4 июня довелось участвовать в программе «Национальный интерес» с Дмитрием Киселёвым на телеканале «Россия 1». Выпуск был посвящён проблемам образования. В передаче приняли участие министр образования и науки России Андрей Фурсенко, заместитель губернатора Псковской области Вера Емельянова, директор одной из екатеринбургских гимназий Алексей Бабетов, победитель конкурса «Учитель года России – 2010», учитель химии и биологии из Тульской области Андрей Гарифзянов и режиссёр Павел Лунгин.
Сперва о передаче. Это действительно прямой эфир. Вопросы не заготовлены заранее. Более того, экспертов и зрителей настраивают на то, чтобы задавать наиболее неудобные для участников передачи вопросы. В этом отношении свобода слова полная. Всё действительно честно.
Теперь о политической «оппозиции». Характерно, что представители официально зарегистрированной оппозиции на передачу не пришли. Так, были приглашены представители партии «Яблоко», но на передаче они не появились. О приглашении представителей от других партий мне доподлинно не известно.
Что из этого вышло? Передача довольно быстро превратилась в то, что покойный Сергей Петрович Пыхтин называл «политическим ором». Политический ор – это бессодержательный и неконструктивный обмен лозунгами: «Дурак. – Сам дурак». Именно так и проходил «Национальный интерес» («дурак? – вы меня неправильно поняли!»): новые образовательные стандарты критиковали те, кто даже не читал их, а потом здесь же подчинённые просили начальство решить мелкие текущие вопросы (этакая «приёмная Калинина» в прямом эфире). В перерыве, когда зрители видели рекламную заставку, один из студентов Московского государственного гуманитарного университета им.Шолохова с пылом набросился на вашего покорного слугу: «Как можно иметь только четыре обязательных предмета!». На что пришлось спросить, где он прочитал, что их будет четыре? Выяснилось, что в Интернете, а документ (образовательный стандарт) показался ему слишком толстым для прочтения («много букв»). Вот так и живём. Слышал звон, но не знаю, где он.
Также невольно обратил внимание на зашоренность многих представителей преподавательского сообщества. Показательна была одна дискуссия в рекламной паузе. Преподаватель педагогического университета объяснял, что кроме как в университете студенту негде изучить историю. А как же самообразование? А как же «обучение через всю жизнь»? Честно говоря, таких «критиков» даже слушать не охота. Если их критику принять, то может быть двоечники и будут иметь крепкие тройки, но таланты система образования, монополизирующая знания (а, значит, и мнения и оценки, ибо «чистого знания» не бывает), будет уничтожать искромётно. Это уже было. Мы это уже проходили. Впрочем, тот период этим «критикам» вполне нравится и именно его они желали бы вернуть – с безраздельным властвованием собственных оценок и суждений и гласным или негласным искоренением инакомыслия.
Предельно широкая повестка беседы и разный уровень подготовки участников передачи к обсуждению проблемы неизбежно в условиях ограниченности времени (45 минут эфира) приводят к тому, что по окончании точно не можешь сказать, о чём собственно говорили. Поэтому остались ощущения и впечатления от процесса, образы и эмоции, но не цитаты.
Теперь о деталях.
Была повторена мантра о «четырёх обязательных предметах», неизвестно кем выдуманная и неизвестно как овладевшая умами. На неё ответил Андрей Гарифзянов. Подробно объяснил, что обязательных предметов будет 12, что выбираться они будут из четырёх предметных областей – языки, математические дисциплины, гуманитарные дисциплины и естественнонаучные дисциплины, что должно обеспечить ученику полноценный кругозор знаний, учитывающий при этом его склонности к определённым предметам. Эта история типична: с одной стороны – не подкреплённые фактами утверждения, с другой стороны – удобный объект для отпора и защиты «детища». Как это назвать? Пожалуй, донкихотством. С одной стороны – борьба с ветряными мельницами («школьники будут учить только ОБЖ»), с другой стороны – поиск несуществующей Дульсинеи Тобосской («идеальная система образования»). Удобный фон, чтобы не говорить о действительных проблемах и поиске путей их решения. Об этом в передаче было сказано мало. Этому уделили не более 10% эфирного времени.
Примеры? Пожалуйста. В передаче заместитель губернатора Псковской области Вера Емельянова сказала, что за три года было отремонтировано в рамках региональной программы 70 школ. Но деликатно промолчала, как обстоит дело с закрытием школ. В настоящий момент в Псковской области 298 школ, в 2006 г. их было 436, а в 2008 г. – 330 (к слову, до того как стать заместителем губернатора Вера Емельянова с 1997 по 2010 гг. была начальником Государственного управления образования Псковской области). Вот вам и новые стандарты. Если так дальше пойдёт, их просто негде будет внедрять.
Да и к самим новым стандартам остаются вопросы. Например, зачем они нужны? У любой реформы должна быть цель. Какую цель преследуют те, кто внедряет новые стандарты? Этот вопрос меня интересовал и именно его, пользуясь прямым эфиром, я господину Фурсенко и задал. В ответ – рассуждения о том, как важно внедрить материально-технические критерии для школ (умывальники определённого размера, кровати для школьников группы продлённого дня, «умные здания» и т.п.). Мол, чтобы было, за что спрашивать… Но какой смысл в критериях, заведомо неисполнимых на сегодняшний день в большинстве российских школ? В глубинке школы без канализации, школы в ветхих зданиях – это суровые и неприятные реалии. Нужно внедрять критерии по улучшению ситуации, выделять на это средства – кто бы с этим спорил! Но введение неисполнимых стандартов – это источник для коррупции (ведь всегда при желании можно чего-то не заметить или случайно заметить что-то отсутствующее) и путь к закрытию «нерентабельных» школ. По-моему, это очевидно. В свою очередь, если закрыть школы, которые не будут соответствовать новым материально-техническим стандартам, то получится, как в Псковской области: образование станет ещё менее доступно в маленьких городах и, особенно, в сельской местности, количество учеников в классах возрастёт, как и нагрузка на учителя, качество образовательного процесса неизбежно снизится.
После передачи была возможность около 10 минут поговорить лично с господином Фурсенко. Осталось гнетущее ощущение какого-то театра абсурда. Сложно по-другому описать жалобы федерального министра (!) на то, что он не имеет возможности донести до общественности свою позицию, что журналисты действуют против него и т.д. Кто же тогда может, если даже федеральный министр не может? А как оценить утверждение, что Министерство внедряет формы статистической отчётности и само же больше всех от них страдает? Зачем же внедрять такие формы? И если на этот вопрос нет ответа у министра, то у кого этот ответ найти? Рефрен же всех заявлений господина Фурсенко – реформы должны идти. Не будет остановки в процессе реформирования школы, будем всё менять столь же часто, как мобильные телефоны. А как же системность образовательного процесса? Как же непрерывность и поступательность образования? Как её выдержать в таких условиях? Нет ответа. Зато реформы идут. Прямо как в сатире Задорнова.
Обо всём поговорили. Ничего не обсудили. Все остались при своих мнениях. Для чего же собирались?
Версия для печати