Фигура Федора Ивановича Тютчева – явление в культурной жизни России важное и особенное, но малоизученное. Поэтому его биография еще состоит из загадочных и малоизученных фактов. Человек высокого духа и мысли, Тютчев, и через двести лет нам интересен, доступен и понятен. Он сегодня – наш современник. И, несомненно, еще долго будет современником не для одного поколения людей живущих на этой планете.
5 декабря исполняется 220 лет со дня его рождения и наш долг вспомнить об этом замечательном поэте, дипломате, философе, публицисте, гражданине и патриоте России.
Он родился 23 ноября/5 декабря 1803 года в родовитой дворянской семье, в селе Овстуг, расположенном у реки Десны, сорока верстами выше г. Брянска, входившего в это время в Орловскую губернию.
Первоначальное образование он получил под руководством С. Раича. Увлекаясь классической поэзией, рано начал писать стихи. В 1821 году окончил отделение словесности Московского университета. Затем стал дипломатом, служил в русской миссии в Мюнхене (1822-37) и Турине (1837-39).
Как «русский выходец из Европы», Тютчев был связан с ней духом и родством (обе его жены происходили из немецких аристократических фамилий). Восприимчивость к новейшим достижениям европейского интеллекта сочетались в нем с исключительной чуткостью к судьбе России. После отставки поэта с дипломатической службы и возвращения поэта из Европы(1848), его славянофильские симпатии усиливаются. При этом, обращая свое пристальное внимание к России, русский мыслитель прежде всего стремится показать, что Россия не противостоит христианскому Западу, а является ее «законной сестрой», правда живущей «своей собственной, органичной самобытной жизнью».
В своей дипломатической деятельности поэт активно служил интересам России, в то же самое время критикуя вредоносный для интересов страны курс министра К.В. Нессельроде. Кроме этого, он раскрывает вредную политику иезуитов и папства в судьбах народов Европы и мира. В своих депешах и записке царю, он призывает его к тому, чтобы внешняя политика страны соответствовала интересам России и успешно бы противостояла экспансии со стороны Запада (в том числе и Римской церкви). Также в своих дипломатических депешах Тютчев критикует суть тогда еще молодого государства – США.
В 1839 году дипломатическая деятельность Тютчева внезапно прервалась, но до 1844 года он продолжал жить за границей. Однако, в августе 1843 года опальный Тютчев по делам прибыл в Петербург. А уже 7 сентября знакомая Тютчева Амалия Крюденер в своем петербургском поместии устраивает ему встречу со всесильным начальником III отделения А.Х. Бенкендорфом. Между ними проходит продуктивная многодневная беседа (в том числе и в поместье Бенкендорфа). Итогом этих встреч стала поддержка всесильного чиновника и царя всех инициатив Тютчева в работе по созданию позитивного облика России на Западе через участие в этой работе крупных зарубежных интеллектуалов и политиков. Более того, Тютчеву дали добро на самостоятельное выступление в печати по политическим проблемам взаимоотношений между Европой и Россией.
Подобная активность Тютчева не осталась без внимания. Вернувшись в Россию в 1844 году, он вновь поступил в министерство иностранных дел (1845), где с 1848 года занимал должность старшего цензора. Совсем не печатая в эти годы стихотворений, Тютчев выступает с публицистическими статьями на французском языке: «Письмо к г-ну доктору Кольбу» (1844), «Записка царю (1845), «Россия и революция» (1849), «Папство и римский вопрос»(1850), а также позднее, уже в России написанная статья «О цензуре в России» (1857). Две последние являются одними из глав задуманного им под впечатлением революционных событий 1848-49 гг., но не завершенного трактата «Россия и Запад».
Тютчев писал свои статьи и незавершенный трактат как до, так и после революций, всколыхнувших Европу – во Франции, Германии, Австро-Венгрии. В них он оценивает ситуацию, сложившуюся в Европе как до, так и после отмеченных событий.
Большой интерес Николая I вызвала анонимно опубликованная Тютчевым брошюра «Россия и Германия» (1844). Эта работа была предоставлена императору, который, как сообщил родителям Тютчев, «нашел в ней все свои мысли и будто бы поинтересовался, кто ее автор».
Поводом для написания данной статьи послужила книга маркиза А. де Кюстина «Россия в 1839 году». Эта книга французского путешественника стала впоследствии синонимом неприязненных и недостоверных отношений к России. Тютчев в отличии от неумелых -близких к официозу – критиков Кюстина не стал вести полемику с автором, взявшихся судить о России, черпая информацию о ней из придворных анекдотов и из окна своей кареты. Он поступил иначе, написав по-французски письмо Густаву Кольбу, редактору влиятельного немецкого издания.
Главной целью Тютчева не было разоблачение множества ошибок Кюстина, что походило бы, по его словам, на серьезный разбор водевиля. Подоплеку этих настроений, показывает Тютчев, составляет отрицание как близости России к Европе, так и ее своеобразия. Обосновывая свою мысль, Тютчев отмечает в статье следующее: «Мое письмо не будет заключать в себе апологии России. Апология России... Боже мой! Эту задачу принял на себя мастер, до сих пор вполне успешно. Истинный защитник России – это история; ею в течении трех столетий неустанно разрешаются в пользу России все испытания, которым подвергает она свою таинственную судьбу».
После этого, у Тютчева вызрел замысел, так и не завершенного трактата «Россия и Запад». Направление этого сочинения историософское, а метод изложения – сравнительно-исторический, делающий акцент на сопоставлении исторического опыта России, Германии, Франции, Италии и Австрии. Западные страхи по поводу России, показывает Тютчев, проистекает в том числе и от незнания, поскольку ученые и философы Запада «в своих исторических воззрениях» упускают целую половину европейского мира.
В данном трактате Тютчев создает своего рода образ тысячелетней державы России. Излагая свое «учение об империи» и о характере империи в России, поэт отмечал ее «православный характер». Особенностью использования Ф.И. Тютчевым теории мировых монархий является разделение Римской и Восточной (Константинопольской) империи.
В этом самом трактате Тютчев говорил о том, что Россия освободившая 30 лет назад Европу от наполеоновского господства, подвергается ныне постоянным враждебным нападкам европейской печати. В результате, пишет Тютчев, ту державу, которую «поколения 1813 года приветствовало с благородным восторгом... удалось с помощью припева, (..) почти удалось, говорю я, эту же самую державу преобразовать в чудовище для большинства людей нашего времени».
Во второй статье «Россия и революция» Тютчевым была проведена мысль, что в «современном мире» как бы существуют только две силы: революционная Европа и консервативная Россия. Тут же излагалась и известная утопия Тютчева – идея создания славянско – православной державы под эгидой России.
В этой статье Тютчев, анализируя противоречия революции как таковой, подвергает ее резкому осуждению за то, что она не гнушается присвоением себе некоторых важных положений христианства, как это было, например во времена французской революции, провозгласившей на своих знаменах идеи братства. В этом плане, сама революция «заменяет эти чувства духом гордости и вознесения человеческого Я во имя его автономии и превосходства». Более того, далее Тютчев отмечает следующее: «За три последних века историческая жизнь Запада, необходимо была непрерывной войной, постоянным приступом, направленных против тех христианских элементов, входивших в состав старого западного общества».
Для Тютчева революция на Западе началась не в 1789 году и не во времена Лютера, а гораздо раньше – источники ее связаны с папством. Этой теме Тютчев посвятил свою статью «Папство и римский вопрос» (1850), ставшая своего рода продолжением статьи «Россия и Революция». Сама идея реформации вышла из папства, и из нее же проистекает непрерывная революционная традиция. Само папство сделало попытку организовать «царство Христа как мирское Царство», и западная церковь превратилось в «учреждение», как бы римской колонией в завоеванной земле. Этот поединок завершается двойным крушением: Церковь отвергается в реформации во имя человеческого «Я», и при этом, само государство отрицается в революции. Однако, сила традиции становится столь глубокой, что сама революция стремиться организоваться в империю – как бы повторить Карла Великого. Однако этот революционный империализм мог быть только лишь пародией. Это своего рода возврат к языческому Риму. Примером революционной империи служит правление Наполеона во Франции.
В этих статьях Тютчев глубоко предчувствовал грядущую Крымскую войну, задолго до его реального начала, 29 октября 1853 г, когда был обнародован царский манифест. 8 апреля 1854 г. Тютчев писал по этому поводу следующее: «Ну вот, мы в схватке со всей Европой, соединившейся против нас общим союзом. Союз, впрочем, неверное выражение, настоящее слово заговор...».
Тютчев знал о чем говорил. Против России был осуществлен настоящий заговор. Франция мечтала взять реванш за поражение в 1812 году, Англия и Франция при этом преследовали свои интересы. Министерство иностранных дел во главе с К.В. Нессельроде предоставляет неверную информацию императору о реальном положении дел. И Тютчев как никто другой видит главных действующих лиц этого заговора не на Западе, а в самой России. В этой связи о своих коллегах по министерству он отзывается следующим образом: «Когда видишь до какой степени, эти люди лишены всякой мысли и соображения, а следовательно и всякой инициативы, то невозможно приписывать им хотя бы малейшего долгого участия в чем бы то ни было».
Во многом благодаря Тютчеву, в начале 1856 г. Нессельроде был наконец, смещен с поста министра. На его место заступил в апреле князь А.М. Горчаков. Горчаков и Тютчев не прерывали дружеских отношений, потому не удивительно, что новый министр сразу же вовлек поэта в круг его живейших политических интересов.
В это время поэт, вполне обоснованно считает, что теперь необходимо обратить внимание не только на внешние дела, но и на внутренние. Прежде всего он эту мысль внушал А.М. Горчакову, для которого стал ближайшем другом и сподвижником на целых 17 лет. И Горчаков действительно рекомендовал Александру II «обратить внимание на внутренние дела и отказаться от активных действий во вне...». И царь утвердил курс, в основе которого «лежало сосредоточение сил на внутренние развитие страны, используя противоречия европейских держав». Но Тютчеву и этого мало. Ему нужно формировать широкое общественное мнение. Для достижения этих целей он использует все: деловые совещания, салонное остроумие и просто задушевные беседы с сильными мира сего. Он пишет государственным деятелям, не обходит своим вниманием придворных дам, а так же родственников и друзей. Особую роль в этих планах он отводит творческой интеллигенции, особенно издателей, литераторов и публицистов.
В этот период и сама поэзия Тютчева подчинена государственным интересам. Он создает много «зарифмованных лозунгов» или «публицистических статей в стихах»: «Гус на костре», «Славянам», «Современное», «Ватиканская годовщина». Но среди них есть и гениальные стихотворения, переросшие свою первоначальную задачу: «Два единства», «Ты долго ль будешь за туманом..». Но настоящей жемчужиной его творчества стали широко известные его строки, которые во многом характеризуют его умонастроения: «Умом Россию не понять...».
17 апреля 1858г. действительный статский советник Тютчев был назначен Председателем комитета иностранной цензуры. На этом посту, несмотря на многочисленные неприятности и столкновения с правительством, Тютчев пробыл 15 лет, вплоть до своей кончины. 30 августа 1865 г. Тютчев был произведен в тайные советники, тем самым достигнув третьей, а фактически и даже второй степени в государственной иерархии. Воскресным утром 15 июля 1873 года великий русский поэт, философ, государственный деятель и дипломат Ф.И. Тютчев скончался в Царском селе. 18 июля был похоронен на Новодевичьем кладбище в С.– Петербурге.
Сергей Лабанов
Ф.И. Тютчев. О ненависти Европы к России. Год 1830
