В провинциальных школах ситуация не лучше: дети мигрантов диктуют свои правила языкознания, угрожают убийством, на занятия приходят с ножами. Почему национальный вопрос остаётся открытым в русских городах, а социальное напряжение достигло наивысшей точки?
Вызывающее поведение мигрантов продолжает будоражить наше общество. Но не только они попадают в скандальные хроники, нередко их "героями" становятся и представители так называемой "внутренней миграции".
Недавно на всю страну прогремел скандал в Обнинске – первом наукограде России, расположенном в Калужской области. В конце декабря в одной из школ разразился скандал: дети мигрантов, посещающие занятия в этом учебном заведении, не только сколотили настоящую банду, а на уроки приходили с ножами, но и попытались домогаться 11-летней ученицы 4-го класса. Один держал девочку, второй прикрывал, а третий лапал и рассказывал, что он с ней сделает.
Дети по-русски не говорят, родители ругаются матом. Мигранты захватывают наши школы
О нападении узнал учитель английского языка от самой девочки: заметив, что ученица находится в подавленном состоянии, он смог вызвать её на разговор, а после этого сразу вместе с девочкой они пошли к завучу, а потом к директору. В школу вызвали полицию – обращения по поводу этих учеников были постоянными.
Член Совета по правам человека при президенте России Марина Ахмедова, разбираясь в этой истории, написала на своей странице в Facebook:
По словам родителей, тройка тех самых мальчиков и до того терроризировала детей. Они приходили в школу с ножом, возле школы подрались с мальчиком, которому разбили пах, и он попал с больницу. Школа троицу исключить не могла – не имела права. Учителям приходится разгребать те проблемы, которые создала миграционная политика.
Как, скажите, может быть так, чтобы в одном классе на 27 человек было 6 детей мигрантов, которые не говорят по-русски или очень плохо говорят? Вообще, учителя не имеют ничего против детей нерусской национальности. Речь об иной культуре, вернее, о её отсутствии. О родителях, которые вместо того, чтобы извиниться за своих "детишек", посылают учителей матом и кричат на ломаном русском: "Сами учите узбекский! Почему мы должны учить русский?!".
Да, с такой миграционной политикой недалёк тот день, когда нашим учителям придётся учить узбекский или таджикский. А наше образование уже катится вниз – его туда тянет внушительный процент детей, которые по-русски не говорят. Также не говорят и их родители. И меня удивляет, почему гражданство России столь легко доступно людям, не владеющим русским.
В итоге родителей двух школьников привлечены к административной ответственности за неисполнение обязанностей по воспитанию и содержанию детей и за нарушение правил въезда и пребывания в России. Одна семья уже покинула страну, вторая скоро это сделает.
Но есть и другие примеры: школа в подмосковных Котельниках, которые превратились в мигрантское гетто. Есть здесь школа №3, и в ней смогли хорошо учить и русских школьников, и детей мигрантов.
Котельники превращаются в другую республику
Журналист "Комсомольской правды" Дина Карпицкая рассказала в эфире Царьграда об этой школе:
"В первый раз я побывала здесь лет шесть назад, когда в Сеть попал список учеников первого класса, где русских фамилий было от силы две. Тогда разгорелся грандиозный скандал, на школу набросились журналисты, общественники и все были в шоке: неужели у нас такое может быть?
Уже тогда я узнала, что это необычная школа, что директор этой школы – Елена Иванова – очень энергичная женщина, которая не побоялась принять этот вызов. Рядом с Котельниками построили огромный торговый центр "Садовод", там стало скапливаться большое количество мигрантов, они имеют больше средств, чем местные жители, свободно покупают в Котельниках квартиры, куда привозят свои семьи, детей. И эти дети попадают в школу №3.
Я там была последний раз в сентябре 2021 года. Теперь это особенная школа. Учителя проходят специальную подготовку, есть разработанная система медиации, в которой участвуют не только учителя, но и ученики старших классов. На базе этой экспериментальной школы проводят исследования сотрудники ВШЭ. И полученный опыт будет распространяться на многие другие школы.
Тем не менее ситуация в Котельниках непростая: в школе одно, а выходишь из школы – видишь совсем другое. И коренные жители Котельников просто страдают из-за того, что их район превратился в другую республику. Там сплошные халяльные магазины, на улицах женщины в хиджабах и паранджах, а мигранты, которые уже получили гражданство России, ведут себя очень нагло. Конечно, ситуация сложная.
Я изучала вопрос обучения детей мигрантов в наших школах – это очень болезненная тема, которая совершенно не прорабатывается на государственном уровне. В прошлом году президент России сказал, что надо сделать так, чтобы в школах мигрантских детей не было больше, чем русских. Но пока ничего не поменялось.
Дети, которые приезжают в Россию, нередко вообще не знают русского языка, но, согласно существующим нормам, если родители имеют регистрацию, то школа обязана их ребёнка принять. А из-за одного такого ученика может страдать целый класс. Ребёнок ничего не понимает, он хулиганит.
Сейчас в школе №3 официальное соотношение между русскими школьниками и приезжими – 50% на 50%. Но многие дети уже имеют гражданство России, формально их к мигрантам причислять уже нельзя. Но, когда я смотрела на учеников своими глазами, у меня было ощущение, что соотношение 70% на 30%, а может, и больше. То есть детей мигрантов там очень много.
Как не превратить русские школы в учебные заведения для мигрантов? Об этом в программе "Не могу молчать" ведущая Елена Афонина беседовала с доктором социологических наук, главным научным сотрудником Института демографических исследований РАН Викторией Леденёвой и председателем президиума Общероссийской общественной организации "Офицеры России", генерал-майором Сергеем Липовым.
Мы сами в 90-е заложили эту мину замедленного действия
Елена Афонина: Что нам делать в подобной ситуации? Вот СПЧ предлагает следующий механизм: если дети мигрантов ведут себя неподобающе, то за них отвечают родители. Проще говоря – не хочется повторять эту фразу, конечно, – "чемодан, вокзал и в сторону дома". Это выход?
Сергей Липовой: Это проблема не сегодняшнего или вчерашнего дня. Она была заложена 25-30 лет назад, когда Россия стала самостоятельным государством, когда наша страна слепо всё копировала с Европы, в том числе и миграционную политику. Европейские страны принимали у себя выходцев из Северной Африки, с Ближнего Востока. И сейчас Европа нередко чаще говорит на чужом наречии, нежели на европейских языках.
И мы точно так же заложили эту мину замедленного действия в нашу миграционную политику и сказали, что возьмём с постсоветского пространства столько людей, сколько приедет. Мы беспокоились о том, что у нас не будет хватать рабочих рук, потому что были большие проблемы с оставшимся населением: Советского Союза не стало, и количество населения в России резко упало.
Сегодня мы видим, что бесконтрольный поток мигрантов с постсоветского пространства довёл нас до того, что у нас стали образовываться локальные районы с переизбытком этих мигрантов. Мы рассчитывали на то, что приезжие будут ассимилироваться, вливаться в наше общество, учить русский язык, соблюдать наши законы, но мы получили обратный эффект, точно так же как и в Европе.
По прошествии 5-10 и более лет взрослые мигранты русского языка толком не знают, а дети начинают себя вести так, как будто они к нам приехали в гости, как это происходит и в Германии.
Нелегалов надо не адаптировать, а депортировать
– Мы ждём от них ассимиляции, адаптации. Виктория Юрьевна, а может, нам уже на этом этапе нужно констатировать, что это провальный, тупиковый путь развития отношений с приезжими, и нужно действовать как-то иначе? Или надежда есть?
Виктория Леденёва: Я хотела бы подчеркнуть, что адаптация и интеграция – это вопросы достаточно серьёзные в миграционной политике. Когда мы об этом говорим, то прежде всего имеем в виду тех мигрантов, которые проживают в России легально.
Иногда мне задают вопрос: а как же адаптировать нелегальных мигрантов? А их надо депортировать.
– Но эта история, которая случилась в Обнинске, как раз о нелегальных мигрантах. Родители этих мальчиков нарушали миграционное законодательство, скорее всего, они сделали фиктивную регистрацию, по ней и устроили детей в школу. А школа не может проверить законность получения мигрантами своего статуса. И что мы получаем?
В.Л.: К сожалению, у нас такие ситуации происходят очень часто. С одной стороны, мы должны адаптировать тех, кто проживает в нашей стране легально, но на деле у нас огромное количество нелегальных мигрантов.
Что касается детей, то официально, по данным Минпросвещения, до пандемии у нас ежегодно прибывало 600 тысяч детей вместе с родителями. Из этого количества 140 тысяч ходят в школу. И когда мы спрашиваем, что же делают остальные дети, нам отвечают: 160 тысяч прибывают вместе со своими родителями в качестве туристов, а чем занимаются оставшиеся сотни тысяч детей, неизвестно.
Мы с вами понимаем: мало того что такие проблемы в школах получаются, большое количество детей вообще не учатся. Они вместе с родителями торгуют на рынках, но в последнее время появилась информация о том, что мигранты сами создают свои частные школы на съёмных квартирах, в подвалах и там обучают своих детей тому, что они считают нужным.
– Представляю, как и какие предметы преподают в этих частных школах. А вы знаете, как собираются у нас адаптировать мигрантов? Сейчас стало известно о том, что у нас собираются выпустить "Монополию" для мигрантов, на которую уже выделено шесть миллионов рублей. По задумке авторов, эта игра должна помочь мигрантам подготовиться к жизни в нашей стране. За основу берутся 20 реальных историй мигрантов, игроки выбирают одну из этих историй, проходят все этапы легального получения денег в России, выигрывает тот, кто заработает больше денег. Это мы так адаптируем мигрантов, рассказывая, как деньги в России зарабатывать?
С.Л.: Я хочу сказать, что этот случай в Обнинске – яркий пример того, что в некоторых регионах мы потихоньку начинаем терять контроль над ситуацией, а то, что происходит в школах, – как лакмусовая бумажка. Это очень тревожный сигнал, на который власти должны отреагировать.
Далеко и ходить не надо: у нас в Москве есть районы, где уже объявления в торговых центрах написаны не на русском языке.
По поводу "Монополии" – это выброшенные на ветер деньги. Все те мигранты, которые приехали к нам работать, разбираются в реальной "монополии" намного лучше нас. Нам надо в этой ситуации делать выводы, жёстче подходить к миграционным вопросам. На территории России не должны находиться нелегальные мигранты, которые покупают справки и фиктивные сертификаты на право работать в России. Такого вообще не должно быть.
Если человек приехал к нам в страну, он должен чётко соблюдать законодательство России, он должен стоять на учёте во всех видах социальных служб, и если у него подходит срок убытия, он должен уехать, зная, что, даже задержавшись на один день, он нарушит закон и может на несколько лет лишиться права вернуться обратно.
Детские поликлиники – для мигрантов. Как такое случилось?
– Звучит всё красиво, но у них на каждом этапе начинаются проблемы. Вот, к примеру, получение патента. Но патент мигрант не получит без медицинской справки. До Нового года сдать все необходимые анализы можно было только в одном месте – в центре в Сахарово. Это касается Москвы. А там очереди из тысяч людей, которые просто пытаются в этот центр попасть, чтобы пройти медиков.
И власть находит "потрясающий" выход: с 1 января 2022 года взрослые мигранты для прохождения медосмотра смогут обращаться в детские поликлиники Москвы. То есть мигранты приходят сдавать анализы на ВИЧ в детскую поликлинику? А ведь это и ещё работа медперсонала, который и без того испытывает огромные нагрузки. Это ещё и невозможность контролировать тех, кто приходит в детскую поликлинику, а ведь там и туалеты, и маленькие дети. Так к чему эта ситуация может привести?
К беседе в студии по видеосвязи присоединился врач общей практики Денис Прокофьев, работающий в Диагностическом центре №5, который тоже попал в список медучреждений, куда мигранты могут обращаться за осмотром.
– Действительно ли теперь мигранты могут проходить осмотр и получать справки в детских клиниках?
Денис Прокофьев: Уже на протяжении года обсуждается инициатива передать государственным поликлиникам медосмотры мигрантов для получения разрешительных документов. Раньше все осмотры проводились в Миграционном центре в Сахарово.
Были выбраны несколько крупных поликлиник Москвы, которые имеют высокую оснащённость, и принято решение с учётом того, что трудовых мигрантов очень много. Теперь они будут проходить осмотры в поликлиниках по территориальному признаку.
Программа "Не могу молчать" выходит на "Первом русском" по вторникам и четвергам в 14:00. Не пропустите!
Источник Версия для печати
