелища. Ходили возле домов, копались в пожарище, в обломках, в обгоревших головешках, находили искореженные ухваты, гвозди, чугуны, всё, что еще хоть как-нибудь можно было использовать в хозяйстве, складывали в телеги. По полю ловили разбежавшихся кур, гусей» Впрочем, это довольно невнятное описание сожжения Самети – единственное во всей огромной литературе, посвященной П.А. Малининой. Конечно, упоминать о том, что Советская власть, декларировавшая себя как «власть рабочих и крестьян», уже на втором году своего существования беспощадно сжигала села вместе с людьми в двух шагах от губернского города, было нельзя. Ни в одном из документов не сохранилось данных о количестве погибших в ходе взятия и сожжения Самети. Однако судя по тому, что бежать из села удалось немногим семьям, погибших при атаке красных карателей и сожженных заживо крестьян были сотни.

По материалам https://kostromka.ru/zontikov/malinina