Документ относится к области стратегического планирования в сфере национальной безопасности Российской Федерации и должен определять систему целей, задач и инструментов реализации стратегического национального приоритета «Защита традиционных российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти».
То, что такой проект создан Министерством культуры, безусловно, хорошо. Национальные приоритеты в сфере культуры — наиболее просевшая область государственной политики. К несчастью, бюрократическое мышление редко идёт дальше самых общих формулировок.
Для чиновников традиционные ценности в проекте постулируются как «формирующие мировоззрение граждан России нравственные ориентиры, передающиеся от поколения к поколению, обеспечивающие гражданское единство, лежащие в основе российской цивилизационной идентичности и единого культурного пространства страны, нашедшие своё уникальное самобытное проявление в духовном, историческом и культурном развитии многонационального народа России».
Итак, что же такое традиционные ценности России?
Правый консерватор, читая такое описание, не задумываясь, определил бы их как христианские, православные ценности. Нравственные ориентиры, передающиеся из рода в род и ставшие основой нашей цивилизационной идентичности — что же это может быть в России как не Православие?
Авторы же документа принципиально решили «не вдаваться» в такие «подробности». Хотя и попытались перечислить некие традиционные ценности. Получился следующий список: «жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России».
Хороший ли это список? В чём-то конечно да. Его можно даже признать не плохим. Но в процессе его осмысления и чтения всего текста проекта рождаются некоторые существенные вопросы.
Что вкладывают авторы проекта в вышеперечисленные понятия? Можно ли приведённый список считать полным? Всё ли из поименованного можно назвать традиционными ценностями России? И главное, как заявленные «ценности» сочетаются между собою?
Список выглядит принципиально неполным. По каким-то странным причинам авторы проигнорировали проголосованную при поправках суть статьи 67(1) нашей Конституции, где в пункте 2 говорится о предках, «передавших нам идеалы и веру в Бога». На самом деле, центр тяжести всех традиционных ценностей может находиться только в этом пункте и нигде в другом месте.
Если же считать по-другому, то можно ли говорить о традиционных ценностях? Из какой же традиции, кроме как из религиозной, они могут вообще проистекать? Альтернативой религиозной традиции могут быть только советская атеистическая или секулярная либеральная.
Из перечисленных в проекте Минкульта понятий не всё можно назвать традиционными ценностями, проверенными временем, так как не все они передавались из поколения в поколение.
Вот, скажем, если «права и свободы человека» интерпретировать в прямолинейном либеральном понимании, то появились они у нас как культивируемый принцип совсем недавно (лет тридцать назад) и передавать их из поколения в поколение у нас ещё не приходилось. Это такая «новая ценность», которая не проверена временем на нашей почве и не может именоваться традиционной.
Не менее противоречиво понятие «гуманизм». Что оно означает? Наиболее распространённая трактовка — мировоззрение, в котором высшей ценностью является сам человек. Могли ли наши православные предки, да и предки исповедующих другие религии в нашем обществе, согласиться с этим постулатом? Творец всего земного, в том числе и человека, не мог в их сознании стоять ниже своего творения. А значит, «гуманизм» — идея слишком модерновая, чтобы называть её традиционной ценностью для наших народов.
Возможно, в такой непоследовательности сыграла роль «традиционная» для наших бюрократов трактовка РФ как светского государства, боязнь кого-нибудь «обидеть»? В данном случае атеистов и граждан, «теплохладно» относящихся к вере?
Но ведь ещё в 1997 году Российская Федерация фактически отменила атеизм как господствующее отношение к религии. Тогда был принят федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». Россия как государство отказалась от атеизма как своей основы и признала «особую роль православия в истории России», выразив уважение к традиционным религиям народов России как к неотъемлемой части «исторического наследия народов России».
Также авторам проекта необходимо было бы вспомнить и о объединённом заседании Межрелигиозного совета России и Христианского межконфессионального консультативного комитета прошедшего в 2021 году. Эти два союза включают в себя весь спектр религиозных организаций РФ. Обсудив дискутированные тогда поправки в Конституцию, все религиозные объединения РФ в своём коммюнике сформулировали общую позицию: «Поддерживаем предложение о внесении упоминания Бога в текст обновлённой Конституции, рассматриваем это как закрепление ценности религиозных убеждений народов нашей страны, исторически и культурно связанных с представляемыми нами религиями, а также духовной преемственности по отношению к нашим предкам».
Как могло произойти, что после стольких общественных дискуссий и проголосованных подавляющим большинством поправок в Конституцию в проекте о традиционных ценностях страны Бог снова отсутствует?
Более того, сам проект озаглавлен как «Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Речь не идёт о материальных или о каких-то абстрактных ценностях. Заявляется, во-первых, о сохранении и укреплении «российских», во-вторых, «традиционных», а в-третьих, «духовно-нравственных» ценностей.
Среди реальных традиционных ценностей обязательно должны быть «ценности религиозных убеждений» традиционных вероисповеданий, а не какие-то абстрактные «высокие нравственные идеалы».
Говорить о «цивилизационной идентичности России» или о «духовном потенциале страны» без «ценности религиозных убеждений» абсурдно. Особенно это бессмысленно, если утверждать, как авторы проекта, что в мире происходит «глобальный ценностный кризис», ведущий «к утрате человечеством традиционных духовно-нравственных ориентиров и моральных принципов».
Если здесь не констатировать, что, прежде всего, речь идёт об утрате «ценности религиозных убеждений», то тогда о чём идёт речь? Все положительные нравственные ценности проистекают из религиозных убеждений, а вовсе не из философских абстракций или революционных деклараций. Именно деструктивные идеологии, о которых говорится в проекте, что им надо противостоять, как раз с «религиозными убеждениями», прежде всего, и борются.
Именно деструктивная борьба с традиционными ценностями и создаёт в итоге те современные риски, о которых помянуто в проекте: «искажения исторической правды, разрушения исторической памяти; ослабления государствообразующего русского народа; разрушения системы ценностно-смысловых координат русского языка; подрыв основ российской государственности и самобытности» и т.д.
Вместе с тем в проекте есть немало важного и действительно имеющего прямое отношение к традиционным ценностям. Так, очень хорошо, что констатируя необходимость укрепления «традиционных семейных ценностей», авторами проекта уточняется, что, прежде всего, имеется в виду «защита института брака как союза мужчины и женщины» и «формирование представления о сбережении народа России как главном стратегическом национальном приоритете».
И всё же некоторые термины, которыми оперируют создатели проекта, вносят неустранимые противоречия в текст. В одних местах документа говорится о «традиционных ценностях, выработанных в ходе тысячелетней истории России» и «российской самобытности», а в других заявляется, что целью нашей государственной политики является «обеспечение морального лидерства России в международных отношениях как хранителя традиционных общечеловеческих ценностей».
В конце же документа и вовсе оказывается, что «традиционные российские духовно-нравственные ценности» основаны «на исконных общечеловеческих принципах и нормах».
Так что же такое «традиционные общечеловеческие ценности» или «исконные общечеловеческие принципы и нормы»?
Что имеется в виду под термином «общечеловеческие»? Христианские ценности? Либерально-гуманистические права человека? Идеи социалистической «коллективности» и «созидательного труда»?
Проект явно требует доработки. Переданные нам предками традиционные ценности не ограничиваются теми, что перечислены в проекте. Люди, создававшие Россию, передали нам веру в Бога, высокую русскую культуру, великую государственную традицию, а вовсе не банальные и абстрактные «общечеловеческие нормы».
Современный глобальный ценностный кризис невозможно преодолеть защитой гуманистических «прав человека», отстаиванием коллективного «созидательного труда» и верой в некую «справедливость». Всё это вполне может входить в идейный состав самого глобального кризиса, и потому проект Минкульта требует глубокого пересмотра.
