Осенью 1919 года, когда большевики уже доканчивали разгром Русских Императорских Армий и Флота, на рейд Копенгагена неожиданно вошёл чудом вырвавшийся из красного Кронштадта и в одиночестве прошедший через всю Балтику маленький русский корабль – тральщик «Китобой» водоизмещением 120 тонн, под командой лейтенанта Ферсмана. На его гафеле развевался Андреевский флаг. На вооружении «Китобоя» – лишь две маленьких 47–мм пушки. Это был последний корабль Балтийского флота, носящий Андреевский флаг. На рейде Копенгагена стоит мощная британская эскадра в составе нескольких дредноутов, крейсеров и миноносцев. На эскадре спокойно. Первая мировая война закончилась. Англичане победили.
«Китобой» входит на рейд. Ему никто не салютует. Он становится на якорь. На английском адмиральском корабле появляется сигнал: «Предлагаю спустить флаг и передать корабль британским морским властям». В ответ на «Китобое» одинокий горнист затрубил «боевую тревогу». Моряки немедленно разбежались по боевым местам к двум жалким маленьким пушечкам, а на «Китобое» был поднят ответный сигнал: "Русский флаг спущен не будет!». Англичане удивлены. На их адмиральском дредноуте висит ответ «до половины». Наконец они поняли всё. Сигнал разобран. Что будут делать гордые британцы? Ведь одного 5–дюймового снаряда вполне достаточно, чтобы пустить ко дну несговорчивый русский тральщик. Но вот на английском флагманском корабле подают катер к правому трапу. Командующий эскадрой лично едет на «Китобой».
Лейтенант Ферсман, выстроив свою маленькую команду «во фронт», встречает английского адмирала, как старшего на рейде, рапортом: «Ваше Превосходительство, на корабле Его Императорского Величества «Китобой» состоит офицеров – 2, нижних чинов – 28...». Хотя лицо английского адмирала невозмутимо, но его голос дрожит. Стараясь подавить волнение, он отрывисто говорит: «Я передал Вам то, что было приказано моим правительством... Теперь позвольте мне от лица британского флота и от себя лично, выразить Вам моё восхищение той доблестью, с какой Вы защитили честь своего родного флага». С этими словами адмирал обнял и поцеловал лейтенанта Ферсмана.
Дальнейшее пребывание «Китобоя» в Копенгагене было сплошным триумфом. На борту этого маленького корабля, так не спустившего Андреевского флага, перебывала почти вся местная русская эмигрантская колония. О происшедшем было доложено вдовствующей Императрице Марии Фёдоровне, которая лично прибыла на «Китобой», а его доблестный командир лейтенант Ферсман в тот день был приглашён Её Величеством к себе в резиденцию при датском королевском дворце.
Вскоре после этого «Китобой» ушёл в Крым, где героическая Белая Армия под командованием генерала Врангеля совместно с остатками Русского Флота ещё боролась за честь и свободу национальной России. Когда «Китобой» уходил с рейда в открытое море, на судах английской эскадры отдавали честь этому небольшому вспомогательному судну флота, как военному кораблю. На флагманском дредноуте оркестр играл Русский национальный гимн «Боже, Царя храни!»…
Пусть же этот большой моральный подвиг самого маленького корабля Российского Императорского Флота послужит и в наше время всем истинно русским православным людям ярким примером верности Богу, Царю и Отечеству.
«Владимирскiй Вестник», 1955 год, Джорданвилль (США)
Крупнейший поэт Восточной ветви Русской эмиграции Арсений Иванович Несмелов, погибший в советской пересыльной тюрьме в 1945 году, откликнулся на подвиг русских моряков такими стихами.
ТРАЛЬЩИК «КИТОБОЙ»
Это – не напыщенная ода,
Обойдемся без фанфар и флейт!
…Осень девятнадцатого года.
Копенгаген. Безмятежный рейд.
Грозная союзная эскадра,
Как вполне насытившийся зверь,
Отдыхает… Нос надменно задран
У любого мичмана теперь.
И, с волною невысокой споря,
С чёрной лентой дыма за трубой
Из–за мола каменного, с моря
Входит в гавань тральщик «Китобой».
Ты откуда вынырнул, бродяга?..
Зоркий Цейсс ответит на вопрос:
Синий крест Андреевского флага
Разглядел с дредноута матрос…
Полегла в развалинах Россия,
Нет над ней державного венца,
И с презреньем корабли большие
Смотрят на малютку–пришлеца.
Странный гость! Куда его дорога,
Можно ли на рейд его пустить?
И сигнал приказывает строго:
«Стать на якорь.
Русский флаг спустить».
Якорь отдан. Но, простой и строгий,
Синий крест сияет с полотна;
Суматоха боевой тревоги
У орудий тральщика видна.
И уже над зыбью голубою
Мчит ответ на дерзость, на сигнал:
«Флаг не будет спущен. Точка. К бою
Приготовьтесь!» – Вздрогнул адмирал.
Он не мог не оценить отпора!
Потопить их в несколько минут
Или?.. Нет, к громадине линкора
Адмиральский катер подают!
Понеслись. И экипаж гиганта
Видел, как, взойдя на «Китобой»,
Заключил в объятья лейтенанта
Пристыжённый адмирал седой.
Вот и всё. И пусть столетья лягут,
Но Россия не забудет, как
Не спустил Андреевского флага
Удалой моряк!
P.S. Всё же в мае 1920 года англичане, чья крейсерская эскадра находилась на рейде Копенгагена, приняли решение о захвате «Китобоя». Командиру русского корабля 28–летнему лейтенанту Оскару Оскаровичу Ферсману, приглашённому на английский транспорт, была предъявлена телеграмма Британского Адмиралтейства, извещавшая о том, что «Китобой» должен немедленно направляться в порт Розайт с английской командой, имея русских моряков в качестве пассажиров. Отказавшись выполнять это требование, Ферсман вернулся на корабль и отдал распоряжения о его подготовке к взрыву. Одновременно с этим русский посланник в Лондоне получил телеграмму; в ней Ферсман просил настоять на отмене унизительного приказания и говорил о том, что «командир без боя „Китобой“ не сдаст». Попытавшаяся в тот же день проникнуть на «Китобой» английская «ремонтная команда» не была допущена на борт русского судна.
Вскоре из Парижа от министра иностранных дел Русского правительства С.Д. Сазонова пришла телеграмма с рекомендацией «воздержаться от оказания вооружённого сопротивления англичанам». На это Ферсман ответил, что «командир военного судна, сделавший таковое без боя, по законом Российского государства подлежит смертной казни». Ввиду напряжённой обстановки и ожидания новых посягательств на корабль от англичан, командир «Китобоя» начал подготовку к выводу русского корабля на рейд для его подрыва.
Конфликт был исчерпан лишь в начале июня, когда Британское Адмиралтейство заявило об официальном отказе от своих притязаний на «Китобой». Благодаря вмешательству Вдовствующей Государыни Императрицы Марии Фёдоровны, находившейся в то время в Копенгагене, и моральной поддержке датчан, французов и славянских стран британское Адмиралтейство вняло хлопотам нашего морского агента адмирала Волкова и в конце концов официально отказалось от своих притязаний на «Китобой».
С огромными трудностями, попадая в полосы штормов и не единожды бывши на волосок от гибели, обогнув Европу, пройдя Средиземное море, Дарданеллы и Чёрное море маленький русский корабль 14 ноября 1920 года подошёл к Севастополю, где им была встречена целая вереница судов, выходящих в море. С одного из кораблей сообщили, что Перекоп взят красными и русские войска эвакуируются из Крыма. После всех усилий «Китобою» удалось, наконец, дойти до родной земли, но в последний день её существования как кусочка свободной Белой России. На створе Стрелецкой бухты был встречен крейсер «Генерал Корнилов» под флагом командующего Русской Армией генерала П.Н. Врангеля, для приветствия которого команда «Китобоя» была выстроена во фронт. В Стрелецкой бухте посыльное судно приняло на борт около 300 человек - последних, уходящих от красной нечисти, и в ночь с 15 на 16 ноября 1920 года «Китобой» навсегда покинул Россию, конвоируя идущий в Константинополь транспорт «Херсон». 18 ноября Русская эскадра встала на якорь на рейде турецкой столицы. Там «Китобой» некоторое время использовался в качестве штабного судна генералом А.П. Кутеповым. Вечером 27 декабря 1920 года, после многочисленных поломок и длительного плавания, «Китобой» вошёл в аванпорт тунисского порта Бизерты, на последнюю стоянку Русского Императорского Флота.
О судьбе доблестного командира «Китобоя» лейтенанта Оскара Оскаровича Ферсмана (1891– 1948) известно немного. На 25 марта1921 года он числился в составе Русской эскадры в Бизерте, в мае 1921 уехал в Данию, жил в Копенгагене, был членом Союза взаимопомощи русских офицеров в Дании. В 1948 переехал в Буэнос-Айрес, к брату, корабельному инженеру Евгению Ферсману.
Пройдёт время и – я уверен! – в России, свободной от бацилл коммунизма, будет стоять прекрасный памятник тральщику «Китобой» и русским морякам, сохранившим честь священного Андреевского Флага!
