Термин «легитимизм» происходит от латинского слова “lex” (в родительном падеже “legis”), означающего «закон». Таким образом, легитимизм – это следование закону, идеология, провозглашающая своею целью борьбу за законность Верховной власти в стране. Впервые термин «легитимизм» возник во Франции в XIX в., хотя, конечно, под другими названиями это явление существовало и раньше. О первых легитимистах упоминается ещё в истории Древнего Рима, повествующей о борьбе сторонников свергнутого царя Тарквиния Гордого с захватившими власть республиканцами в VI в. до Р.Х.
В ходе переворота 2 августа 1830 г. был свергнут французский король Карл X и на престол взошёл Людовик Филипп I, не являвшийся законным наследником Карла X. Свергнутый король и его законный наследник отбыли из Франции в эмиграцию. С этого момента принято сторонников восстановления во Франции старшей линии династии Бурбонов называть легитимистами – сторонниками закона, законного короля в отличие от сторонников «короля де-факто», являющегося незаконным, захватившим власть. Так впервые в истории стал применяться этот термин – легитимизм.
Главный постулат легитимизма – законность в преемстве Верховной власти. Верховная власть только тогда почитается законной, когда приобретена законно. Тогда становится очевидным, что, с правовой точки зрения, идеология легитимизма приобретает смысл только в том случае, если под законом понимать нечто иное, нежели любое веление лица или института, обладающего властью.
Легитимизм принципиально невозможен, если обожествляется институт государства, если государство предстаёт в виде нового кумира современности. Легитимизм противостоит идеологиям фашизма и этатизма именно потому, что легитимизм противостоит нарушению первых двух заповедей Божиих: не создавать иных богов перед лицом Божиим и не творить себе кумира. Фашизм и этатизм обожествляют государство и власть, поэтому эти идеологии противны легитимизму. Фашизм и этатизм исходят из позитивистской теории права, предполагающей, что закон – это обеспеченные силой принудительные веления власти, каковы бы по своему содержанию эти веления ни были. Государственная воля для фашистов и этатистов совершенна, а ради государственных интересов, по их мнению, можно совершить любую подлость, мерзость, преступление, пойти на любые грехи – цель оправдывает средства. Чья власть, того и право, утверждает позитивизм. Такое понимание права было воспето в трудах Огюста Конта, Рудольфа фон Иеринга, Ганса Кельзена.
В то же время легитимизм невозможен при условии обожествления человека и его воли, следовательно, легитимизм противен любой философии, основанной на антропоцентризме, и не приемлет гуманистических теорий естественного права, как они представлены в трудах Гуго Гроция, Джона Локка, Иммануила Канта. Политической производной от антропоцентричной теории естественного права является либерализм. Идеология свободы человеческой воли, не связанной понятием греха, провозглашает человека самоценным вне зависимости от качества и направления его поступков, позволяет фривольно толковать право и справедливость, исходя из категорий «представлений цивилизованного общества», «просвещённого сознания», «общепризнанных принципов свободы и демократии» и т.п.
Но ущербность демократической процедуры состоит уже в том, что Бог один – это Святая Троица Единосущная и Нераздельная Отец и Сын и Святой Дух, а существование Божие априорно и не зависит от желания или нежелания большинства избирателей. В это же время воля Божия истинно и непреложно изложена в Священном Писании, к которому нельзя ничего ни прибавить, ни убавить. Поэтому понятия Истины и Справедливости абсолютны, они не могут устареть, их нельзя модифицировать, чтобы угодить общественному мнению или мнению большинства избирателей. Они являются Истиной и Справедливостью не потому, что нравятся или не нравятся, а потому, что они названы Истиной и Справедливостью Богом, что закреплено в Священном Писании и подтверждается Священным Преданием. В этой связи идеология легитимизма расходится с идеологией либерализма, поэтому идеологии легитимизма чуждо увлечение учением, которое Константин Победоносцев назвал великой ложью нашего времени: легитимизм чужд демократизма и демократического пафоса. Как говорил святой праведный Иоанн Кронштадтский: демократия в аду, а на Небе – Царство.
Идеология легитимизма возможна только при условии принятия теории Божественного права, предполагающей, что право – это некие обязательные правила поведения, отражающие понимание Справедливости, данное людям Богом и воспринимаемое людьми через совесть. В таком случае человек в рамках государственных институтов не создаёт права, а лишь постигает его, а вся законотворческая деятельность предстаёт лишь стремлением к пониманию Божественного права и стремлением организовать общественную жизнь на его началах. В русской православной традиции прекрасными теоретиками Божественного права были святитель Филарет (Дроздов), Лев Тихомиров, Василий Катков, Иван Ильин. Прекрасным образцом изложения русской истории с позиции легитимизма является «История Государства Российского» Николая Карамзина. Главным идеологом легитимизма в католической традиции стал бывший долгое время посланником Пьемонта в России в начале XIX в. Жозеф де Местр.
Итак, легитимизм опирается на понимание Божественного происхождения естественного права, утверждая, что династическая христианская монархия является заповеданным Богом устроением Верховной земной власти. Это утверждение находит подтверждение в Священном Писании.
Царская власть была одним из обетований, данных богоизбранному еврейскому народу ещё во времена пророка Моисея, свидетельство о чём содержится в книге Второзакония (Втор. 17: 14 – 15). Царская власть была установлена по велению Божию, ясно выраженному Богом пророку Самуилу (1 Цар. 10: 1). Далее в Библии указывается, что царь держит ответ только перед Богом, должен соображать свою власть с волей Отца Небесного (3 Цар. 2: 2 – 3). Установление монархии в Ветхом Завете было одной из частей закона, который Иисус Христос пришёл не нарушить, но исполнить (Мф. 5: 17). Поэтому учение о царской власти присутствует и в Новом Завете, не отвергаясь, а лишь находя в Нём своё подтверждение. Призывая воздавать кесарево кесарю, Господь не отвергает земную власть, а лишь указывает на разную природу Божественного и человеческого, указывая на разные цели их существования, что видно из целостного толкования Священного Писания, когда читаешь послания апостола Павла к Римлянам (Рим. 13: 3 – 5) и к Тимофею (1 Тим. 2: 2). К этому следует добавить учение о царской власти, содержащееся в Священном Предании, держаться которого призывал апостол Павел во 2-ом послании Фессалоникийцам (2 Фес. 2: 15).
Таким образом, с позиции Божественного права царская власть является единственной законной, т.е. Богоустановленной и Богоугодной, формой правления. Следовательно, закон, следование которому при переходе Верховной власти, отстаивают легитимисты, имеет в своей основе закон Божий.
Конечно, значение Слова Божия намного выше и глубже, нежели решение таких частностей, как определение порядка Престолонаследия. Поэтому, сообразуясь с теми принципами, началами царской власти, которые заложены в Библии, непосредственные юридические правила перехода царского венца определяли сами цари, помазанники Божии. Эти правила укоренены в Предании и охранялись веками Святой Матерью-Церковью, которая есть столп и утверждение Истины (1 Тим. 3: 15).
На Руси эти правила долгое время не были кодифицированы, бытовали на уровне, как уже отмечалось, Предания, что позволило нарушить сложившуюся традицию при Императоре Петре I, когда в 1722 г. был издан закон о Престолонаследии, предусматривающий, что сам Император по собственной воле определяет, кому быть его наследником. На протяжении XVIII в. это приводило к многочисленным нестроениям, что хорошо известно из русской истории. Поэтому в 1797 г. Император Павел I при священном короновании обнародовал новый Акт о Престолонаследии, который восстанавливал русскую историческую традицию престолонаследия, существовавшую до 1722 г., и прописывал основные её постулаты письменно. Именно потому, что этот Акт не являлся своеволием Императора Павла I, а был восстановлением исторической традиции, исторического Предания русской царской власти, этот акт объявлялся нерушимым и неизменным, ибо веками эти правила, освящённые Церковью, составляли столп Самодержавной власти в России. После Императора Павла I порядок Престолонаследия мог только уточняться, но не изменяться: закон не нарушался, а исполнялся, детализировался, становился более чётким и определённым.
К роковой ночи со 2 на 3 марта 1917 г. порядок русского Престолонаследия определялся первыми двумя разделами части первой тома первого Свода Основных государственных законов Российской Империи: собственно, Основными государственными законами Российской Империи и Учреждением об Императорской Фамилии. В совокупности указанные нормы однозначно и бесспорно неизменно указывают на одно единственное лицо, имеющее право на Престол. К этим правилам нельзя ничего ни добавить, ни убавить, и именно эти правила составляют династическое право Российского Императорского Дома.
В строгом соответствии с указанными законами в 1924 г., будучи в эмиграции и удостоверившись в смерти Императора Николая II, Великого Князя Алексея Николаевича и Великого Князя Михаила Александровича, Великий Князь Кирилл Владимирович, как старший в Династии, принял титул Императора в изгнании, показав, что «свеща не угасла». С 1992 г. законной Главой Российского Императорского Дома и де-юре Императрицей и Самодержицей Всероссийской является Великая Княгиня Мария Владимировна, а её Наследником – Великий Князь Георгий Михайлович.
Многих тревожит вопрос о том, что ждёт Династию в будущем, поскольку на сегодняшний день в Российском Императорском Доме состоит всего три лица: помимо Великой Княгини Марии Владимировны и 28-летнего Великого Князя Георгия Михайловича это ещё Августейшая Мать здравствующей Государыни 95-летняя Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Существующие страхи безосновательны и напрасны. Прежде всего, следует отметить молодость Великого Князя Георгия Михайловича, у которого по милости Божией может появиться на свет ещё много наследников. В настоящее же время следующими в порядке Престолонаследия за Великим Князем Георгием Михайловичем идут, в строгом соответствии с династическим правом Российской Империи, потомки Императора Кирилла I по женской линии его старшей дочери Великой Княгини Марии Кирилловны – Княжеский Дом Лейнингенов.
Прецеденты такого перехода уже имелись в русской истории. По пресечении мужского потомства исконных Романовых в 1730 г. и смерти дочери Царя Иоанна Алексеевича Императрицы Анны Иоанновны в 1740 г. Престол перешёл к Императору Иоанну III Антоновичу, который был представителем немецкой Династии Вельфов и лишь номинально сохранил фамилию Романовых. В 1762 г. Императорский Престол перешёл к Императору Петру III, который принадлежал к Гольштейн-Готторпскому Герцогскому Дому и также был в родстве с Романовыми только по женской линии. Именно к Гольштейн-Готторпскому Дому принадлежали все российские Самодержцы, начиная с Императора Павла I и заканчивая нынешней Главой Дома Великой Княгиней Марией Владимировной. В связи с потрясениями 1917 г. и последовавшей эмиграцией мужские потомки этой линии утратили права на Престол, последним мужским потомком Императора Павла I, имевшим права на Престол, был Августейший Отец здравствующей Государыни Великий Князь Владимир Кириллович, скончавшийся в 1992 г. Следовательно, правам на Всероссийский Императорский Престол предстоит третий раз в истории, впервые с 1762 г., перейти по женской линии в другой дом: от Гольштейн-Готторпского Герцогского Дома, сохраняя династическое имя Романовых, он должен перейти в Прусский Королевский Дом, поскольку Великий Князь Георгий Михайлович является сыном Принца Прусского Франца-Вильгельма (в Православии – Великого Князя Михаила Павловича). Таким образом, переход прав на Престол по женской линии неоднократно бывал в истории Династии Романовых, что не влекло к пресечению Династии и нарушению Соборной клятвы 1613 г.
Как мы видим, идеология легитимизма коренится в самых устоях Православного вероучения и состоит в незыблемом следовании воле помазанников Божиих, установивших в соответствии с Преданием, нерушимые основания Престолонаследия.
В современных же условиях легитимистское движение в России стремится исключительно и только законными методами, через созыв в предусмотренном Конституцией Российской Федерации порядке Конституционного Собрания, рассмотрения вопроса о возможности возвращения России на заповеданный предками путь исторического развития.
Версия для печати