«Ленин, Ленин, Ленин жив!»
Егор Летов
В последние годы, особенно после распада СССР, мы наблюдаем явную деградацию и перерождение коммунистической партии и коммунистического движения. Исходя из этого некоторые деятели правого движения делают поспешные выводы, что «коммунизм обветшал» и может интересовать нас только с исторической точки зрения.
В этой статье мы попытаемся кратко обосновать свою уверенность в том, что коммунизм до сих пор остается врагом номер один для правых политических организаций.
Партия — это только тело, но не дух коммунизма
Коммунизм нельзя отождествлять только с одной, какой либо современной нам, партией или движением потому, что коммунизм возник задолго до появления этих партий и потому ещё, что коммунистическое движение не является однородным. Существовало и существует множество партий, даже враждебных между собой, претендующих на чистоту исповедания коммунистической идеологии.
В мире веками существуют идеи, которые не отождествляются однозначно с какой либо организацией. Они, как грибницы, при благоприятных условиях прорастают грибами тайных и открытых обществ, применительно к текущим запросам человечества. Эти идеи, порождаемые определённым духом, составляют как бы душу явления. В нашем случае дух богоборчества порождает идеи, которые мы привыкли называть коммунистическими. Эти идеи, в зависимости от исторических условий, облекаются в определённые организационные формы. Как сказал известный сакрализатор советского коммунизма В.Маяковский: «Партия — рука миллионопалая». Партии — это именно части тела, а точнее, щупальца гидры Революции.
При необходимости эти части тела отсекают, и на их месте вырастают другие. Все что основано не на вечности и, соответственно, подвержено влиянию времени, рано или поздно умирает. Остаются семена, заложенные духом богоборчества, которые дают новую поросль, пожирающую разлагающийся прах.
После распада СССР рука коммунизма, называемая КПСС, значительно усохла, хотя и имеет до сих пор политическое влияние в парламентах постсоветских республик. Многие согласятся с нами, что в известной нам по СССР форме коммунизм потерпел поражение и не имеет дальнейших перспектив. Но коммунизм остановился в развитии только в СССР и только в конце века; на Западе же, где критика коммунизма была открыта и доступна всем, шла активная работа по «совершенствованию» и реформированию данного учения и общественного движения.
Уже в конце XIX века в марксизме было хорошо известно знакомое нам по ленинской фразе «ренегат Каутский» течение, называемое «ревизионизм», которое подвергло ревизии марксизм в части учения о диктатуре пролетариата и породило современное социал-демократическое движение, имеющее огромное влияние в западном мире.
Много шума наделали в 60-е годы XX века современные ревизионисты, так называемые «новые левые», вообще отказавшиеся от гегемонии пролетариата и сделавшие ставку на новые типы работников постиндустриального общества. Они начали с ненасильственного энвайронментализма (защиты окружающей среды) и дошли до открытого экстремизма и терроризма. По окончании войны во Вьетнаме это течение постепенно ушло в бездну, оставив нам на память целый пласт контркультуры.
На обломках новых левых, после парижских беспорядков «красного мая» 1968 года вырос новый ядовитый гриб — постмарксизм, впитавший в себя яды ещё одной новой версии коммунизма — маоизма.
Можно также сказать о фрейдо-марксизме и марксистском феминизме, переводящих идеи борьбы из классовой сферу в половую и утверждающие, что устранение капитализма уничтожит причины, побуждающие половую дискриминацию, расизм, гомофобию и другие формы «притеснения». Например, Г. Маркузе усматривал смысл капиталистической эксплуатации в ограничении реализации людьми своих влечений, в том числе перверсий (извращений), а революционную борьбу сводил к борьбе за раскрепощение инстинктов.
Кстати, советский коммунизм после реформ Хрущёва многие зарубежные коммунисты, особенно восточные, считали ревизионизмом.
Тот же маоизм, обвинивший КПСС в ревизионизме, не стоит на месте, а постоянно совершенствуется. Например, сравнительно недавно введена теория «трех представительств» Цзян Цземиня (генеральный секретарь ЦК КПК с 1989 по 2002 годы), которая уравняла интеллигенцию в политических правах с рабочими и крестьянами и открыла дорогу в партию частным предпринимателям. В свете того, что многие идеологи современного глобализма говорят о китайской модели как важной составляющей будущего мироустройства, нельзя недооценивать китайский коммунизм, насчитывающий около 70 миллионов членов партии.
Ещё можно сказать о современных коммунистических явлениях в исламском мире, которые имеют свою, религиозную специфику и более древние корни, чем западный коммунизм, начиная с террористических организаций маоистского толка, входивших в состав Организации освобождения Палестины и заканчивая социальными экспериментами известного ливийского полковника, описавшего в своей «Зеленой книге» специфический исламский коммунизм.
КПСС — это только малый исторический фрагмент глобального явления, которое мы привыкли называть коммунизмом. Со смертью КПСС коммунизм не умер — отсохла одна из ветвей, задачей которой было разрушение Российской Империи и создание карантина для бывших подданных, пока не умерли все, кто ещё помнил старые времена. Когда КПСС выполнила свою задачу, эстафета была передана другим силам, реализующим коммунистическую программу иными, более изощрёнными средствами.
Коммунизм ещё только начинается
Сначала хочу напомнить, что мы как христиане боремся не с людьми, не с коммунистами, а с коммунизмом — идеологическим порождением духов злобы поднебесной. Целью нашей идеологической борьбы с коммунизмом является освобождение тех людей, которые разделяют идеи коммунизма, от плена соблазнительных лжеучений. Поэтому нам необходимо чётко различать коммунистическую ложь, в какие бы красивые идейные одежды она ни рядилась.
Западный коммунизм как синоним марксизма
Из курса «истории партии» мы знаем, что коммунизм как политическое течение оформился к середине XIX века благодаря усилиям К. Маркса и Ф. Энгельса. Именно Карлу Марксу коммунисты обязаны названием «коммунистическая партия».
Ф. Энгельс в своей работе «К истории Союза коммунистов» приводит краткую историю возникновения коммунистической партии. Дополнив эту историю сведениями из работ других историков тайных обществ (Г. Шустер, Ч. Геккерторн) мы получаем следующую картину.
После Реставрации Монархии во Франции многие революционеры не отказались от борьбы, а наоборот, стали создавать множество тайных организаций, несмотря на преследования властей. Взяв за основу организационные принципы франкмасонства и карбонариев, они создавали одно за другим тайные общества: «Друзья правды», «Союз человеческих прав», «Общество семей», «Времена года» и множество других. В 1834 году в Германии образовалось тайное общество «Союз отверженных». Из него выделился «Союз справедливых», который первоначально являлся филиалом французского общества «Времена года». После поражения кровавого бунта «Времён года» в 1839 году «Союз справедливых» также был арестован, и его руководители были высланы в Лондон. Там, пользуясь свободой собраний, они создали несколько лож и сделали Лондон центром Союза, прикрываясь легальным Просветительным обществом немецких рабочих и поддерживая связь с парижскими революционерами и радикальными поляками. В Лондоне организация из немецкой превратилась в интернациональную.
Карл (Мардохей Леви) Маркс был потомком нескольких поколений раввинов. Его отец, ради положения в обществе, принял христианство сам и крестил всю свою семью. Очень благочестивый в отрочестве, Карл, получив аттестат об образовании, отрёкся от христианства и стал сатанистом. В своём стихотворении «Скрипач» он писал: «Адские испарения поднимаются и наполняют мой мозг до тех пор, пока не сойду с ума, и сердце в корне не переменится. Видишь этот меч? Князь тьмы продал его мне».
В описываемое нами время Маркс имел тесные связи с различными радикальными тайными организациями и оказывал воздействия на теоретические воззрения Союза справедливых при посредстве печати, а также рассылая по революционным организациям свои циркуляры. Постепенно он заменял вейтлинговский коммунизм, искавший связь с ранним христианством и наполненный, по словам Энгельса, «сентиментальным бредом о любви», своей версией, основанной на идее, что «не государством обусловливается и определяется гражданское общество, а гражданским обществом обусловливается и определяется государство», которая стала основой исторического материализма. В результате в 1847 году Маркса и Энгельса пригласили вступить в Союз, предложив его реорганизовать на усмотрение Маркса. Это Маркс и сделал, убрав всё, что в нём оставалось из старых мистических названий, сохранившихся ещё от времён тайных революционных заговоров во Франции; затем, на первом конгрессе было изменено название — на «Союз коммунистов». На втором конгрессе в конце 1847 года Союз принял теорию Маркса, и ему поручили составить «Манифест…». Так появилось то, что мы называем коммунистической партией. Именно из её идей образовалось множество организаций, объединённых названием «марксистские» и представляющие собой разветвления коммунизма. Одной из множества таких ветвей был ленинизм, который нас когда-то заставляли изучать в советских школах как якобы единственную «правильную» версию марксизма.
Слово «коммунисты» использовалось тайными обществами ещё задолго до описываемых событий, но в нашем современном лексиконе коммунисты — это те, кто поддерживает и развивает идеи, изложенные К. Марксом. Сам Маркс именно так называл своих последователей, хотя учение Маркса намного шире социальных утопий о казарменном быте коммун. Поэтому даже когда они себя так не называют, но при этом считаются последователями Маркса или даже просто исповедуют его идеи, мы всё равно можем называть их коммунистами.
Ещё раз хочу ответить на возражения тех, кто говорит, что нельзя западный коммунизм отождествлять только с марксизмом, потому что ещё до Маркса было множество бунтов и тайных сект, проповедовавших и пытавшихся установить различные формы коммунизма, — например, катары, мюнцеровская коммуна, испанские коммунерос, итальянские карбонарии, даже тот же Вейтлинг и ему подобные. Маркс вырос под влиянием этих идей, впитал их и переработал; в результате он отчистил коммунизм от излишней псевдорелигиозной сентиментальности и выделил в чистом виде само деструктивное зерно этого зла. Поэтому для критики идей западного коммунизма нет необходимости распыляться на все возможные вариации и брожения, а достаточно остановиться на его концентрированном варианте. Тем, кто хочет более углубленно изучать этот вопрос, можно для начала посоветовать книгу Игоря Шафаревича «Социализм как явление мировой истории».
Коммунизм — квинтэссенция антихристианства
В отличие от своих предшественников, Маркс попытался разработать целую мировоззренческую систему, которая охватывала философию, экономику и политику и опиралась, якобы, только на науку. Для этого он попытался применить методы диалектики Гегеля для объяснения всех природных и общественных явлений. В отличие от предшествующих безбожных систем, марксизму удалось включить в свой материализм понятия и образы, относившиеся до него к сфере религии.
Философия марксизма — это материализм, дополненный диалектикой Гегеля. Такое дополнение позволяет постоянно ускользать от размышлений о сущности явлений, переключая внимание на движения и взаимосвязи. Даже свою метафилософскую концепцию марксизм строит на отношении: «что первично: сознание или материя?», решая этот вопрос в пользу материи. Марксизм отрицает существование бессмертной души, рассматривая человека как механизм. Св. Иоанн Дамаскин в «Точном изложении Православной веры» писал, что ангелы и человеческая душа по своей природе являются тонкой материей. Марксисты же отрицают это традиционное учение, считая человеческую душу формой движения человеческого тела.
При этом они не отбрасывают высшие проявления человеческой души: они просто называют их, как и саму жизнь, формой движения материи. И вообще всё, что нельзя было объяснить раньше с помощью материализма, у марксистов названо движением материи, которое неотделимо от самой материи.
Это очень соблазнительный момент. Человеческая душа никогда не удовлетворится чистым материализмом, ей надо нечто большее. И марксисты предлагают теорию, которая даёт душе некие суррогаты духовности, позволяя при этом человеку называться материалистом. Марксизм фактически обожествляет материю, ипостасью которой называет движение. Они ниспровергли идолов язычества и вместо прелестных богов теперь предлагают нам грубую материю, обёрнутую идеалистическими элементами, пустоту в красивой упаковке.
Возникает вопрос: зачем они, видя неудовлетворительность для человека материализма и возвращая человеку некую духовность, так держатся за материю? Для ответа достаточно вспомнить биографию Маркса. Маркс не был искателем истины — он был мстителем; в своих стихах он прославлял сатану и боролся с Богом. Как бы сатанисты не философствовали, о каких бы «высоких материях» не говорили, их вектор всегда направлен в землю, в материю, прочь от Бога, и всё у них крутится вокруг чрева.
Вспомнив о чреве, мы переходим к гордости марксистов — историческому материализму. Мы уже упоминали, что основанием исторического материализма является идея о том, что «не государством обусловливается и определяется гражданское общество, а гражданским обществом обусловливается и определяется государство». Ко времени появления марксовской программы эту идею разделяли уже многие заговорщики, потому что она появилась ещё задолго до французской революции и будоражила умы многих революционеров, мечтавших о «светлом царстве разума».
Марксисты, подчинив разум материи, отрицают христианское понимание свободы. Разум марксистов не способен принимать свободные решения. Они считают, что разум направляется материальными условиями. Соответственно и нравственность, и общественные отношения людей — это отражение их материального состояния: в плохих условиях люди злые, при изобилии — добрые. Критике этой позиции уделено много внимания в Библии, особенно в Книге Иова.
Так как, по мнению марксистов, творческие силы человека находятся в прямой зависимости от материального благосостояния, то соответственно, общественный строй, который якобы создают люди, определяется экономическими факторами. Исходя из этого утверждения, марксисты объясняют всю историю человечества экономическими отношениями. По их мнению, общественное устройство предопределено экономикой. Эта их теория называется — исторический материализм.
В таком экономическом детерминизме заложено противоречие. Ведь если общественный строй определяется только экономикой, тогда зачем кровопролитная революция и диктатура пролетариата? Попытки решить это противоречие привели к множеству расколов в коммунистическом движении.
Те, кто сконцентрировался только на экономических формах революции, считая, что Маркс под диктатурой понимал не форму правления, а «состояние господства», как утверждал Каутский, превратились в современных социал-демократов. По их мнению социализм должен зародиться внутри демократического буржуазного общества и «мирно врасти» в него.
Привязав историю к экономике, марксисты обрушились и на саму экономику, скомпилировав из теорий буржуазных экономистов свою политэкономию, в которой всё рассматривается с точки зрения упрощённых материальных отношений между деньгами и товаром. Все в их теории являются продавцами и покупателями. В ней нет места для послушания Богу.
Труд, которым человек спасается со времён Адама, перестаёт быть даром служения Богу и ближним, то есть перестаёт приближать к спасению, а превращается исключительно в товар, за который человек требует денежного вознаграждения. А то, что ему якобы недоплачивают, называется прибавочным продуктом, который на самом деле «принадлежит работнику» и который он должен отобрать у капиталиста. Марксистский работник уподобляется Каину, который, принося жертву Богу, требует себе за это некое возмещение. Не удостоившись же Божественного внимания, Каин мстит Богу за такую «несправедливость» убийством Авеля. А современные коммунисты поют: «Месть беспощадная всем супостатам, всем паразитам трудящихся масс».
Сама же теория марксовой политэкономии не выдерживает испытания временем и создаёт множество проблем современным социал-демократам, пытающимся активно её латать и переделывать. В большинстве случаев к ней начинают относиться как к историческому памятнику: слишком много в ней недоказанного и несоответствующего реальной жизни. Например, один из членов Бильдербергского клуба, идеолог современного глобализма Жак Аттали, симпатизирующий учению Маркса и проповедующий его теории, признаёт, что ключевые положения экономической теории Маркса так и остались недоказанными гипотезами. Более того, он считает, что многие экономические постулаты (тезис о фетишизации денег при капитализме, об отчуждении труда, тезис о капитале как о мёртвом труде-вампире, высасывающем живой труд и т. д.) Маркс выводил не из объективной реальности или фактов, а из своих личных ощущений и комплексов.
Но именно на этих сомнительных гипотезах как на краеугольных камнях строится марксистская классовая теория.
Согласно марксистам экономические отношения порождают соответствующие им классы, и борьба этих классов между собой является двигателем прогресса. Исходя из этого марксисты полагали, что коммунизм в первую очередь победит в наиболее промышленно развитых странах, в Германии или Англии. Но этот прогноз так и не сбылся: коммунизм пришёл к власти в России, где промышленность только начинала бурное развитие и класс пролетариев только зарождался, и власть коммунистам досталась не в результате борьбы класса пролетариата против капиталистов, а благодаря дворцовому перевороту, организованному масонской элитой. Кроме того, положение Маркса, о том, что классовая борьба растёт по мере развития капитализма, также не нашла исторического подтверждения. Классовая теория является неким уродливым подобием мессианских учений и спекулирует на жажде человека найти Спасителя, который выведет своих людей из мрака этой несправедливой жизни. На роль избранного народа у марксистов претендует пролетариат, а спасителем является либо вождь, либо, когда вождь ещё не проявился явно, — партия.
Из классовой теории нам важна точка зрения коммунистов, будто в основе всех общественных преобразований лежит борьба между собой классов людей, каждый из которых преследует свои собственные экономические интересы. Коммунисты никогда не смотрят вверх, к Небу, не говорят о высшем Божественном предназначении человека и связанной с этим борьбой. Человек для них — всего лишь высшее животное. Всё у них вертится вокруг земных благ, вокруг пупа чрева своего. Даже современные продолжатели дела марксистов — глобалисты, отказывающиеся от теории классовой борьбы в том виде, которая была у Маркса, сохраняют этот дух; только теперь не передовой класс борется с отсталым, а новая раса людей хомо ноэтикус вытесняет устаревший вид хомо сапиенс. Идёт война «золотого миллиарда» с оставшейся частью человечества за мировые ресурсы. Идёт борьба не с человеческими страстями, как это было в законодательствах традиционных государств, а борьба за выживание между «видами» людей, согласно любимому коммунистами дарвинизму. В результате этой борьбы образуется принципиально новое общественное устройство, «новый мировой порядок».
Учение о новом мировом порядке занимает важную часть марксистского мировоззрения. Это новое общественное устройство называется коммунизмом, от которого и получили своё название коммунисты. Сразу необходимо сказать, что коммунисты — сторонники учения, которое называется хилиазмом. Согласно этому учению в мире должно установиться тысячелетнее царство всеобщего счастья.
Корни хилиазма лежат в иудейском учении о мессии, которое сложилось к приходу Спасителя на землю. Они ожидали не Царства не от мира сего, а земного правителя, который покорит мир силой и установит всемирное владычество избранного народа на земле. «Иисус же, узнав, что хотят прийти, нечаянно взять Его и сделать царём, опять удалился на гору один» (Ин. 6, 14-15). Они убили своего истинного Мессию и до сих пор ждут «иного», который придёт во имя свое и якобы установит тысячелетнее царство всеобщего счастья.
С появлением и распространением христианства хилиазм получил развитие в гностицизме, наиболее удачной попытке создать экуменическую псевдохристианскую идеологию. Гностики превратно истолковывали слова из 20-й главы Апокалипсиса и мечтали об установлении на земле тысячелетнего царства. Идеи гностиков, через манихеев, павликиан, богомилов, катаров и многие другие секты пережили Средние века и расцвели Реформацией. Большое влияние на средневековых хилиастов оказали идеи о «третьем завете — царстве Святого Духа», которые проповедовал Иоахим Флорский (XII век). В XVI веке наиболее ярко это учение проповедовалось сектой анабаптистов, стремившихся уничтожить старый мир и создать человеческими силами «евангельское общество» на земле. Анабаптисты прославились тем, что в 1535 году устроили восстание в Мюнстере и организовали там жестокую мюнстерскую коммуну. Коммунисты считают их своими предшественниками.
Начиная с XVI века среди людей, потерявших истинную живую веру, начинается массовое увлечение фантазиями об обществе всеобщего благоденствия, подпитываемое размышлениями античных философов об идеальном государстве, в первую очередь, трудами Платона. Пишется множество утопических романов, таких как «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия» Томаса Мора, «Город солнца» Томмазо Кампанеллы и множество других.
В XVII — XVIII веках во Франции поднимается новая волна утопических теорий; пишутся романы в которых, на основании доктрины просветителей об «одинаковости естественной природы» человечества и вытекающего из этого положения «равенства прав» всех людей, коммунизм обосновывается с точки зрения естественного права.
Во время Французской революции коммунистические теории развивались и становились всё более радикальными. Во время разгара революционного террора во Франции бабувисты (Франсуа Ноэль «Гракх» Бабёф), сотрудничавшие с левыми якобинцами, разработали наиболее радикальную программу построения идеального общества, которое называли коммунизмом. Они впервые выдвинули требование коммунистической революции с введением после её победы диктатуры и обосновали необходимость переходного периода от капитализма к коммунизму. Современные коммунисты считают бабувизм предшественником «научного коммунизма».
Ко времени появления марксизма все составные части его коммунистического учения уже существовали. Маркс собрал и обобщил все самые современные на XIX век наработки хилиастов, не только об устройстве «грядущего тысячелетнего царства», но и методах его устроения. Он перевёл хилиазм из области фантазий в плоскость практической реализации. В начале XX века Ленин адаптировал учение Маркса для реализации его теорий в отдельно взятой стране.
Из сказанного можно сделать вывод, что известный нам марксистско-ленинский коммунизм — это квинтэссенция антихристианских хилиастических учений по состоянию на XIX — начало XX века.
Творцы тёмного будущего
Процесс апостасии, ярко выразившийся в коммунизме, не прекращается и будет только усиливаться вплоть до Второго Пришествия. Зло постоянно меняет свои формы, расширяя сферу воздействия и адаптируясь к современным условиям.
Идея коммунизма развивается и совершенствуется много веков, и этот процесс не прекратился. Неудачный эксперимент не отвратил людей от идеи создания идеального общества, всемирного тысячелетнего царства земного благоденствия и не вернул их к богоустановленной самодержавной Монархии. Идет активный процесс поиска и преобразований для построения новой версии коммунизма. Центр этих поисков переместился на Запад. В качестве экспериментального полигона сейчас используют Китай, а возможно готовят и территорию России. Практически все составляющее марксизма присутствуют в теориях и взглядах современных глобалистов и их подопытных свинок.
Материализм стал преобладающим в науке. Для обывателя чистый материализм трудно переваривается, поэтому людям вернули деизм — что-то там есть, но нашей жизни оно не касается, — а мистическим натурам дали оккультизм, где бог — это нечто трансцендентное и безликое. И как было при советской власти, неоспоримым авторитетом пользуется наука. Идеалистическая обёртка, в которую марксисты, используя диалектику, завернули материю, стала популярна среди современных учёных-материалистов. Эта псевдонаучная обёртка явно предназначена не для материи; она ещё ждёт своего времени, когда явится всемирный тиран и займёт место Бога, на Котором покамест восседает материя.
Теория о том, что экономические отношения определяют государственный строй (основа исторического материализма), сейчас мало кем поддаётся сомнению. Никто из «творцов будущего» и не думает о том, что путь к благоустройству мира лежит через покаяние и возвращение к богоустановленной форме власти. Все заняты разработками новых глобальных проектов «светлого будущего», играя остатками государств как шахматами, пытаясь перестроить экономику всего мира, превращая ее в единую фабрику, как представлял экономику социалистического государства Ленин. То, что Советы делали в одном государстве, сейчас реализуется в масштабах планеты.
Продолжая дело советских коммунистов, глобалисты выращивают нового человека, пригодного для Нового мирового порядка. У них идёт постоянная классовая борьба, но уже не между пролетариями и капиталистами, а между новыми продвинутыми людьми и «религиозными фанатиками» (их ещё могут называть «мракобесами», «фашистами» и прочими словами, значение которых мало кто понимает). Продолжается начатое Советами дело освобождения людей от живой христианской нравственности и подмены её партийными нормативами вроде «Морального кодекса строителя коммунизма». Только теперь это новый более «совершенный» кодекс, окончательно порвавший с христианством: «греши как хочешь, только не мешай это делать другим». Этот принцип сейчас повсеместно закрепляется в законодательствах, и осуждение извращений теперь становится преступлением. Если посмотреть историю первых годов советской революции, можно увидеть активные попытки совсем отказаться от христианской нравственности; просто народ ещё не был готов к такому, и пришлось немного отступить. Теперь же это стало возможным, и новые коммунисты делают прорыв.
Коммунистический хилиазм стал повсеместным. Во всём мире идёт борьба за создание нового, невиданного ранее мирового порядка. Этот процесс сейчас приобретает форму перманентной Революции. Кстати, по Марксу коммунистическая революция должна носить перманентный характер. Ленин изменил эту теорию и устроил революцию в отдельной стране, но современные коммунисты снова возвращаются к истокам и поджигают весь мир. На наших глазах сейчас происходит разрушение всех традиционных культур и устойчивых государств. Все народы превращаются в единообразную массу, воспитываемую из единых информационно-развлекательных центров. По Ленину сразу за политической революцией идет революция культурная, которая должна перевоспитать людей и сделать их пригодными для вступления в коммунистическое общество. Именно сейчас мы наблюдаем этот процесс. В одних странах идёт активная, часто кровавая ломка остатков государства и традиционной культуры, а в тех странах, которые уже освободились от «гнёта» и «тирании», идет массированное промывание мозгов через телевизор и прочие СМИ.
В наше время идеи коммунизма не умерли, а получили новое развитие и глобальный характер. Коммунистическая революция не закончилась, она продолжается и набирает обороты. Эпоха «Большого Брата» — не прошлое, а будущее, которое совершается на наших глазах.
Версия для печати