В их числе был выдан атаман и писатель Петр Краснов, которого вскоре казнили в Москве. Сегодня память о генерале возвращается в родной для него Петербург.
Петр Краснов родился в Петербурге в 1869 году, получил превосходное образование в Павловском военном училище на Большой Спасской улице, где в те времена стояла старая Спасская церковь. Вскоре после прихода к власти большевиков храм разрушили, а улицу переименовали в честь «красного курсанта». В стенах же бывшего Павловского училища теперь размещается Военно-космическая академия имени Можайского.
Большевики стремительно меняли архитектурный облик и топонимику бывшей столицы империи, однако сжечь все мосты в прошлое было не под силу даже им. И теперь оно порой переплетается в Петербурге с настоящим самым причудливым образом. К примеру, на стыке 20-го и 21-го веков интерес к биографии выдающегося кавалериста привел одного из петербургских выпускников Алексея Кузинкова к мысли о поступлении в… Военно-космическую академию. «Приятно было осознавать, что я тоже живу в том же здании. Читая воспоминания Краснова, узнаешь те места, которые там есть и сейчас», – рассказал офицер корреспонденту «БалтИнфо».
Еще будучи курсантами, Алексей Кузинков и его товарищи издали в Академии воспоминания Петра Краснова о родном училище под названием «Павлоны» тиражом около ста экземпляров. А впоследствии молодой офицер создал сайт, на котором разместил подборку сочинений одного из своих любимых авторов – очерки, статьи, мемуары, рассказы, романы. «В истории русской литературы не так много было военных писателей, которые укрепляли патриотический дух, а не искали какие-то поводы для критики», – объясняет Кузинков. Сегодня он один из многих людей, которым совсем не безразлична память о казачьем атамане из Петербурга.
В 1997 петербургский историк Владимир Новиков попытался добиться не только литературной, но и юридической реабилитации Петра Краснова, но безуспешно. В декабре того же года военная коллегия Верховного суда РФ признала Петра и Семена Красновых, Андрея Шкуро и Тимофея Доманова «обоснованно осужденными и не подлежащими реабилитации», оставив в силе приговор 1947 года.
«Они продолжали вести ту борьбу, которую вели за 20 лет до того. Что, изменился, что ли, режим? Почему они, собственно, должны были не вести ее? Режим совершенно не изменился, только к тому времени совершил еще больше преступлений вдобавок к тем, которые он совершал в ходе Гражданской войны», – отметил в беседе с корреспондентом «БалтИнфо» историк Белого Движения, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Сергей Волков. По его словам, для значительной части эмигрантов из России, оказавшихся на захваченных Германией территориях, война со сталинским СССР воспринималась как «Вторая Гражданская».
«Существует совершенно неправильное представление относительно целей этих людей, которых называют коллаборантами», – считает Сергей Волков. По его словам, они не были ни гитлеровцами, ни нацистами, они «оставались теми, кем были за 20 лет до того». «Они были убеждены, что если даже в Германии не придут к власти более здравые правители, то все равно сопротивление начнется на национальной основе. И они будут тем готовым кадром, который это сопротивление возглавит, но уже на русской основе, а не на советско-большевистской», – объясняет историк мотивы казаков, оказавшихся «по ту сторону» линии фронта.
В конце войны десятки тысяч казаков предприняли усилия для того, чтобы попасть в британскую оккупационную зону на территории Австрии. Там они надеялись спасти свои семьи, но судьба распорядилась иначе... Только во время операции в австрийском Лиенце, где 1 июня 1945 года англичане стрельбой и танками загоняли казаков в грузовики, погибло не меньше тысячи человек. Среди них были женщины и дети.
Насильно переправленные в СССР казаки оказались в лагерях и «спецпоселениях», из которых многие уже не вернулись. С казачьими лидерами разбирались отдельно, устроив показательный судебный процесс. Впрочем, то, что приговором будет смертная казнь, все участники процесса понимали еще до его начала.
...Казалось бы, сегодня относиться с ненавистью к тем людям нет ни малейшего повода, однако преодолеть 70-летнюю инерцию советской идеологической машины до сих пор оказывается не под силу. «Отношение к ним не изменится, во всяком случае на уровне официальном, и это связано с тем, что чем дальше, тем больше у нас усиливается и в обществе, да и в государстве восприятие Второй Мировой войны в контексте тех идеологем, которые сформировались в советское время», – поделился своим мнением протоиерей Георгий Митрофанов, профессор Санкт-Петербургской духовной академии.
Скепсис, впрочем, не мешает священнику предпринимать попытки изменить общественное мнение. Его изданная несколько лет назад книга «Трагедия России. «Запретные» темы истории ХХ века в церковной проповеди и публицистике» вызвала большой резонанс далеко за пределами Северной столицы.
У Русской Православной Церкви Заграницей к казакам-красновцам отношение особое. Большинство казачьих офицеров причащались именно в РПЦЗ. Если в Московской Патриархии лишь недавно задумались об «оправдании власовцев», то в Зарубежной Церкви этот вопрос никогда не был предметом особых споров.
«Мы традиционно служим панихиды, рассказываем, что люди положили жизни свои за отечество. Они воевали, естественно, не за покорение России в пользу Германии, а рассчитывали, что с помощью Германии Россия получит свободу от большевиков, от коммунистов, и таким образом начнут они восстанавливать Россию», – рассказал корреспонденту «БалтИнфо» епископ Виктор, архиерей той части РПЦЗ, которая не пошла на соединение с Московской Патриархией в 2000-е годы.
Пройдет панихида в Петербурге и 1 июня, в 19.00 на Смоленском кладбище, у могилы юнкера Александровича. Всего два года назад там установили небольшую плиту в память о юнкерах Владимирского училища. В дни октября 1917-го они первыми начали открытое вооруженное сопротивление большевикам. Удивительно, но на сегодняшний день во всем Петербурге эта маленькая мраморная доска – единственный памятник Белому Движению. На этом фоне мечта современных «красновцев» хотя бы о табличке в память о донском атамане выглядит утопично.
Но если на юридическом «фронте» пока без перемен, то на литературном – кольцо оцепления давно прорвано. Детские рассказы Петра Краснова продаются в церковных лавках и книжных магазинах, переиздаются романы и мемуары. И сейчас речь идет о том, чтобы закрепить успех – ввести в программу школ и вузов творчество одного из самобытных русских писателей 20-го века. То, что этого не произошло до сих пор, является, по мнению историка донских казаков Вольфганга Акунова, «неизжитым рецидивом большевистского сознания».
По поводу возможных перемен в общественном мнении сторонники возвращения исторической памяти судят по-разному. Вольфганг Акунов уверен, что перелом уже давно произошел, а вот Сергей Волков в своих выводах более острожен. «Такие повороты возможны только после того, как будет осознана принципиальная преступность советского режима. И будет установлено хотя бы однозначное отношение к красным. Если это произойдет, только тогда может измениться отношение к тем, кто продолжал борьбу с большевизмом и после Гражданской войны», - считает историк.
Олег Саломатин
http://www.baltinfo.ru/2012/06/01/Vozvraschenie-belogo-atamana-282270
Версия для печати
