29 июня 2011 года Министерство внутренних дел издало приказ № 735. Название приказа — «Вопросы оценки деятельности ОВД РФ» — само по себе интригует. Ставится под сомнение сама форма приказа: то ли это руководство к действию, то ли рекомендации по проведению оценочной деятельности. Хотя отстранённый характер названия может послужить в будущем неплохой защитой от нападок общественности: мол, вопросы мы поставили, а отвечают пусть исполнители на местах.
Содержание документа во многом преисполнено либерального идеализма, а именно заимствования универсальных подходов у европейских стран, от копирования которых Россия не может полностью уйти ввиду отсутствия опыта проведения подобных реформ. Но несмотря на это документ все же носит некий компромиссный характер: от старой статистической отчётности уходить никуда пока не собираются, (хотя это и противоречит всем заявлениям Рашида Нургалиева, сделанным ранее). Судить о том, насколько хорошим окажется приказ можно будет уже с 2012 года, хотя некоторые огрехи видны уже сейчас…
Цель приказа предельно ясна – повысить доверие граждан к правоохранительным органам. По мнению МВД, сделать это можно будет путем привлечения общественного мнения, то есть с помощью независимых социальных опросов. Проводиться данные опросы будут не чаще, чем раз в год. Оценки (положительным считается показатель выше 60%), выявленные социологическим исследованием, будут влиять на продвижение руководителей проверяемых подразделений на вышестоящие должности; останется и пережиток прошлого – пресловутая «палочная» система. Если не брать её в расчет, документ выглядит, в общем-то, неплохо, если бы не одно НО…
Да, действительно, у приказа № 735 есть свой камень, скрытый под водой позитивных обещаний: утверждение, что полицейским придется самостоятельно наниматьсоциологические службы, выглядит не столько наивным, сколько чреватым крупными коррупционными скандалами, затрагивающими всю оценочную систему. Мы попросили прокомментировать эту часть документа руководителя Центра комплексных социальных исследований Института социологии РАН Владимира Петухова. По его словам, проблема кроется в самой методологии проведения данных исследований, «ведь необходимо будет избежать субъективизма и различных манипуляций с данными исследований». Никто не дает гарантий, что социологу не захочется «помочь» своему коллеге из МВД, естественно, за отдельную плату. «МВД понадобится проводить тендеры, изучать имеющийся у той или иной социологической службы инструментарий, базу и заключать договоры с самыми профессиональными из них, — продолжил господин Петухов. — По деньгам я не думаю, что это будут какие-то огромные суммы. Это будет несложный мониторинг регионального уровня, а локальные исследования не требуют больших затрат». Заметим, что параллельно с поиском профессиональных социологических служб нужно проводить семинары и лекции непосредственно с работниками МВД, чтобы потом не расхлебывать последствия конфликтов между представителями власти и представителями общественности.
В целом желание привязать критерий оценки деятельности полиции к общественному мнению выглядит как попытка прогрессивного движения, но насколько адекватна будет эта попытка – вопрос сложный. Те же социальные опросы показали, что полиции не доверяет более 70% опрошенных граждан. У пенсионеров слово полицейский почему-то ассоциируется со словом «полицай», а молодому поколению либеральное правительство не привило уважение к служителю порядка. В некоторых регионах людей, доверяющих полиции, меньше, чем самих полицейских; получается, что даже некоторые правоохранители разочаровались сами в себе.
Перечень обязательных показателей, установленный Министерством внутренних дел, небольшой и вполне логичный: в ходе опросов граждане скажут, насколько они защищены, как охраняется их имущество, каков уровень правопорядка в их регионе и т. д. Более того «мнение с улицы» понадобится для оценки таких структур как ГИБДД, дежурные части, вневедомственная охрана. Хотя в самом процессе формирования показателей есть один нюанс – в пункте 4 инструкции к приказу № 735 сказано: «министерства внутренних дел по республикам, главные управления, управления МВД России по иным субъектам РФ….. могут разрабатывать собственные системы показателей оценки деятельности подчинённых органов…..». На первый взгляд неплохое начинание – дать свободу республиканским МВД, чтобы они приспособили систему показателей оценки к местной обстановке (на Кавказе, например, общее число преступлений меньше, но больше убийств), к традициям и культуре проживающих в той или иной республике народов. На деле подобная практика может обернуться тем, что наиболее важные проблемные показатели будут просто исключены, дабы не портить репутацию полицейского отделения. В результате данные опроса не будут соответствовать действительности, что еще сильнее усугубит криминогенную обстановку на окраинах РФ.
Несмотря на то, что социальный опрос станет теперь неотъемлемой частью работы полицейских, такие критерии, как «пресечение и раскрытие преступлений, предупреждение, розыск лиц, обеспечение общественного порядка, выявление» полностью отданы на откуп статистике. Будет по-прежнему вестись учёт для каждого подразделения МВД.
Сама система была доработана, на наш взгляд не в лучшую сторону: наследие Советского Союза — система количественных показателей, не только сохранилось, но и усугублено. Так, например, появится некий «план», по которому у полицейских с каждым годом должна повышаться сумма взысканных штрафов. В лучшем случае это приведет к более жёсткой реакции правоохранителей на гражданские правонарушения, в худшем станет неплохим оправданиям для полицейской вседозволенности, в частности, для оборотней в погонах.
Впрочем, это – цветочки. Ягодки начинаются, когда становится известно, как формируется оценка для следователей. Здесь тоже заложен «план», пришедший к нам годов этак из тридцатых прошлого века. Суть его в том, что оценка деятельности следователя будет прямо пропорционально зависеть от количества дел с обвинительным заключением, направленных в суд. Это значит, что количество оправданных, а также число развалившихся дел будет портить жизнь следователю.
«Мы будем стараться не возбуждать уголовные дела по тем фактам преступлений, где будет отсутствовать вменяемая доказательная база, – поделился с нами сотрудник ОВД 39 отделения полиции по району Перово, представившийся Сергеем. — Если раньше за «висяки» лишали премии только «провинившихся», то теперь достанется всему отделу».
Трудно даже вообразить, каким ударом станет для правопорядка вся эта «плано-палочная» система. Она приведет не только к росту числа профессиональных преступных групп, но и к формированию уличных хулиганских банд, благо для дознавателей, занимающихся расследованием мелких преступлений, установлена еще более жёсткая система. Так, например, дознаватель получит «неуд», если отправленного за решётку подозреваемого вдруг оправдают. На фоне всего этого уведомления, что реабилитирующие основания больше не послужат поводом для закрытия уголовных дел, звучат странно.
Есть и другая, не менее опасная, угроза: нечестные сотрудники полиции начнут искажать статистику, готовить подставных свидетелей, производить подмен вещественных доказательств, лишь бы осудить подозреваемого по наиболее тяжкой статье и получить заветные статистические баллы. Как следствие, в тюрьме окажутся невинно осуждённые, а матёрые уголовники останутся на свободе, потому что следователь не станет портить себе статистику.
К сожалению «палочная система» занимает большую часть приложения к приказу. Несмотря на то, что какие-то робкие шаги в сторону изменений делаются, реформа по-прежнему носит половинчатый характер, опирается на два костыля: один – дряхлеющее советское наследие, другой – заимствования у европейских стран. Смешение двух противоположных подходов закончится тем, что ни один из них не будет работать в полной мере, и в результате ничего не изменится.
Версия для печати
