Андрей Рогозянский

Пришло время твёрдо сказать: «Я – с моим Патриархом!»

Здравствуйте, друзья. У меня есть сегодня одно заявление, и я кое-что расскажу о кампании диффамации Русской Православной Церкви.

Всю свою сознательную жизнь я занимаюсь информационным обеспечением. Сначала это были рекламные и бизнес-стратегии, потом – аналитика, отражающая положение и проблемы христиан в современном информационном обществе. Мой интерес был направлен на изучение, как говорит Игорь Ашманов, «психологических крючков», которыми улавливают аудиторию и по отдельности каждого.

Нередко от моего имени звучала критика официальной церковной позиции. Десять-пятнадцать лет назад я критиковал, резко, деятельность митрополита Кирилла, тогдашнего главного дипломата Московской Патриархии и нынешнего Патриарха, а также митрополита Илариона (Алфеева), его преемника на посту главы ОВЦС. Теперь я считаю своим долгом выступить в защиту Патриархии и довести до людей знакомых и незнакомых понимание того, что в последнее время они стали мишенью мощной и изощрённой кампании – настоящей информационной диверсии против нашей Церкви.

Вы замечали, как масс-медиа и социальные сети захлёстывает волна негатива, возникает своего рода модный тренд на демонстрацию смелости в оценках, на особый, раскованный стиль отношения  к священнослужителям, стихийное «гражданское сопротивление» церковным инициативам?  Журналисты, блогеры, поп-звёзды, политические деятели и не упускают повода отметиться новыми, всё более радикально антиклерикальными заявлениями. Всё это – на фоне вялой, невнятной позиции государственных чиновников и федеральных СМИ в периоды искусственных, возникающих подчас на пустом месте обострений. При многократном, увы, росте числа упоминаний лиц, сделавших содержанием своей деятельности постоянную, систематическую «прокачку» антицерковной темы.

 «Хайповое» настроение из столиц добирается до регионов, где пресс-службам епархий, не испытывавших недоброжелательства или напряженности в контактах с журналистами и общественниками, приходится отбиваться от непонятных атак. Всякое слово и поступок искажаются, перекодируются в превратном духе. Так, после встречи в Саратове с журналистами правящего архиерея митрополита Лонгина (Корчагина) местные СМИ вышли с кричащими заголовками, весьма отдалённо напоминающими содержание выступления и ответы на вопросы. Невесть с чего у собравшейся пишущей братии разыгрались злая фантазия и сарказм. Пресс-службе митрополии пришлось выпустить отдельное заявление с тем, чтобы урезонить коллег. Отмечу, что речь идёт о Саратовской митрополии, отличающейся активной информационной работой, постоянным взаимодействием с обществом и высоким личным авторитетом архиерея.

Обращает внимание на себя применение приёмов психопрограммирования: не просто надавить и унизить, но как бы заклясть объект своих нападок на поражение. Методичное выжигание смыслового поля, уничтожение любого намёка на положительные коннотации с церковной политикой и иерархией. Дегуманизация и снятие ограничений на проявления раздражения и нетерпимости в адрес Церкви. «Церковные начальники — это зло. Выступать против них можно и нужно», - заявил недавно бывший патриархийный чиновник, а ныне «иноагент» и оппозиционер. Близкое сходство с лозунгами, знакомых нам по информационному накату в связи с «делом Скрипалей» и массовой истерии Майдана.

Мы не станем злоупотреблять конспирологическими теориями, просто расскажем, как это действует. Вне всяких сомнений, Русская Православная Церковь фигурирует отдельной и важной строкой в экспертных и исполнительных документах центров, занятых сдерживанием и подрывом возможностей России. Иного и быть не могло. Информационные вторжения в настоящее время – обыденность! На программы борьбы с РПЦ прямо указывают Wikileaks и документы Integrity Initiative – разоблачённой незаконной сети, работавшей в интересах британских МИД и военной разведки, по лоббированию антироссийского курса в государствах Евросоюза.

Один из стандартных ходов для подрыва противника: распространении слухов о якобы фатальных несоответствиях в системе, противоречиях, тупике, панике, ведущих к неминуемому скорому обрушению. Человеку, уцепившемуся на «психологический крючок», это внушает уверенность в переменах, наступающих как бы само собой, естественным путём, со стремлением как можно скорей перейти на «сторону света», в ряды протестующих. В действительности, никакого фатального и острого кризиса в РПЦ нет. Несмотря на нагнетаемые эмоции и субъективное ощущение ухудшения ситуации, церковное управление проявляет себя довольно взвешенно. Оно подаёт меньше поводов к критике, нежели 10 или 7 лет назад. Жизнь и обстоятельства расставили многое по местам. Конфликтные фигуры удалены. В верхнем эшелоне мы имеем администраторов соответствующих деловых и моральных качеств, без склонности к авантюрам, распре или игре на публику. Сложности, с которыми сталкивается РПЦ, носят во многом объективный характер. Это то, с чем имеет дело Россия, российский социум и мир в целом и что невозможно записать категорически на счёт отдельных людей или лидера. Поэтому, когда во всеуслышание говорят: «Патриарх проиграл Украину» или «Иерархи повинны в том, что Россия не воцерковляется», - мы понимаем, что имеем дело с примерами ментальных вирусов, элементами информационной войны.

Подчеркну, что состояние корпоративного и госуправления почти повсеместно плачевно. Мир погружён в ожидание большого кризиса. Патриархия и её «дисфункции» здесь, как говорится, - цветочки. Рассуждая о «дне», на которое якобы падает церковное управление, критики попросту не видели и не представляют себе глубину настоящего «дна».

Второй характерный приём касается вбивания клина между низами и верхами. С этой целью подогревается зависть в отношении комфорта и материального достатка официальных лиц. Распространённый обывательский шаблон не отличает лиц, занимающих ответственные посты, и так называемых звёзд, «селебритиз» - баловней судьбы, проводящих жизнь в расточительстве и увеселениях. Прорваться на высшие позиции, занять первую должность, по мнению обывателя, есть необычайный успех и предмет всеобщего вожделения. Как формулировал известный мультперсонаж, оказавшийся в Тридевятом царстве: «Хочешь - тебе пирожное, хочешь - тебе мороженое». В реальности лица, причастные к высшему управлению, живут невыносимой жизнью, сравнимой, действительно, с трудом на галерах. Недавно известный политик уподобил свою должность электрическому стулу. Если спросить епископат Русской Православной Церкви о карьерных амбициях и желании/нежелании встать когда-либо у руля Патриархии, мы с удивлением обнаружим, что ни у кого или почти ни у кого нет рвения на сей счёт, равно как особенной конкуренции за первую позицию. Известность, мелькание в новостной хронике и наличие у Патриарха своей резиденции, вертолёта, яхты и личной охраны ничего не меняют. Третьи, пятые и десятые должности в управлении, как церковном, так и политическом, по-человечески куда привлекательней. Понимание этого меняет наше отношение к Патриарху и к труду Патриарха. Человек, исполняющий сложную миссию и несущий на плечах бремя ответственности, заслуживает уважения.

Наконец, третье отличительное качество диффамационной кампании – это постоянное, навязчивое акцентирование личных недостатков церковного руководства и Его Святейшества. Не существует обстоятельной критики, достойной дискуссии по принципиальным позициям, одно лишь цепляние к поведению и словам. Но Церковь – не собрание идеальных характеров, хотя некоторые и питают подобного рода иллюзии. Если проводить аналогии, её лучше сравнить с секцией «Здоровье» для восстанавливающихся после тяжёлой болезни. Патриарх - руководитель организации и один из выздоравливающих. Авторитет духовный не обязательно совпадает с авторитетом иерархическим, и христианству также несвойственен вождизм. Вожди необходимы земным идеологиям, творящим кумиров и абсолютную, непререкаемую величину из своих лидеров. Патриарх в Церкви - это, в основном, организатор, абсолютной же величиной и истиной в последней инстанции для нас был и остаётся Иисус Христос. Что не отменяет нашего стремления к идеалу и необходимости работать над собой, однако снижает значение личного фактора и делает не такими судьбоносными и драматичными выбор и утверждение в церковное управление лучших из лучших, людей, состоящих из одних достоинств.

Если говорить о любой средней организации, личные свойства её руководителя имеют определённое значение. Но больше того – общие характер и уровень управления и компетентность специалистов. Немыслимо, чтобы в ходе деловых процедур и в повестке совещаний дискутировались индивидуальные достоинства и недостатки, подробности чьей-то жизни. Даже и для обстановки курилок «перемывание косточек» начальства смотрится пошловато. Тем более верующие церковные люди при упоминании священноначалия соблюдают необходимые приличия и признают порядок и действительность решений, принятых наверху. Примитивные выпады, представляющие Патриарха Кирилла в каком-то невообразимо мелочном свете, свидетельствуют злобу душ критиков и являются игрой на понижение – попыткой сбить с толку, увести в банальности, унизить и опровергнуть роль Церкви в целом.

В недоумении смотрю я на то, как широко обосновались и вольготно чувствуют себя «хейтеры» Русской Православной Церкви и Патриарха – носители неприкрытой деструкции. В условиях, когда к пастве РПЦ принадлежит большинство наших сограждан, Патриархия оказывается в положении притесняемого, объекта бесконечных нападок. Для несистемной оппозиции и масс-медиа такова тренировочная разминка и максимально простой и удобный вариант нагнетания ситуации. За невозможностью нанести ущерб российской политической системе третируют Православную Церковь, другую составляющую идентичности и суверенитета. Нелепость и непозволительная беспечность для страны, заботящейся о своей безопасности,

Людям здравого смысла и нравственных принципов претят негативизм и передёргивания, попытки сомнительных личностей присвоить себе роль моральных менторов и судей над Церковью. Некогда в 90-е Иннокентий Смоктуновский коротко и ясно ответил на предложение принять участие в антицерковном демарше. «Какую подлость в своей жизни я сделал и чем дал вам повод подумать, что я выступлю против Церкви?», - спросил он. Довольно делать вид, что ничего не происходит! В сложившихся условиях при всём моём беспокойстве о недостатках и упущениях, знании проблемных сторон церковной действительности, я считаю необходимым заявить о всемерной поддержке руководства Русской Православной Церкви. Я – с моим Патриархом!

«Я – с моим Патриархом!», - могут подтвердить известные люди. Главная идея и цель архитекторов кампании против РПЦ состоит в том, чтобы создать искусственную изоляцию, отчуждение общества от Церкви и её управления. Эта игра будет сломана, встретив выражение твёрдой про-церковной позиции.