Был конец ноября, погода в Киеве стояла ужасная. Накануне выпал первый снег, температура держалась около нуля, а в тот день ещё то и дело начинал моросить дождь. На улицах всюду была скользкая грязь, в воздухе висела изморось, а мокрый снег прилипал к лицу. Но, несмотря на это, я поехал в Киево-Печерскую лавру, к могиле Петра Аркадьевича Столыпина. Могила была устлана цветами, стояли венки. Казалось, даже воздух был там какой-то особенно величественный от понимания того, что здесь покоятся останки человека, сделавшего как никто много для спасения Российской Империи.
Императрица Мария Феодоровна, вдова Императора Александра III, как-то написала о Столыпине, бывшем уже к тому времени Председателем Совета Министров и министром внутренних дел: «Бедный мой сын [Император Николай II], как мало у него удачи в людях. Нашёлся человек, которого никто не знал здесь, но который оказался и умным, и энергичным и сумел ввести порядок после того ужаса, который мы пережили всего 6 лет тому назад, и вот – этого человека толкают в пропасть, и кто же? Те, которые говорят, что они любят Государя и Россию, а на самом деле губят и его, и родину. Это просто ужасно».
Образ Столыпина имеет для России огромное значение. В середине июля Председатель Правительства Российской Федерации Владимир Путин заложил камень на месте, где к апрелю следующего года будет установлен памятник Петру Столыпину. Памятник предполагается воздвигнуть на личные пожертвования членов Правительства и депутатов Государственной Думы. Это событие, которому я даже не уделил было особого внимания, как очередному не особенно значимому шагу теперешней власти на игре в пи-ар технологиях (а-ля цитаты из Ивана Ильина в посланиях Федеральному Собранию), вызвало нежданно острую полемику в «патриотстсвующих» кругах, пропитанных ныне сталинизмом. Это, в свою очередь, заставило обратиться к сей теме.
Государство – это система. А всякая система не может находиться в состоянии покоя в силу воздействия внешних сил. Исключение – нахождение в состоянии вакуума. Поскольку в реальном мире вакуум недостижим, то системе остаётся каждый миг избирать один из трёх возможных путей, как богатырь на распутье: вперёд пойдёшь – эволюцию найдёшь, влево повернёшь – революцию найдёшь, а назад развернёшь – деградацию найдёшь. Иных вариантов не существует – либо поступательное эволюционное развитие, либо путь революционных потрясений, либо деградация, распад и смерть системы.
Пожалуй, самая знаменитая речь Петра Столыпина была произнесена 10 мая 1907 г. на заседании Государственной Думы II созыва. В историю вошли слова: «Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!» Тот созыв Думы, к которому были обращены эти слова, был беспрецедентно «левым». Это были те самые левые, которые взывали к потрясениям 1917 г., готовили его, предвкушали его, мечтали о нём и скоро его получили.
Столыпин не призывал к застою, он призывал к преодолению устаревших, отживших свой век форм, к раскрепощению духа нации на основе традиционных ценностей, не подверженных духу времени, на основании того, что можно назвать русской государственной традицией, имеющей сугубо монархическую сущность. Отбрасывание отживших форм противно ретроградам, но должно приветствоваться традиционалистами, поскольку позволяет традиции развиваться, проявляться в новых формах, соответствующих времени, а не умирать, превращаясь в нелепую декорацию на фоне несвойственных пейзажей. Именно в этом и заключается эволюционный путь.
От пути деградации его отличает готовность к изменениям и переменам, готовность устранять отжившие свой век формы, ставшие препятствием развитию общества.
От пути революции его отличает сохранение сущности государственной традиции и охрана ценностей народа, т.е. представлений о должном, добром, честном, понятий о долге, чести и ранге. Традиционалист ясно осознаёт, что автомобиль нуждается не только в педали газа, но и в педали тормоза, иначе езда на нём небезопасна.
Именно этот, эволюционный путь предложил Пётр Столыпин, именно за решимость следовать по этому пути Столыпин снискал доверие и расположение Государя Императора Николая II. И по этой же причине Столыпина возненавидели как революционеры, так и ретрограды всех мастей.
В конкретной обстановке первой декады XX в. путь эволюции означал сохранение монархии и ликвидацию общины. Именно по этому пути и двинулся Столыпин. Сохранение монархии гарантировало преемственность государственной традиции и охрану ценностей общества, прежде всего, православных ценностей. С другой стороны, создание в деревне класса мелких собственников, освоение ими Сибири позволяло выбить из-под ног революционеров важнейший пласт поддержки – неудовлетворённых своим имущественным положением крестьян.
Своею целью я не ставлю описание деталей столыпинских реформ, но не могу не сказать нескольких слов о главном деле реформатора – крестьянской реформе. Вопреки устоявшемуся в советской историографии мнению о «провале реформы», к 1916 г. примерно половина крестьянских хозяйств подала заявки на выдел земли в частную собственность и о выходе из общин, а к февралю 1917 г. процесс оформления был завершён примерно в отношении 30% надельных земель, которые перешли в частную собственность примерно 1,5 млн крестьянских хозяйств. Также следует отметить, что, благодаря операциям Крестьянского поземельного банка, за годы столыпинской реформы крестьяне выкупили из собственности дворян примерно 8% земельного фонда Российской Империи. Таким образом, крестьянам к концу 1916 г. на правах собственности принадлежало около 2/3 пахотных земель в европейской части России и 100% - в азиатской части России. В России начал формироваться класс мелких и средних земельных собственников – основа стабильного индустриального общества. Цепи круговой поруки были отброшены в сторону. Процесс раскрепощения сословий, начатый ещё Императором Петром III, подходил к закономерному завершению.
Удел реформатора в свободном обществе всегда один – быть ненавидимым современниками и вызывать споры потомков (иначе бывает лишь в тоталитарном обществе, где под страхом силы насаждается культ личности). Но кто-то должен ждать не аплодисментов и медных труб, а брать на себя ответственность за судьбу страны и, принимая горькую пилюлю общественного непонимания, проводить жёсткие реформы, позволяющие стране развиваться и идти вперёд. Такими людьми в русской истории стали, в частности, Императоры Александр II и Николай II – инициаторы двух крестьянских реформ, воплощать в жизнь вторую из которых довелось Столыпину.
Чего же не могут простить Столыпину те, кто сегодня именует себя «патриотами» и умирает от всепоглощающей любви к Сталину? Столыпин является наглядной иллюстрацией того, что Российская Империя не была СССР ни в каком смысле. Ни внутренняя, ни внешняя политика, ни ценности, ни образ мысли – ничего общего, кроме территории, у Российской Империи и СССР не было. Те представители народа, которые не смирились с коммунистическим произволом, были либо вынуждены эмигрировать, либо были истреблены. Уже при Хрущёве появилось поколение «советских людей», не знавших другой жизни и не представлявших, что можно жить по-другому, нежели в СССР, отождествлявших наличное советское с утерянным и истреблённым русским. Это поколение советских людей и их брежневские дети и составляют сегодня костяк т.наз. патриотствующего под лозунгом «назад в СССР» движения, считающего Столыпина «пигмеем», а Сталина – «героем».
Столыпин своими действиями подчёркивал, что ни монархическая государственность, ни православная вера не препятствуют и не противоречат ни индивидуальной свободе, ни справедливому и правовому государству, ни праву человека на самореализацию. Столыпин продемонстрировал, что монархическая государственность устраивается на основе права, что в стране действует закон, который должен исполняться и по отношению к сторонникам, и по отношению к противникам. Даже его жёсткие действия против революционеров были проведены в строгом соответствии с законом: военно-полевые суды были введены в установленном порядке в условиях военного положения. По результатам работы военно-полевых судов к смертной казни было осуждено 683 революционера, совершивших насильственные преступления – убийства, теракты, разбои с целью завладения чужим имуществом. При этом, жертвами этих преступников (только погибшими от убийств, терактов и разбоев) стало 9 тыс. человек. В этом разительное отличие действий Столыпина от тех репрессий, которые революционеры под руководством Ленина и Сталина обрушили на народ, дорвавшись до власти. Столыпин защищал частную собственность вне зависимости от того, кому она принадлежит и в каком количестве. Защита мелкой собственности была провозглашена задачей государственной важности. Но на этом фоне не было допущено умаления крупной собственности в угоду популизму и «шариково-швондеровским» лозунгам.
Коль уж я вспомнил «Собачье сердце» Михаила Булгакова, то позволю себе заметить, что Столыпин был реальным отражением в жизни страны тех идей и подходов, которые были характерны для цивилизации профессора Преображенского и доктора Борменталя. Столыпин – продукт той цивилизации, носитель тех ценностей и тех подходов. И этим Столыпин столь ненавистен и противен тем, кто хотел бы, чтобы примерами для подражания в обществе были Швондер и Шариков, кто считает предосудительным иметь восемь пар штанов или говорить за обедом «спасибо» и «пожалуйста».
Российская Империя не была государством произвола. Российская Империя не была государством, закрытым железным занавесом. Российская Империя не была страной, откуда бежали. Это была страна, куда наоборот массово иммигрировали. Причём иммигрировали не представители нищих стран «третьего мира», а, например, немцы. Российская Империя не была государством, где преследовалось инакомыслие и насаждался коллективизм с идеей всем вместе маршировать строем. Преследовались за реально совершённые преступления государственные преступники, а не оппоненты за их взгляды. Была, конечно, цензура, но она носила вполне умеренный, прежде всего, нравственно-религиозный, а не политический характер (запрет критики монарха – религиозный, а не политический, это ограждение авторитета помазанника Божия). Всё это разительно отличало Российскую Империю от СССР.
Эти отличия являлись следствием эволюционного развития Российской Империи, когда под руководством нравственно-религиозной Царской власти яркие реформаторы отделяли зёрна от плевел, проводили реформы, не выплёскивая с водою ребёнка: сохранялась основа государственной традиции, сохранялись ценности, но неизменно и бескомпромиссно отбрасывались в сторону отжившие формы и внедрялись новые установления. При Императоре Николае II в России появилось народное представительство, однако при этом власть Императора осталась Самодержавной. Можно ли представить многопартийный Верховный Совет СССР при тоталитарной власти Сталина и его клики?
Увы, сегодня, как и сто лет назад, в общественном мнении распространены революционные идеи. Неудовольствие путём реформ на протяжении двадцатилетия возврата от социализма к нормальному обществу очевидно. Тяжело жить в эпоху перемен. С другой стороны сильны и позиции сторонников деградации. Хочется восстановить отжившие формы и институты, ими подменить живую сущность государственной традиции прежней России. На этом фоне России, в т.ч. и элитам, остро необходимо вновь понять значимость эволюционного пути развития страны.
Это означает последовательно, шаг за шагом, без лишних потрясений, восстанавливать традиционные институты российского общества. Таковыми веками были Церковь, Монархия и Армия. Только в опоре на эти институты возможно построить крепкий посад – общество мелких и средних собственников, связанных общей историей, общей землёй и общими духовно-нравственными ценностями. Только такой посад невосприимчив к вирусам революции, только он обладает иммунитетом против той болезни распада общества, течение которой мы наблюдаем уже не первой и не второе десятилетие.
Мы уже видим укрепление в обществе позиций Церкви. Не всем это по нутру. Но этот процесс должен идти и впредь. Нужны шаги по укреплению общественной роли и авторитета Армии. Материальные стимулы здесь не лишние, но они самые по себе не способны решить задачу, имеющую духовно-нравственную природу. И для бетонирования этого процесса, для его закрепления и придания ему необратимого характера нашему обществу требуется общественно-политический центр нравственного авторитета – Монархия. Тогда совокупность граждан, живущих по принципам «человек человеку волк», «свой всегда прав, чужой всегда не прав», «кто не украл, тот не съел» и т.п., шаг за шагом, не сразу, в результате эволюции жизни в стране и доминирующих в ней ценностей, а не в результате насилия и очередной революции (скорее всего – сколь бессмысленной, столь же и беспощадной), вновь станут единым обществом. Станут тем самым посадом, который и есть Великая Россия, о которой мечтал Столыпин, и построению которой помешали злоключения 1917 г.
Версия для печати