Контркультурная революция большевиков

Еще осенью 1918 года Совнар­ком под председательством Ульянова по кличке «Ленин» издал декрет о так на­зываемом «Порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг вообще».

25 января 1919 года в Москве Наркомпрос соз­даёт комиссию по организации Центрального управления биб­лиотечным делом в России, которой руководила его жена Крупская по уголовно-большевицким кличкам «Рыба» и «Минога» [на верхнем фото справа]. В этой комиссии запомоился воспитанный в атеизме поэт-декадент Брюсов. Создаются так называемые «отделы нового народного образования» по губернским горо­дам и уездам, на деле занимавшиеся уничтожением всей дореволюционной системы образования, а также сожжением печатных книг и рукописей. Реакционной и подлежащей изъятию была названа вся литература в старой орфографии.

В той самой Тару­се, где сейчас под давлением необольшевиков никак не могут вернуть исторические названия улицам, таким отделом руководила Е. Знаменская. Она докладывала в Москву 7 февраля 1919 года: «Уже свезено [для сожжения] до 200 пудов [3 тонны и 200 килограмм] иностранной литерату­ры».

Крупская распорядилась в «Указателе», чтобы отдел рели­гии содержал только антирелигиозные книги.

Интересен малоизвестный факт из новейшей истории, предшествовавший изъятию церковных ценностей большевиками в 1920-е годы. А именно, факт так называемой реквизиции – изъятия частных книжных библиотек из бывших дворянских усадеб.

Куда же делись конфискованные Крупской несметные книжные богатства России?

Церковные ценности, по бо­льшей части представлявшие произведения искусства, кон­фискованные большевиками из церквей, под предлогом, якобы, помощи голодающим Поволжья, были сплющены под лом цветных металлов и отправлены большевицкими коллаборантами в Германию. Книжные культурные ценности России постигла не лучшая участь.

Библиотеки из бывших помещичьих усадеб опечатывались и частично вывозились в Москву, под замок, частично уничтожались. А вот судьба книг, названных Крупской в «Указателе», решалась полностью на кострах.

Даже такой русофоб и большевицкий пропагандист от литературы, как Пешков по кличке «Горький» в письме к В. Ходасеви­чу 8 ноября 1923 года назвал уничтожение книг «духовным вампиризмом».

Теперь становились понятными слова прозорливого оптинского старца Анатолия (Потапова), неоднокра­тно повторяемые им приходя­щим посетителям: «Судьба Царя – судьба России!» За ритуальным убийством и сожжением тел Святой Царской Семьи последовал оккультный морок большевицких мракобесов с капищем на главной площади Первопрестольной столицы, духовное рабство и нескончаемый террор с уничтожением самых талантливых, трудоспособных представителей Руссого народа. Не удивительно, что духовное наследие исторической России уничтожалось огнём по всей стране, включая провинциальные города.

Например, в 1920-е годы из Тулы за го­род шли целые колон­ны грузовиков, крытых, брезен­том. Что возят, горожане не подозревали. Свидетелями бы­ли, как правило, лишь случайные люди. Затем за городом заполыхали пожарища – сжигались горы книг! Чтобы учесть сто­имость утраченного для России, следует вспомнить масштабы страны и число городов. За неукоснительным исполнением преступных указаний следили приставленные красноармейцы под командованием Лейбы Бронштейна по кличке «Троцкий» [на фото ниже].

По распоряжению Крупской («Рыбы») сжигалась идеологически опасная, по её мнению, литература, книги так называемого религиозно-идеалистиче­ского содержания, труды русских философов. Горели романы и книги сáмого реакционного писателя, по мнению Круп­ской – покаявшегося каторжника Фёдора Достоевского, ставшего православным защитником Самодержавия.

Горели кни­ги философов древней. Греции: Платона и Аристотеля, а также философов Германии. Горели горы книг из бывших дворянских усадеб, но в основном – из цер­ковных и духовноучилищных, и массовых народных библиотек.

Особо яростно сжигались православные книги. Под предлогом «сохранения книжных богатств» (вспомните одновременное изъятие церковных ценностей «в помощь голодающим Повол­жья»), изымались библиотеч­ные сокровища для их уничто­жения.

Крупская, Виноградов, Брюсов и иже с ними совершили тягчайшее преступление – уничтожение ценней­шей исторической библиотеки монастыря Оптиной пустыни, где были собраны книги, отражавшие весь тысячелетний ход исторического и духовного развития России.

Современные историки, статистики опубликовали новые данные – в 1920-х годах и последующие периоды большевицкими выродками было унич­тожено более 80% всех икон и книжных богатств России, создававшихся на протяжении тысячелетий истории страны.

«Люди, слу­чайно оказавшиеся при сож­жении книг, – пытались хоть что-то взять себе, выпрашивали и умоляли красноармейцев, про­водивших экзекуцию. Кто по интеллигентнее, шли в город, бра­ли хлеб, соль, махорку и за взятку выпрашивали книги у красноармейцев, выхватывая из огня… Без слёз нельзя было смотреть! Какие ценности горе­ли! Порой тома книг в золоченых переплетах…» – вспоминал старожил тульского края Пётр Ларин, ока­завшийся свидетелем этих событий, – «Охрана в будёновках гро­зила стрелять по самовольни­кам, пытавшимся взять книгу… Затворами щелкают, кричат: «Разойдись!» Очевидно, было дано указание строго просле­дить за уничтожением книг, за неукоснительным выполнением приказа».

Повторные сожжения библиотек и архивов проводились по приказу-инструкции НКВД в годы второй мировой войны, перед вступлением гитлеров­ских войск.

В результате такой «культур­ной деятельности» мы потеряли большую часть из духовного наследия России. Достаточно сопоставить такой факт, который приводит академик Д.С. Лиха­чев. Например, в провинциаль­ных городах Франции муници­пальные библиотеки составляют главное сокровище и достопри­мечательность, в частности, их древнейшие раритеты XII-XIV веков. В наших же област­ных библиотеках, не говоря о районных, посетителю не предъявят книг даже XIX века.

Большевицкая «культурная революция» сделала нас духовно и нравственно нищими. Физический, духовный и культурный ге­ноцид, который пережила Рос­сия с октября 1917 года, повлёк тягчайшие нравственные пос­ледствия для русского народа, плоды чего мы переживаем ныне. Зарубежными гостями, приезжающими в Россию, отмечается крайне низкий уровень нравственного и правового сознания граждан нашей страны.