Вечер, наша машина вырывается из унылых пробок на выезде из Москвы и, набирая скорость, устремляется в путешествие на пол-Европы – в Пермь. Должен признаться, что это было большой авантюрой с моей стороны – избрать автомобильный способ путешествия из Москвы в Пермь. Но, пожалуй, это оптимальный способ посмотреть на нашу необъятную страну и хотя бы попытаться хотя бы отдалённо и приблизительно понять, как обстоят дела за пределами МКАД.
Москва – Нижний Новгород – это привычный для меня автомобильный маршрут. Качественная трасса, опрятные по российским меркам городки и деревушки вдоль трассы. В Нижний Новгород я ездил довольно часто и давно пришёл к выводу, что московская цивилизация до него вполне «дотягивается». Даже сам Нижний Новгород с каждым годом становится всё больше похож на Москву хотя бы в центре.
Нижнего Новгорода мы достигли к полуночи. Не заезжая в город, свернули на объездную трассу. Вот здесь закончилась московская цивилизация. Начался уголок какой-то совершенно другой, непохожей на Мкадье, страны. Неосвящённая трасса плутала между лесом, как горный серпантин, совершая порою ни с чем несравнимые зигзаги, повороты, загогулины, как сказал бы Борис Николаевич. В какой-то момент наша милая «федеральная» трасса закончилась, о чём свидетельствовал дорожный знак, и продолжать движение нужно было по просёлочной дороге. Виражи продолжились по экстремальному покрытию.
Во втором часу ночи, преодолев живыми и невредимыми объездную дорогу вокруг Нижнего Новгорода, мы въехали в Чувашию. Ощущение было такое, что там недавно была натовская бомбардировка, а «Вести» нам не сообщили – дорога представляла из себя витиеватую мозаику колдобин и ухабов, для объезда которых требовалось филигранное искусство. Но нам удалось справиться и с этой задачей, не лишившись ни подвески, ни колёс. Самый счастливый момент этого ночного экстрима, когда единственное освещение – это фары несущейся тебе навстречу грузовой фуры, наступил, когда мы покинули пределы Чувашии и въехали в Татарию.
Цивилизация вернулась. Но цивилизация чужая, не московская. Признаюсь честно, никогда прежде в Татарии я не был. Потому ощущения и впечатления старался впитывать, как губка. Коль уж по понятным причинам я вынужден был оценивать дороги, то скажу – в Татарии они или отличные, или ремонтируются, чтобы такими в скором времени стать. Поскольку было уже светло, кроме того, мы остановились для отдыха в живописном месте близ Свияжска, я рассматривал дома, активно слушал местные радиостанции, а также сопоставлял число церквей с количеством минаретов. Итак, бросилось в глаза большое количество флагов Татарии. Их столь же много, пожалуй, как флагов Москвы в Москве. Пожалуй, Москва и Татария – это единственные два субъекта Федерации, где мне довелось действительно ощутить федерализм современной России. Реклама – двигатель торговли. Торговец, если это не выгодно, в идеологические игры играть не будет. Поэтому показательно количество вывесок на татарском языке коммерческого свойства, а также явное преобладание рекламы на татарском языке на местных радиостанциях. Пожалуй, соотношение 2:1 или даже 3:1 в пользу татарского языка. Деревни чётко делятся на русские и татарские. В первых на солнце переливаются маковки церквей, над вторыми возвышаются минареты мечетей. Вокруг мечетей, кстати, надписи тоже только по-татарски. И ещё в Татарии вежливые полицейские. Во всяком случае, нам так повезло.
Проехав Татарию от Казани до Елабуги, могу сказать, осталось ощущение цивилизации, близкой, но чужой. Примерно такое ощущение мне доводилось испытывать, пересекая польско-чешскую границу: вроде бы всё похоже, но уже как-то не так. Вот и здесь – похоже на центральную Россию, но уже как-то не так. Осталось твёрдое желание на этот раз уже слетать (хватит экстрима) в Казань специально, чтобы проверить свои первые ощущения на впечатления от более плотного знакомства с этим безусловно интересным регионом.
Время в пути по гостеприимным татарским дорогам составило от Казани до Елабуги два часа. И вот мы въехали в Удмуртию, ехать по которой пришлось пять часов. Цивилизация снова исчезла, как исчезала до этого после Нижнего Новгорода. Прескверное состояние трассы я теперь оценивал при свете дня. Удмуртские дороги – достойный конкурент чувашских. Но главное впечатление от Удмуртии – разруха. В суровом Предуралье вряд ли можно рассчитывать на натуральное хозяйство. Чем же живут люди? Не покидал меня этот вопрос, ибо видимых источников для жизни в глаза не попадалось. Уголки явных потёмкинских деревень сочетались с упадком, что, кстати, ярко было видно по классу автомобилей на дорогах – «Копейки», «Запорожцы» и иные раритеты советского автопрома. Чем могут жить в России, если не трудом? Видимо, воруют, подумал я. Но, чтобы воровать, нужно иметь на примете того или тех, у кого воровать. Скоро источник показался – нефтяные вышки. Вообще, по пути следования мы сталкивались с промышленными объектами. Но поразительным образом все они были связаны с нефтехимической промышленностью…
Существенно измученные, увы, не «Нарзаном», а дорогой, мы въехали в Воткинск. Город произвёл впечатление одной большой свалки. Мусор был всюду и был в большом количестве, а пакетики с близлежащей свалки ветер носил в воздухе так, как будто это стая голубей. Упадок и запустение. Чёрная дыра.
После испытаний и мучений забрезжила надежда – впереди показалась стела, приветствующая путников в границах Пермского края. Начинался новый оазис цивилизации на бескрайних российских просторах, хотя уже и относительный.
Почему же оазис оказался относительным? Появилась дорога, причём отличная. Пропала мобильная связь, причём всякая. Пропала надолго. На протяжении Большесосновского и Очёрского районов мобильная связь меня так и не порадовала своим появлением, зато ближе к Нытве и дороги не пропали, и связь появилась.
Пермский край вдохновляет! Холмы, предваряющие Уральские склоны, заросли вековыми лесами, над которыми гордо парят величавые коршуны, между ними текут полноводные горные реки, из которых каких только рыб ни добывают усердные рыболовы. Вдоль дороги стоят деревни, сложенные трудолюбивыми уральскими мужиками, бодро решившими покорить невзгоды тяжёлого климата. Увы, таких становится всё меньше, и деревни пустеют, о чём красноречиво свидетельствуют заброшенные дома, когда-то построенные из могучих стволов сосен.
Достаток региона бросается в глаза довольно быстро: на смену «Запорожцам» и «Окам» на удмуртских дорогах в Пермском крае приходят лучшие экземпляры европейского автопрома – «Порше», «Мерседесы», даже «Роллс-Ройсы», не говоря о более дешёвых иномарках «эконом-класса».
Кто бы что ни говорил, но Пермь похорошела! Можно сказать, что это фасадный блеск, но поверьте моему опыту путешественника по российской глубинке – не везде есть даже такой фасадный блеск! Город стал гораздо чище, за те три дня, которые я провёл в Перми, в нескольких местах, которые я встретил засыпанными гравием, уложили асфальт. Покрасили заборы, причём местами это сделано очень оригинально. По-прежнему, многие здания изуродованы граффити, но, увы, здесь вопрос к пермякам, а не к пермским властям – порою чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят.
Город приобрёл наконец-то некую изюминку, которая выделила его из ряда угрюмых уральских промышленных центров. Да так выделила, что теперь и не знаешь, куда от такой изюминки деться! Убедившись, что регулярные речные пассажирские перевозки более не актуальны, пермские власти (слава Мильграму!) закрыли Речной вокзал, и открыли в его здании музей современного искусства, весьма броский и примечательный по тому, что мне довелось увидеть. Даже очень броский и очень примечательный. Напротив него во дворец Мешкова (при коммунистах в нём находилось Камское речное пароходство) переехал краеведческий музей, а также созданный музей древностей. Подле музея современного искусства “Permm” (именно так, по-английски) встречаю новую пермскую достопримечательность – красных человечков, держащих надпись «Слава труду». На фоне этой жизнеутверждающей надписи на здании музея плакат – «Пир Трималхиона». Для тех, кто не знает: Трималхион – это герой «Сатирикона» Петрония Арбитра, разбогатевший жигало, стремящийся слыть знатоком искусства. Образ жигало вполне подходящий для характеристики «современного искусства», в этом с Маратом Гельманом не поспоришь. Ничего ни прибавить, ни убавить.
Отходя от бывшего Речного вокзала, ставшего музеем “Permm”, попадаю на набережную. Досюда руки городских властей не дошли, поэтому по старой пермской традиции набережная усеяна пивными бутылками так, как будто те, кто их там бросают, подобно Буратино, надеются, что из брошенной на поле чудес бутылки вырастит золотое дерево, стоит только сказать: «Крекс! Фекс! Пекс!». Зато установлена ещё одна жизнеутверждающая надпись – «Счастье не за горами» (зимой пробраться к этой надписи по причине напрочь нерасчищенного снега у меня не получилось – увяз в снегу по пояс и решил дальше не рисковать). Надпись установлена на самом краю набережной, что заставляет невольно домыслить утверждение: «Не за горами, а за рекой». А река Кама подле Перми полноводная-полноводная, широкая-широкая…
Пройдя немного по набережной от музейного уголка, попадаю в начало Комсомольского проспекта (исторически – Кунгурская улица). Над Спасо-Преображенским кафедральным собором, здание которого по-прежнему вынужденно занимает художественная галерея (ещё одно спасибо коммунистам), за время моего отсутствия восстановили крест. Недалеко от входа – статуя святителя Николая Мир Ликийских Чудотворца – дар Перми от Пермского землячества в Москве. Работа Клыкова. Не лез бы в политику, оставался бы скульптором без идей возвести на русский Престол внучку Жукова – цены бы человеку не было!
Следующую группу красных человечков я обнаружил на здании администрации губернатора Пермского края. Один из них свесил ноги с крыши, а ещё группа толкалась у входа. Главную цель мильграмовские человечки выполнили – внимание они действительно привлекают. Правда, скорее недоуменное.
Но не всё вызывает сарказм. Полезные нововведения по превращению Перми, несмотря на криминальные сводки, в культурную столицу России, буду объективным, есть. И они внушительны. Между тремя десятками достопримечательностей исторического центра Перми (спасибо царскому губернатору Карлу Модераху!) по асфальту прочертили зелёную линию, чтобы туристам было легче передвигаться (вспомнилась «Зелёная миля» – я не слишком саркастичен сегодня?). Рядом с каждой достопримечательностью – информационный стенд. Примечательно, что статую большого медведя переставили с прежнего места подальше от зданий администрации губернатора и Законодательного Собрания края. Уж не в политическую ли немилость впал медведь?
Рядом со зданием Законодательного Собрания я увидел композицию, мимо которой пройти не смог – стало любопытно. Стоит дерево. Искусственное. Стальное. В виде веток торчат прутья, на концах которых нацеплены листочки. Как оказалось – пожелания власти: что и где исправить. Нанятые судари и сударыни в белых майках объясняют, как заполнять бланки, и раздают ручки на память с надписью «Твоя власть». Мне обещают, что ответ на моё обращение появится на сайте инициативы. Я приятно удивлён (без иронии и сарказма), как работает пермская власть. Впрочем, моё восхищение продлилось ровно до того момента, пока я ни зашёл в Интернете на указанный сайт. Сайт оказался пустышкой – стартовая страница без какого-либо содержания. Оставлю выводы без комментариев.
Разговаривал я с людьми разными. Разного достатка и разного социального положения. Данные, полученные из разговоров, таковы (за репрезентативность выборки я не ручаюсь – всё же я описываю путешествие, а не делаю статистическое исследование): пенсии в крае – около 10 тыс. рублей в месяц, плохие зарплаты в Перми – около 12 тыс. рублей в месяц, работу на 20 тыс. рублей в месяц нужно поискать, но найти не сложно. Впрочем, из этой картины зарплаты работников образования и здравоохранения выпадают.
В Москву решаем ехать другой дорогой. Повторное свидание с Удмуртией и Чувашией категорически в мои планы не входит, к тому же я надеюсь увидеть Вятку (надеюсь, доживу до светлого дня, когда ей вернут историческое имя официально), через которую часто проезжал, но посмотреть которую раньше не удавалось.
Качество дорожного полотна действительно превосходное! Ехать от Перми до Сивы – одно удовольствие! Едешь по лесу, кругом ни души, кругом красота! В районе Сивы в голову начинают поступать мысли о необходимости заправиться. Заправиться негде. У местного жителя выпытываем, где ближайшая заправка – приходится сделать 36-километровый круг, но это того стоит, ибо… Ибо следующая заправка встречается уже в Вятском регионе через 130 км!
На удивление трасса не огорчает и после того, как мы покинули Пермский край. Только мой любимый дорожный знак – «две кочки на дороге» – появляется всё чаще. Я давно понял его сокровенный смысл: лень отремонтировать два метра дороги – поставь знак. Дорога пропала быстро и серьёзно, когда мы въехали в город с говорящим именем – Омутнинск.
На въезде в город – колония №17. Жизнеутверждающий знак призывает обращаться в случае чрезвычайной ситуации. Чёрный юмор, я бы сказал. И вообще место мрачное. Колоний кругом много, в т.ч. со строгим режимом. Дорога пропадает, чтобы до Нижнего Новгорода появляться только местами. По самому Омутнинску едва можно проехать. Видимо, чтобы зэкам было сложнее машину угнать. Других объяснений этому прискорбному факту я не нашёл. После выезда из Омутнинска покрытие становится лучше, но только по сравнению с внутригородским его отсутствием.
Из красивых мест, которые встретил на обратном пути, – городок Белая Холуница, подле которого очень красивое озеро и река, и в котором мы встретили совершенно неунывающих людей и даже улыбчивого и доброжелательного полицейского!
Сама Вятка не произвела какого-то яркого впечатления. Никаких особых достопримечательностей, чувствовалась хроническая нехватка капиталовложений. Что ж, если Никита Белых воспримет опыт Олега Чиркунова, то Мильграму и Гельману будет ещё, где приложить свои неисчислимые таланты!
К утру я был совершенно счастлив – мы добрались до Нижнего Новгорода. В условиях привычной московской цивилизации и четырёхполосной трассы можно было бойко устремиться в привычное Мкадье.
Версия для печати
