- Уважаемый Андрей Николаевич, прошлый год запомнился де-факто уничтожением партии «Родина», которая вошла в возглавленную Сергеем Мироновым партию «Справедливая Россия». Вы не поддержали этого начинания и вместе с Дмитрием Рогозиным создали партию «Великая Россия». Учредительные документы новой партии практически копируют документы эсеров. Скажите, это лишь юридический маневр, или Вы полагаете, что сегодня вопрос не в том, какие проблемы стоят перед Россией, а кто в состоянии их решить?
- Мы уже не раз обжигались на том, что откровенный разговор о политике приводит к репрессиям – неправомерным действиям чиновников, милиции и прокуратуры, организации кампаний клеветы, давлению на спонсоров, без которых не может состояться ни одна крупная политическая организация. Событие недавнего времени – отказ в перерегистрации движения «Конгресс русских общин» под предлогом неких признаков «экстремизма» в Уставе.
Для партии «Великая Россия» мы взяли полностью Устав СР, потому что это устав «Родины» – наш устав, в значительной мере ухудшенный, но прошедший регистрацию. Полное тождество нашего устава и устава СР позволяет избежать уловок регистрирующих органов с запятыми, которые всегда наготове, если из Кремля пришел приказ тихо утопить партию. Мы взяли за основу программу СР, поскольку она также прошла регистрацию. Мы сократили ее путем вычеркивания явно нам не подходящих положений. Теперь программа ВР состоит из фраз (иногда усеченных), которые трудно признать «экстремистскими», поскольку они содержатся в программе зарегистрированной партии. Все это затрудняет, но не отменяет возможности административными методами не допустить регистрации партии.
Что касается идеологического облика партии, то мы еще должны создать его в рамках намеченного национально-консервативного вектора. Мы заведомо не либералы и не социалисты, и это уже о многом говорит и ко многому обязывает. Вместе с тем, партия привлекает множество не слишком углубленных в идеологию людей. И это естественно. Организация для русского народа, находящегося в тяжелейшем положении, сегодня важнее идеологии. Если у патриотов России до сих пор нет субъекта политической борьбы, то такая борьба становится самоедством – склокой публицистов, хаосом уличной активности разнородных группировок. Поэтому нам важны дееспособные организаторы, а когда партия сложится, получит официальный статус, потребуется кропотливая кадровая и пропагандистская работа, чтобы партия приобрела необходимые качественные характеристики, не уклонившись ни к социалистам, ни к либералам. Уверен, что только русский консерватизм как политическое измерение нашей традиции способен дать методики государственного управления, достаточно эффективные, чтобы решить проблемы, стоящие сегодня перед русскими и Россией.
- Вы, пожалуй, самый преданный из соратников Дмитрия Рогозина. Скажите, как Вы оцениваете шансы Дмитрия Олеговича на успех в президентской гонке 2008 года, если, конечно, он будет в ней участвовать?
- Не хотелось бы, чтобы наша совместная работа в течение многих лет рассматривалась как нечто подобное личной преданности, которая присутствует во власти на всех ее этажах, а в особенности – вокруг президента. Наши отношения с Дмитрием Рогозиным дружеские – отношения людей с близкими взглядами, отношения доверия. Многие годы я был советником Дмитрия Олеговича, помогал ему на различных этапах политической судьбы. Считаю, что это один из самых ярких и драматических «сюжетов». И мне очень не по душе, когда досужие пустобрехи начинают предъявлять Дмитрию Рогозину идиотские претензии. Политика порой требует наступать на горло собственной песне. Особенно, когда условия для реализации твоих идей еще не созрели ни во власти, ни в обществе. Могу с уверенностью сказать, что еще 10-12 лет назад мы с Рогозиным обсуждали и выдвигали идеи того, что теперь кажется чуть ли не банальностью. А за эти годы мы прошли большой путь осмысления процессов, которые грозят стране и народу гибелью, и снова ушли далеко вперед. Демографическими проблемами мы начали заниматься лет десять назад. А Кремль только в прошлом году принял решения в этой области – прямо по нашему шаблону, но неумело, вымученно, без уверенного желания добиться реального результата.
Думаю, что Дмитрий Рогозин – один из тех, кто мог бы взять на себя ответственность за судьбу страны. Он способен предвидеть ситуацию, угадывать те процессы, которые подавляющему большинству еще не видны. Он разносторонне образован, предпочитает мыслить самостоятельно, но прислушиваясь к иному мнению; у него блестящая интуиция. Он пережил от власти и ласку, и ненависть. Он сражался за интересы страны в самых сложных ситуациях, и не раз оказывался сам на грани жизни и смерти. Все это – потенциал личности, которого у разного рода «преемников» нет даже в зародыше.
Не могу просчитать вероятность успеха Дмитрия Рогозина в условиях, когда свобода политической деятельности подавлена, а избирательный процесс во всех его фазах целиком и полностью фальсифицирован. Могу лишь сказать, что 2008 год мы просто так олигархии не сдадим. Кто думает передать власть как бы невзначай, под фанфары и организованное ликование масс – сильно ошибется в своих расчетах. Многие не видят кризиса во власти, упадка экономики, который всячески скрывается, но мне ясно, что условия для смены политических элит назрели и такая смена произойдет в ближайшие годы. Если у России есть будущее, то одним из ее самых заметных лидеров будет Дмитрий Рогозин.
- В прессе широко обсуждалось Ваше участие в Русском марше и сотрудничество с ДПНИ, Вы даже вступили в эту организацию, которую в либеральной прессе активно именуют «экстремистской». Какое значение Вы предаете сотрудничеству с ДПНИ? Видите ли Вы перспективы для развития этого движения и, если да, то в каком направлении?
- ДПНИ – это новая волна политической активности молодежи, возникновения которой никто не ожидал. Об экстремизме этой организации говорят настоящие экстремисты, которые сидят во власти и разоряют нашу страну – обслуга олигархии. В реальности это формирующаяся сеть самодеятельной активности граждан, осваивающих новые методики противодействия политическим репрессиям против активистов русского общественного движения. Активисты ДПНИ приняли участие в создании партии «Великая Россия». Не всюду в регионах удалось договориться о совместной работе активистов бывшей «Родины» и ДПНИ. Партийная дисциплина для многих – слишком тяжкий груз. Иногда в оргработу переносится энергия уличного противостояния и возникают неуместные амбиции. Тем не менее, в «Великой России» активисты ДПНИ – важнейший элемент, составляющий кадровый резерв. Те из участников этого движения, кто научится системной политической работе, кто сумеет получить необходимые знания и навыки, станут золотым фондом будущей властной элиты. Кто не сможет – провалится в маргинальные слои и, действительно, рискует от безысходности дойти до экстремистских проявлений.
- Андрей Николаевич, на сайте www.savelev.ru помещена Ваша самоидентификация, где Вы называете себя монархистом и националистом. По Вашему мнению, в России это совместимые понятия? Многие правые мыслители находили эти идеи антагонистичными в нашей стране, ведь цари активно привлекали инородцев к управлению Империей: немцев, грузин, татар, – да и национальная политика Империи всегда была максимально взвешенной для национальных меньшинств и окраин, в то время как сегодняшние националисты нередко разделяют лозунг «Россия для русских»?
- Считаю, что в России не может быть монархических убеждений без опоры на русский национализм. Надо понимать, что русский национализм по своей природе носит государствообразующий характер и резко отличается от «национализмов» этнических группировок, у которых на уме только сепаратизм и шантаж Центра. Русский националист вовсе не агрессивен по отношению к инородцам. Он требует от них только одного: не мешайте русским жить по-русски. Ведь Россия будет адекватна своей истории только в том случае, если она будет устроена по-русски. Разве кому-то возбраняется честно служить в русской армии, состоять на русской государственной службе? Только не пытайтесь переделать Россию на «интернациональный» или «общечеловеческий» лад! Вот и все. Российская Империя обнимала многие народы, но разве у кого-то есть сомнение в том, что это была русская Империя? Лозунг «Россия для русских» – это тезис Александра III. И он должен пониматься именно в имперском духе. Сегодняшний оттенок этого лозунга связан с противостоянием политике правительства, которая пытается создать Россию без русских. Россия должны быть удобна, прежде всего, русским, людям русского культурного выбора. Это не значит, что должны быть ущемлены инородцы. Если они готовы жить в России по-русски, им не могут быть закрыты пути карьерного и профессионального роста. Если же они к этому не готовы, то на русской земле им предоставлены возможности воспроизводить дедовские нормы жизни и сохранять свой народ в первозданном виде, отказываясь от современности, которую несет им Русская цивилизация. В России возможны этнокультурные заповедники. Но в России не должны появляться самостийные политические образования, основанные на этнической солидарности и требующие обособления административных территорий и своей доли госбюджета. Это мятеж, и он должен быть подавлен. Подавление сепаратистских мятежей, тлеющих по всей России – одна из главных задач сохранения российской государственности.
- Вы стали первым с 1912 года депутатом Государственной Думы, присягнувшим на верность Главе Российского Императорского Дома Великой Княгине Марии Владимировне. Что значит для Вас быть верноподданным Императорского Дома? Что Вы делаете на своем посту в интересах Императорской Фамилии или по поручению Ее Главы?
- Я не знал, что получаю в данном вопросе какое-то первенство, да и не склонен этим особенно гордиться. Полагаю, что парламент в нынешнем виде – заведение, оправдание которому может быть только в том случае, если большинство парламентариев (или даже все) становятся монархистами. Государственная служба будет нравственно наполненной, если она перестанет быть обслуживанием интересов: президента, какой-то группировки, партии и даже всего народа. Потому что избиратели, которых называют «народом», представляют собой только нынешнее поколение. А служить России – значит служить ей как историческому субъекту. Олицетворение исторической России – династия, присутствующая в современности как Российский Императорский Дом. Россию связывает с ее величественным прошлым только Церковь и ключевой и последний институт Империи во главе с Ее Императорским Высочеством Великой Княгиней Марией Владимировной.
Традиция России диктует принцип: всякий труд должен осуществляться как служба. Верность России и верность Российскому Императорскому Дому для меня – одно и то же. Потому что Российский Императорский дом представляет фундаментальный «интерес» России – быть самой собой, отождествляться со своей традиции.
Личных поручений от Главы Российского Императорского Дома у меня немного. Прямое поручение, полученной мной во время визита в Мадрид, состоит в проведении монархической конференции и издании иллюстрированного исторического ежегодника, отражающего взгляды на историю и современность, адекватные монархической традиции. Все остальное – самообязывание. Мной предпринимаются системные усилия для поиска правовых основ правопреемства Российской Федерации от прежних государственных форм, логичным следствием которого должен стать официальный статус Российского Императорского Дома в России. Результаты в данной области носят скорее характер решения исследовательской задачи: что и при каких условиях можно было бы сделать. Увы, диалог с чиновниками не складывается. Как, в общем-то, и у любого человека, который пытается апеллировать сегодня к действующей власти. Соответственно, текущая задача состоит в том, чтобы власть изменилась так, чтобы слышать разумные доводы и действовать в интересах России.
- Позволю последний вопрос о монархическом движении. По данным различных опросов от 10 до 20 процентов россиян поддерживают идею реставрации монархии. Что, на Ваш взгляд, препятствует монархистам реализовать этот потенциал в реальной политической жизни, политической борьбе? Почему за 20 лет монархисты так и не сумели создать мощной политической силы, не поднявшись с уровня малочисленных «кружков по интересам»?
- У большинства монархические взгляды расплывчаты, слабо связаны с мировоззренческими установками. Ценность династии многие понять не могут. Некоторым кажется, что можно было бы провозгласить монархом, например, президента. Монархические группы и организации с трудом находят меж собой общий язык. Сказывается увлечение внешними формами. Так монархические взгляды становятся чем-то вроде игры в историческую реконструкцию. От этого возникает склонность к клубной замкнутости, бегство от современных задач и неумная конкуренция.
Полагаю, что для монархиста, действительно работающего ради восстановления государственной традиции России, государство и должно быть главным предметом всех общественных забот. Необходимо выходить за пределы монархических организаций и работать в некомфортной среде политических движений, в схватке между которыми как раз и решается судьба России. Либо монархисты будут в этом участвовать, либо судьба страны будет решена без них.
Полагаю, что вопрос о монархии встанет во весь рост в момент, когда для России будет решаться вопрос «быть или не быть». Республиканские институты последовательно вырождаются и ведут нас в пропасть глобализма – в мир без границ, без суверенитетов, без самобытных культур. Нас влекут туда либералы и социалисты, олигархи и плебс, изменники и казнокрады. Мы не вправе отрешаться от грешного мира, в котором вызревает будущее нашего народа. Или завершение его истории. Я надеюсь, что монархисты войдут в состав партии «Великая Россия» и найдут в ней достойное поприще и благодатную среду для распространения своих взглядов.
- Благодарю за искренние ответы, Андрей Николаевич!
Версия для печати
