Дом Романовых включал в себя не только Императора, его супругу и детей. Дом Романовых – это многочисленное семейство, так или иначе связанное с русской историей или даже историей зарубежных стран.
Об одной из Великих княгинь, волею сердца ставшей зарубежной принцессой мы бы и хотели поговорить в этом очерке.
Великая Княжна Елена Владимировна родилась (17) 29 января 1882 г. в Царском Селе. Она была пятым ребёнком в семье Великого Князя Владимира Александровича и Великой Княжны Марии Павловны. У неё было три старших брата – Кирилл (1876-1938), Борис (1877-1943) и Андрей (1879-1956). У четы Владимира и Марии был ещё старший сын – Александр, но он умер в 1877 г., двух лет отроду. При крещении Великая Княгиня получила высший женский орден Российской Империи Св. Екатерины 1-й степени, как было положено по закону.
Из воспоминаний, которые оставил старший брат Елены Великий Князь (с 1924 г. – Император) Кирилл Владимирович мы можем узнать некоторые факты о жизни Великокняжеских детей. Так, Великий Князь писал: «Наша прелестная загородная усадьба в Царском была построена в стиле екатерининской архитектуры конца восемнадцатого века. Ее окружал большой сад с прудом, или «озером», как мы называли его - таким огромным он нам тогда казался. <…> Когда мы были совсем маленькими, нас катали на парусной лодке, а позднее мы сами любили сидеть на веслах».
Елена получила домашнее образование, в модном тогда английском стиле. Гувернанткой Великой Княжны стала англичанка мисс Сэвэлл, а первым языком, на котором заговорила Елена Владимировна был английский. Учителя так же приглашались в семью Великого Князя, образование было домашнее. Среди учителей упомянем, например, отца Александра Дирнова, человека «исключительной эрудиции и культуры», преподававшего историю церкви, катехизис и другие религиозные дисциплины.
Иностранные языки преподавали их носители – немец, англичанин и француз. Герр Кетцерау преподавал не только немецкий язык, но и пытался привить у своих учеников и ученицах вкус к спорту. Учителя английского мистера Брауна, ученики запомнили, как очень милого человека, «джентльмена до кончиков ногтей». С сыновьями учителя французского мсье Фабьена д'Орлиак великие князья и княжна часто играли – как видим, никаких «сословных предрассудков» здесь не было.
Географию преподавал Вячеслав Чернавин, которого Елена называла «котёнком» за полноватую фигуру и черные усы.
А вот брат Вячеслава – Всеволод преподавал Их Высочествам историю. В преподавании истории он делал упор на зазубривание дат, всеобщей истории не касался вовсе, поэтому в этом отношении особую любовь к своему предмету привить не мог, но Всеволод Чернавин, помимо того, что он был преподавателем и офицером 4-го стрелкового Императорской Фамилии полка, был ещё и превосходным актером-любителем. И вот, надо полагать, по совету учителя истории, маленьких Великих Князей Княжну впервые повезли в оперу. Давали «Отелло».
Вот… Я не знаю, все ли читали пьесу Шекспира «Отелло, венецианский мавр», но сцену «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» и то, что последовало потом, знают все. Естественно, маленькие дети тоже запомнили этот эпизод. И вот что вспоминает Кирилл Владимирович: «С тех пор Елене не стало от нас житья. Пародируя убийство, мы душили ее подушками и довольно безжалостно запугивали, как это свойственно детям, не имеющим в виду ничего дурного. Она великолепно защищалась от троих мальчишек, игравших в не совсем честную игру, так как она была в явном меньшинстве».
Да, жить девочке, когда у неё трое старших братьев, конечно, непросто. Но интересно, это да… Вот, например, ещё одна шалость. Будучи на курорте в г. Упсала перед домом Великокняжеской четы «стоял высоченный флагшток, и для него изготовили такой же огромный флаг, который мы поднимали каждое утро. Однажды вместо флага мы решили поднять Елену. Она охотно согласилась принять участие в заговоре, после чего мы обвязали её флаглинем и начали поднимать. Наши действия вызвали подозрения матроса, который стоял неподалёку, но он не мог понять в чём дело из-за срывавших нас кустов. Но когда он увидел фигуру девочки, медленно скользящую вверх по шесту, он бросился к нам – и как раз вовремя, ибо ветер уже раскачивал Елену на высоте примерно десяти метров над землёй. Излишне упоминать, что этот инцидент закончился головомойкой».
Но время шло, детские шалости уступали делам службы у Их Высочеств и планами на замужество Ея Высочества. А надо сказать, планы были амбициозными. Но только не у Елены, а у её матушки.
Великая Княгиня Мария Павловна, или как её звали в семье, Михень, была женщиной весьма влиятельной в среде европейских коронованных особ и обладала цельным, пусть и непростым характером. Некоторые мемуаристы считали, что супруга Владимира Александровича считала себя чуть ли не вторым человеком в светском обществе, после Императрицы. Другие современники не приписывают Марии Павловне никаких политических амбиций, но все сходятся в том, что двор Марии Павловны соперничал с Императорским, а салон Великой Княгини был одним из главных неформальных центров великосветского Петербурга.
И, конечно, эта умная и амбициозная женщина хотела видеть супругом своей единственной дочери не просто принца, а будущего правящего монарха. И чем могущественнее – тем лучше. В качестве предполагаемых женихов Великой Княжны рассматривались кандидатуры принца Максимилиана Баденского и принца (в последствии короля) Альберта Бельгийского. Причём с Максом Баденским было даже объявлено о помолвке! Но в последний момент свадьба расстроилась, о чём, конечно, узнали все родственники и среди европейских коронованных особ был небольшой скандал: «Обедала Елена Владимировна. Она привезла печальную и удивившую нас весть о том, что родители ея отказали Максу в ея руке. Странная непоследовательность, сами же поспешили с ея помолвкой, а теперь также внезапно берут свое решение обратно! Больно и грустно за Елену и Макса!» (Из дневника Императора Николая II (19 (31) мая 1899 г.).
В итоге ни Великий Герцогиней Баденской, ни Бельгийской королевой Елене Владимировне стать не довелось. Великая Княжна прониклась симпатией к своему троюродному брату, греческому принцу Николаю (в большой семье европейских монархов его называли «Ники», а чтобы не путать с русским Императором Николаем II, добавляли «греческий»). Матерью Николая Греческого была русская Великая Княгиня Ольга Константиновна (тоже малоизвестная, но выдающаяся фигура в русско-греческих отношениях) – двоюродная сестра отца Елены Владимировны. Впервые с великой княжной Еленой Николай познакомился в 1894 г., во время отдыха в Ливадии. Через два года они снова встретились на торжествах по случаю коронации императора Николая II. Однако, против этого брака была Великая Княгиня Мария Павловна – Николай хоть и принадлежал к правящей фамилии, но был не наследником престола, а значит, по мнению Марии Павловны, был недостоин её единственной дочери. Однако, вода и камень точит. Годы шли, а вот подходящие, по мнению Марии Павловны, женихи, наоборот, не шли. В итоге, августе 1902 г. мечта Елены Владимировны и Николая Греческого сбылась – они обвенчались.
После брака получила в России титул Великой Княгини. Елена Владимировна так же состояла шефом 3-го Драгунского Новороссийского полка. В 1912 г. в списки полка был зачислен супруг Елены – принц Николай.
После венчания супруги уехали на родину мужа – в Греческое королевство. Елена, теперь уже принцесса греческая вместе с супругом жила в Афинах. По отзывам современников, «семьей всецело руководила великая княгиня Елена Владимировна, женщина энергичная и с большим характером». Но связи с Россией не прерывались. Великая княгиня часто навещая своих родственников. И русские моряки, делая стоянку в Греции удостаивались визитов греческой королевы Ольги Константиновны и принцессы Елены Владимировны. Вспоминает капитан 2-го ранга Б. Апрелев: «Королева с Великой Княгиней, обе радостные, сверкающие красотой и изяществом нарядов, прибыли на вокзал в Пирей, где были встречены адмиралом, флаг-капитаном и командирами судов <…> Великая Княгиня сияет своей красотой; она—точно живое воплощение России».
Капитан Апрелев вспоминает, что Ольга Константиновна и Елена Владимировна раздавали подарки матросам корабля «Цесаревич», который оказался в Греции аккурат на Рождество. И некоторые матросы «вместо того, чтобы поцеловать, как их учили, ручку, осенив себя крестным знаменьем, «прикладывались» к ней». Таково было почтение к Особам Дома Романовых!
За первые четыре года брака в их семье родились три дочери, которые славились редкой красотой. Но, несмотря на то, что Елена ушла в семью и частную жизнь, полностью укрыться от политических бурь и исторических потрясений она не могла.
Дело в том, что в Греции в годы Великой (Первой мировой) войны соперничали две партии. Одна – возглавляемая королём Константином I, хотела соблюдать нейтралитет в войне, хотя, в общем и целом, симпатизировала Центральным державам. Здесь уместно вспомнить, что Грецией правила Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургская династия. Дело в том, что после обретения независимости Балканскими государствами, в них, как правило (исключение – Сербия и Черногория, где были свои национальные династии, в Сербии – даже две) приглашались фигуры, устраивающие все Великие державы – это были представители небольших и невлиятельных немецких домов.
Хотя, немецкое происхождение греческих монархов всё же особой роли не играло. Став правителями самостоятельных государств, немецкие принцы быстро забывали про Deutschland Uber Alles и проводили политику в интересах своей новой Родины. Так, например, Саксен-Кобург-Готская династия Царей Болгарии воевала в первую мировую на стороне союзников Германии, а вот румынские короли из династии Гогенцоллерн-Зигмаринген поддержали Антанту. Что тут скажешь? Политика.
Скорее, Греческий король просто не хотел рисковать и подвергать молодое и хрупкое греческое королевство военным испытаниям. Однако, королю противостоял премьер-министр Элефтериос Венизелос и вся либеральная общественность, которая была не прочь отобрать у Болгарии Салоники, а у Османской Империи – Малую Азию.
В итоге, после вмешательства стран Антанты, которым нужна была Греция как база для войны на Балканах против Османской империи, Болгарии и Австро-Венгрии, Король Константин I был свергнут с Престола, заменён своим сыном Александром, и летом 1917 г. покинул страну. Вместе с ним покинули Грецию и семья «Ники греческого». Удивительно, но Елена Владимировна в том же самом 1917 г., как и её родственники в России, испытала на себе и государственный переворот, и тяжесть изгнания.
Елена Владимировна с супругом и детьми уехали в Швейцарию, а затем обосновались во Франции, где глава семьи вынужден был давать уроки рисунка и живописи (принц был неплохим художником), чтобы прокормить семью.
В эмиграции Елена устроила личную жизнь своих дочерей. В 1923 г. старшая дочь Елены и Николая вступила в брак с югославским князем Павлом Карагеогиевичем; Елизавета и Марина вышли замуж через десять лет. После того, как младшая дочь Марина вступила в брак с принцем Георгом, герцогом Кентским, Елена часто гостила у неё в Лондоне.
Естественно, Великая Княгиня не забывала и своих соотечественников. Она была заметной фигурой Русского Зарубежья. Так, например, в 1931 г. Великая Княгиня – почётный приглашённый гость на 125-летнем юбилее лейб-гвардии Финляндского полка. С 1929 г. Елена Владимировна состояла почётным председателем комитета по сооружению храма-памятника Св. Иова Многострадального в Брюсселе.
Вспоминает заведующий канцелярии Императора Кирилла Георгий Карлович Граф: «Среди эмиграции Елена Владимировна была очень популярна за ее благотворительную деятельность. Благодаря своей энергии и настойчивости, она достигала больших результатов, и покровительствуемые ею организации процветали. Ежегодно в
Париже и Ницце она устраивала благотворительные вечера, обеды или базары, которые были очень популярны среди французов и иностранцев — англичан и американцев <…> Благодаря этим базарам, Елена Владимировна собирала средства на помощь русским, которую она оказывала через благотворительные организации, которыми руководила».
Свою чёткую позицию имела Елена Владимировна и по церковным вопросам. Как известно, печальным фактом русского церковного зарубежья в 1920-1930 гг. был раскол на две юрисдикции – РПЦЗ, или «Карловацкий синод» и «евлогиан», которые, сохраняя приходы русской богослужебной традиции, подчинялись Константинопольскому Патриархату. Так вот, Елена Владимировна и всё её окружение были ярыми сторонницами РПЦЗ. Их приверженность к юрисдикции Карловацкого Собора была настолько крайняя, что они считали митрополита Евлогия еретиком и таинства, производимые им и его священством, недействительными. Если она узнавала, что кто-либо из ее братьев бывал на рю Дарю (где находился храм Св. Александра Невского, принадлежащий Западно-Европейском экзархату), то при первой встрече им выговаривала.
Елена Владимировна деятельно помогала своему брату – Великому Князю Кириллу Владимировичу, принявшему в 1924 г. титул императора. Так, именно Елена Владимировна лично передала Великому Князю Николаю Николаевичу-младшему письмо Императора Кирилла I с предложением о сотрудничестве. И она же, после смерти Кирилла Владимировича помогла его сыну и дочерям организовать похороны.
В 1936 г. супруги вернулись в Грецию, но через два года принц Николай умер от сердечного приступа. Всю Вторую Мировую войну Елена Владимировна провели в Греции. Но об этом периоде жизни Ея Высочества информации крайне мало. Похоронив трёх братьев и среднюю дочь, умершую от рака, Великая Княгиня Елена Владимировна, принцесса Елена Русская скончалась в 1957 г. в Афинах в возрасте 75 лет. Она была одной из последних Великих княгинь, помнивших Россию в период своего наивысшего расцвета – всю её «мощь, сложность, богатство, счастье...»
Версия для печати