Конечно, исходить из природных явлений для того, чтобы прогнозировать явления политические, достаточно рискованно. Можно лишь вывести из тех процессов, которые происходят в сфере политики одновременно с этими страшными пожарами, вероятность определённых кадровых решений. Столкнувшись с бедствиями, определённые государственные лица проявили свою полную недееспособность, поэтому вполне можно ожидать замену ряда чиновников на каких-то ключевых постах. Аналогичные явления могут произойти и в результате войны. Готова ли страна к тому, чтобы отражать нашествие противника? Ведь оно также может быть связано с такими серьёзными последствиями, как гибель людей, массовая утрата жилья, разрушение системы управления жизнеобеспечением.
То, что происходит сегодня в нашей стране по воле Божьей, показывает, что даже к незначительным масштабам бедствия с точки зрения возможных разрушений государственные структуры при невероятном количестве чиновников не готовы. Оказалось, что на тех ключевых направлениях, где должны быть зарезервированы материальные ресурсы и подготовлены организационные схемы, ничего не готово и не готовилось.
На случай войны государством формируются государственные резервы и создаются управленческие схемы. За последние полтора десятилетия все эти резервы были пущены в оборот, так что теперь их неоткуда почерпнуть, все они были разбазарены. Никаких управленческих схем на случай чрезвычайного положения просто не существует, а ведь рано или поздно любое длительно существующее государство, безусловно, попадает в чрезвычайную ситуацию. Получается, что этот пласт чиновников, который сформировался в течение жизни последнего поколения, не предусматривал, что ему придётся действовать в условиях чрезвычайной ситуации.
А мы всё это время и жили в условиях чрезвычайной ситуации, только верхи этой чиновничьей пирамиды не хотели этого признавать. Мощность аппарата управления страной всё время увеличивалась, но направлялась она отнюдь не на решение острых проблем, одна из которых – готовность к чрезвычайным ситуациям. Ничего не готово. На случай войны заведомо ничего не готово. У нас нет уверенности в том, что самые страшные испытания для народа будут преодолены достойно.
То, что сейчас происходит, – это не самое страшное, что может произойти со страной. Но уже на этом уровне мы видим, что государственные структуры ни к чему не готовы. Более того, раньше все подобные события использовались властью для самовозвышения, самопиара за счёт людских бедствий. И сейчас мы наблюдаем, что чем больше бедствий, тем больше пиара.
Уже с давних пор у нас повелось, что если в стране делается что-то хорошее, то это непременно заслуга «Единой России». А если происходят, например, масштабные траты госбюджета, первые лица государства либо комментируют ситуацию, либо через телевизионные камеры объявляют об условиях разнообразных компенсаций, выплат и т.д. Т.е. вместо того, чтобы реально управлять ситуацией, происходит дефилирование перед телекамерами. «Единая Россия» – это партия чиновников, а чиновники берут пример с высших чиновников и тоже стараются демонстрировать свою энергичность и активность на тушении пожаров.
Реально мы видим, что к этим пожарам никто готов не был. Неприличное поведение властей даже не скрывается от людей. Потребность принятия новых кадровых решений и проведения иной политики усиливается, поэтому запрос со стороны общества на изменение ситуации в результате происходящих природных катаклизмов обостряется. Но со стороны «партии власти» ответной реакции не наблюдается. Уверен, что пострадают какие-то мелкие чиновники, которые попадут под руку.
Пока что можно сделать только один вывод из текущих событий: глубина противоречий между общественными запросами и деятельностью власти становится всё более тотальной. Мы идём дальше и дальше к увеличению этого разрыва, который в результате может привести и к социальным катаклизмам. К сожалению, пока не видно, чтобы в системе власти возникла какая-то сила, группировка или хотя бы настроение, чтобы весь этот пиар на народных бедствиях и усиление казнокрадства в этих условиях были, наконец, прерваны.
Сегодня многие предполагают, что заметная часть пожаров возникает не потому, что кто-то по нерадивости не затушил костер, а потому, что кому-то нужно освободить от лесного массива территорию под застройку, или кто-то заинтересован в том, чтобы из бюджета были выделены колоссальные средства на ликвидацию последствий стихийного бедствия.
Страна должна снова и снова расплачиваться за нерадивость чиновника. Средства из госбюджета должны бросаться на затыкание дыр. Организационной деятельности госструктур нет. Создаётся впечатление, что у государства есть только одна функция – монетарная: взять деньги и тушить ими пожар. Это предельно неэффективно. Эффективная власть управляет хозяйством, наша же власть управляет деньгами, ведёт беспрерывный самопиар и, вместо того, чтобы отчитываться успехами и достижениями, использует момент бедствий, чтобы продемонстрировать даже не энергичную деятельность, а энергичную речь.
Считаю, что обстановка в стране крайне печальная. Не только потому, что Центральная Россия полыхает, но и потому, что на фоне этих бедствий демонстрируется предельная несостоятельность и некомпетентность властных структур.
Версия для печати
