Народы создавали государства и цивилизации, а как только стержневой этнос по каким-то причинам ослабевал, то все и рушилось подобно обветшавшим стенам крепости.
Однако, чтобы камень стал непрочным, а народ увял, необходимо внешнее воздействие, проникающее через трещины в глубину и оттуда разъедающее структуру.
Большевизм оказался тем ядом, который впрыснули и в среду русского этноса, и внутрь Империи. Иван Ильин в 1938 г. очень точно охарактеризовал его: «…Большевизм есть разложение духа и разнуздание алчности в человеческой душе. В человеке разлагается и слабеет духовное начало; он начинает посягать на все и разрешать себе все. Формулы большевизма: «все немедленно мне» и «все средства хороши». Именно поэтому на большевизм так легко отзываются все беспринципные карьеристы, все политические авантюристы, безыдейные честолюбцы, продажные люди, хулиганы и в особенности профессиональные преступники. Большевизм есть вторжение разбоя в политику и в то же время превращение внутренней и внешней политики государства в уголовщину…
Таковы планы и «дары» большевизма: освободить человека от веры, совести и чести, сделать его безродным, бессемейным нищим и поработить его мировому коммунистическому центру, опирающемуся на безбожников и злодеев всех стран («Коммунистический Интернационал»)».
Однако эти строки были написаны «post hoc», когда революция в 1917 году свершилась, а Россия прошла годы гражданской войны и стремительно приближалась к столкновению с национал-социалистическим Третьим рейхом.
Слово «большевик» появилось в 1903 году на II съезде РСДРП (о, чудо! переехавшим в Лондон из Брюсселя) и первоначально обозначало члена ленинской фракции. Самому Ильичу оно не понравилось, и в дальнейшем же «вождь» говаривал: «Бессмысленное, уродливое слово… не выражающее абсолютно ничего, кроме того, чисто случайного, обстоятельства, что на… съезде 1903 года мы имели большинство».
Однако, наименование принял, видимо кто-то авторитетный посоветовал, зря что ли «русские» революционеры так любили Туманный Альбион, начиная с Герцена.
Вообще, «большевик» очень удобен для манипуляции, чтобы спрятать факт – большевизм – явление нерусское и зародился совсем не в России.
Фактически, первыми большевиками, по сути, а не по названию, были философы-«просветители» XVIII века: Вольтер, Руссо, Дидро, Монтескье и их менее известные собратья. Они полностью отработали в теории «дары» большевизма (по И. Ильину). Потом вся эта «теория» вылилась в якобинский террор во время Французской революции в конце того же столетия.
Карл Маркс восхищался якобинцами и, переработав теорию Чарльза Дарвина, создал идеологическое обоснование большевизма в XIX веке. В «Манифесте Коммунистической партии» (1848), созданном в сотрудничестве с капиталистом Фридрихом Энгельсом, он записал: «Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир».
Но ведь Маркс и Энгельс сами принадлежали к доминирующим классам, как вот эти господа вдруг оказались среди пролетариев? Да, достаточно просто: власти над людьми хотелось, причем высшей, когда можешь переделать человека по «образу и подобию» своему, в пику Господу Богу.
Понять мотивы поведения большевиков всех эпох и всех народов легко, если обратиться к фантастическому произведению британского писателя и «демократического социалиста» Герберта Джорджа Уэллса «Война миров» (1897).
Сюжет романа хорошо известен, а сам он неоднократно экранизировался. На Землю вторгаются марсиане, легко захватывая Англию в силу своего военно-технического превосходства. Все венчает хеппи-энд, когда инопланетные хищники вымирают из-за земных микробов.
Марсиане – типичные пролетарии, им нечего было терять на своей планете, и они решили обрести чужую. Однако, пришельцы еще и большевики, ибо совершенно безжалостны к местному населению и используют его как ресурс для собственного питания (впрыскивают себе кровь умерщвляемых землян).
Революция 1917 года в России – это марксианские хроники. Группа инсургентов во главе с Владимиром Лениным прибыла в страну из Швейцарии, проехав Германию в «пломбированном вагоне», пересев на пароход до Стокгольма, откуда уже проследовав в Финляндию и далее в Петроград.
В «пломбированном вагоне» марксиане пересекли опасное пространство Второго рейха точно также, как и марсиане враждебный космос в своих наглухо закрытых «цилиндрах».
Гражданская война и декреты советской власти сразу показали, что марксианам Россию не жаль, что за счет населения они и хотят жить, что большевизм холодно рационален и антирелигиозен.
Ленин рассуждает вполне в духе марсиан Уэллса: «Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого» (ПСС. Т. 45. С. 190); «Тов. Зиновьев! Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы… удержали
Протестую решительно!
Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную.
Это не-воз-мож-но!
Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает» (ПСС. Т. 50. С. 106).
У Ильича многое написано о терроре и подавлении лиц, сопротивляющихся большевистскому насилию. В приведенных выше цитатах надо выявить главное – применение террора зависит от «революционной совести», которая определяется «коммунистической нравственностью», подвижностью исторического момента, тактическими задачами и классовым подходом.
А это подтверждается тем, что вещал «вождь мирового пролетариата» о нравственности перед «передовой» молодежью на III съезде РКСМ: «Всякую такую нравственность, взятую из внечеловеческого, внеклассового понятия, мы отрицаем. Мы говорим, что это обман, что это надувательство и забивание умов рабочих и крестьян в интересах помещиков и капиталистов.
Мы говорим, что наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата» (ПСС. Т. 41. С. 309). Чисто инопланетный подход: что выгодно в классовой борьбе, то и нравственно – выползаем из цилиндра и всем вскрываем вены.
Нельзя пройти мимо и идеи Ильича о массовидности террора: чем больше подельников повязано кровью соотечественников, тем лучше. Это и есть большевизм в самой неприкрытой форме.
Но товарищ Ульянов не смог предусмотреть разложение страны Советов из-за «микробов» нормальной жизни, которая необходима любому народу. СССР просуществовал всего-навсего 69 лет.
Крышка марксианского цилиндра захлопнулась…
Источник Версия для печати
