Умер Патриарх Сербский Павел (1914 – 2009). Патриарху было 95 лет, он давно и тяжело болел. Смерть Патриарха не стала в Сербии неожиданным, но стала действительно траурным известием. Облик Патриарха Сербского – подлинного молитвенника и человека благочестивого – был овеян неким ореолом настоящей православной духовности. О скромности, нестяжательстве, доброте покойного Предстоятеля Сербской Православной Церкви ходили легенды. Патриарх Павел был носителем той духовной цельности, которая постепенно вытравливалась после Второй мировой войны, например, в 2003 г. заявил о том, что Православная Церковь поддерживает восстановление в Сербии и Черногории монархии законной Династии Карагеоргиевичей как единственной Богоугодной и Богоустановленной формы правления. Позиция Сербской Православной Церкви в годину патриаршества Павла (1990 – 2009) была всегда безупречно каноничной и поразительно контрастировала с ломкой и духовной дезориентацией югославского общества, переживавшего распад страны, привычного уклада жизни и потерю системы координат в посткоммунистическом обществе, устремившемся к ценностям либерального Запада.
Смерть Патриарха Павла не могли обойти стороной российские газеты. В «Ведомостях» появилась статья Майи Кучерской «Царское дело» (от 20 ноября 2009 г. №220), посвящённая покойному Патриарху Павлу. Точнее было бы сказать, что статья была посвящена рассуждениям, которые были навеяны автору известием о смерти Патриарха Павла. Вспоминая о скромности и нестяжательстве покойного, Майя Кучерская пишет: «Согласно некоей высшей логике бомж, спящий на асфальте неподалёку, скажем, от Белого дома, ничуть не хуже чисто выбритых и надушенных его обитателей». По мнению госпожи Кучерской, Владимиру Путину нужно встретиться с майором Дымовским, а Патриарху Кириллу снять дорогие часы, пересесть в дешёвую машину и заявить о нестяжательстве как ключевой добродетели. Слова Кучинской очень своевременны. Электорат как раз занят изучением вопроса, у кого часы сколько стоят. Занимается этим электорат, подсчитывая собственные убытки от кризиса: сокращённые зарплаты, невыплаченные бонусы, увеличившиеся расходы на квартплату и транспорт. Подходящее время, чтобы заявить о том, что согласно высшей добродетели «в идеальном мире все люди равны между собой». И, казалось бы, правильные выводы. Но в том-то и дело, что неправильные, в корне неверные. И неверные именно потому, что в отличие от различных сект, православие, к которому принадлежал, во всяком случае, Патриарх Павел, учит цельному отношению к жизни, не вырывает отдельные слова Священного Писания из их контекста.
Идеи всеобщего равенства в жизнь уже проводились в истории нашей страны. Мы уже строили «идеальное государство». Сперва Верховный главнокомандующий генерал Брусилов демонстративно прошёл мимо генералов и офицеров, а затем начал пожимать руку всем рядовым. Потом министр юстиции Временного правительства Александр Керенский, приехав на заседание правительства, пожал руку швейцару. И именно с этого начался развал армии и погружение страны в пучину гражданской войны. А потом Борис Ельцин стал ездить на автобусе, и началась «приватизация».
Вопрос о равенстве – это вопрос мировоззрения. Неслучайно Иван Ильин в своей работе «О монархии и республике» отмечал отношение к равенству как принципиальный вопрос в различии мировоззрений монархистов и республиканцев. Насаждение равенства, культивирование равенства, утверждение об «идеальности всеобщего равенства» – это атрибуты республиканской, демократической пропаганды. Без этой пропаганды, без внедрения в сознание этого ущербного постулата невозможно доказать, почему голос бомжа, спящего недалеко от Белого дома, и голос заслуженного академика на выборах должны иметь одинаковый вес. Почему мнение предпринимателя, создавшего своё дело и обеспечившего работой сотни или даже тысячи человек, должно быть равновесно мнению алкоголика, изображающего из себя «пролетариат»? А ещё немаловажно, что человек, уверившийся во всеобщем равенстве, принципиально не может понять, почему Царская власть выше власти любого «демократически избранного парламента». Утверждение о всеобщем равенстве не просто полно демократического пафоса, оно полно антимонархического пафоса.
Идея равенства не чужда Библии. Перед Богом все люди равны: как перед бесконечностью в своей ничтожности равны и единица, и один миллиард. Но между собой люди не равны. И в Евангелии это неоднократно подчёркивается, показывается: и служение у людей разное, и количество талантов разное, и кому-то дано видеть и слышать, а кто-то имеет глаза и уши, но не видит и не слышит. В XIV в. в Западной Европе распространилась ересь миноритов, которые, ссылаясь на Евангелие, пытались доказать идеи социального равенства, а нестяжательство объявить главной добродетелью. Тогда в 1321 и 1323 гг., действуя ex cathedra, Римский папа Иоанн XXII (1244 – 1334; папа в 1316 – 1334 гг.) издал две буллы, где объявил еретиками не только миноритов, но и впредь отлучил от Католической церкви как еретиков тех, кто посмеет ссылками на Священное Писание оправдывать призывы к обязательности бедности для спасения и якобы угодности Богу того, что ныне принято называть «социальное равенство».
Нестяжание, безусловно, является добродетелью и является одним из обетов монашества, т.е. посвящения человека всецело Богу, сопровождаемого отказом человека от всего земного. И пример жизни Патриарха Павла – это пример подлинного православного монаха, во многом могущего быть примером и для других монахов, в том числе, епископов (а возможно, и особенно для некоторых епископов). Однако пример Патриарха Павла не может являться основанием для призывов к уравниванию всех и вся. Основанием всякого общества была, есть и будет иерархия: избрание критериев для социальной стратификации и уважение к авторитету (от латинского auctoritas – сила, влияние) тех людей, которые добились успехов, исходя из этих критериев. Можно спорить о том, каковы должны быть эти критерии. Можно быть недовольным тем, какие критерии доминируют в обществе в то или иное время. Но стремиться к уничтожению иерархии – значит, стремиться к уничтожению общества. Предел стремления к равенству – это уравнивание добра и зла, равенство между грехом и победой над ним. К этому Патриарх Павел не призывал ни словом, ни делом.
Вечная память и вечный покой рабу Божиему Павлу!
Версия для печати
