И у тех, и других один и тот же мотив – дескать, страну разворовали, у власти воры и бандиты, Ельцина никто трезвым не видел, все делалось по указке из США и т.д. Все это общеизвестно, и спорить с этим нет смысла. Но это только поверхность жизни, за которой не хотят видеть вещей более глубоких.
На самом деле всё, что происходило в 1990-е, – естественное следствие советского периода истории, не более того. СССР закончился именно так, как пророчествовали об этом великие мыслители русского Зарубежья. А пророчествовать было нетрудно: нужно было просто сделать логические выводы из того, что представлял собой этот строй, созданный большевиками, и чем все это неизбежно закончится. Страдатели по СССР говорят, что всему виной предательство. Но это естественно, ведь предательство изначально было заложено в саму природу советского строя, поскольку сам СССР был создан предателями России, служившими её врагам.
Но вернемся к 1990-м. Говорят, что экономика была разворована и уничтожена, но почти никто не говорит почему. А потому, что это была экономика, способная существовать только в замкнутом пространстве, а в условиях мирового рынка она была абсолютно неконкурентоспособна, и все, что производили советские заводы, за исключением ВПК, сразу же стало никому не нужным, стали покупать западную продукцию. За какие деньги? За деньги от продажи нефти и прочего сырья. Вот 1990-е годы и показали, чем реально была экономика СССР – сырьевым придатком мировой системы, и не более того, сама по себе она ничего собой не представляла, и рухнула сразу, как только перестала быть закрытой. СССР закупал зерно на Западе, хотя до 1917 г. Россия была первым поставщиком зерна на мировом рынке. Что же такое случилось, дорогие товарищи-страдатели по СССР? А случилось то, что вы своими колхозами убили русского мужика – великого труженика. А сейчас Россия почему-то опять стала первым в мире экспортером зерна – и это притом, что того мужика давно уже нет: сначала его выкосила коллективизация и война, а потом добили «сытые» брежневские годы, кода этот мужик массово спивался. Теперь все это зерно производят или их потомки, или нанятые азиатские рабочие. Но суть уже не в том, а в том, насколько огромна разница между колхозной системой и нормальной экономикой.
Поэтому, когда бандиты в 1990-е годы скупали заводы и продавали их на металл, это не столько их преступление, сколько преступление СССР, который создал экономику, никому не нужную и ничего, кроме металлолома собой не представляющую. Те «приватизаторы», которые, безусловно, были сволочами, как раз и показали, какая ей реальная цена – цена металлолома.
Собственно, новый период в жизни России начался только в 2000-е годы, когда она стала буквально преображаться, даже чисто внешне – столько строилось всего, что города практически стали новыми и узнаваемыми. Характерно, что после 1991 года уже построено нового жилья в три раза больше, чем за весь период СССР, причем на частные средства самих людей, а не средства государства. Этот колоссальный объем средств, которые люди вложили в жилье, показывает их реальный уровень жизни, который в это время у большинства населения стал значительно выше, чем в брежневские годы, не говоря уже о всем предшествующем периоде советской нищеты.
А 1990-е годы на самом деле относятся еще к советскому периоду – они были его естественным концом и трупным разложением. В 1991 году СССР закончился только политически, а во всех остальных сферах он еще во многом продолжал существовать. Но в это же время происходили и глубинные процессы рождения новой страны, которые проявились уже в 2000-е.
В первую очередь речь идет об изменении психологии людей и о рождении нового общества. Советское общество, основанное на всеобщем рабстве у государства и страхе, уходило в прошлое и рождалось общество, основанное на личной свободе и просторе возможностей. Государство в 1990-е наплевало на людей, но и люди в равной мере наплевали на государство и научились жить самостоятельно – так, как будто государства вообще нет. Это и было главной «школой свободы» в то время.
Часто нам представляют карикатурный образ 1990-х как времени «братков» и «беспредела». Конечно, было и то, и другое, но суть времени состояла совсем не в этом. «Братки» – порождение и продолжение советского криминального мира, который в 1990-е просто перестал быть подпольным и вышел на поверхность жизни. И сама экономика 1990-х была вовсе не «диким капитализмом», как её стараются представить, а наоборот, «номенклатурным капитализмом» – также прямым порождением СССР. Эта экономика напрямую выросла из подпольной рыночной экономики, которая всегда существовала в СССР, как ни пыталось государство её уничтожить.
И вот в 1990-е она вышла на поверхность и стала легальной. И в ней действовали все те же мафиозные принципы «блата» и «своих людей», которые задолго до этого сформировались в СССР. СССР был во многом возвращением к феодальному обществу, и на феодальных принципах была построена его экономика – как легальная, так и нелегальная. И на этих же принципах работала и экономика 1990-х, она и не могла быть иной.
Для сравнения стоит напомнить, что экономика до 1917 г. носила радикально иной характер, её можно назвать «народным капитализмом» – она вырастала «снизу», из хозяйственной самостоятельности людей активных и предприимчивых. 90% предпринимателей всех уровней тогда были выходцами из крестьян в первом или втором поколении. Экономика после 1991 г. была продуктом разлагающейся советской экономики – «приватизаторами» были либо представители советской номенклатуры, либо выходцы из криминального мира, которые быстро слились в органичном симбиозе. Эта «приватизация» на самом деле была прямым и естественным продолжением большевистской «экспроприации»: после того как в СССР вся собственность была отнята у народа государством, обратно отдавать её народу никто не собирался, и она была «распилена» советской номенклатурой – наследниками большевиков. И это было абсолютно неизбежно.
Но «вытянули» экономику 1990-х из пропасти вовсе не они, а элементы возродившегося «народного капитализма». Миллионы «мелких» и «средних» предпринимателей – эта часть народа, в которой советский строй не смог убить стремление к свободной деятельности и частной инициативе – тогда и создали подлинный рынок, который и стал затем уже в 2000-х основой для экономического взлета России.
И дело не только в экономике. То же самое происходило и во всех остальных сферах жизни. Трудно передать словами тот особый «дух 1990-х», это ощущение абсолютной свободы, несмотря на трудные условия жизни. Более того, именно эта неуверенность в будущем и постоянный риск, надежда только на удачу и только на собственные силы, а не на государство, формирует подлинно свободного человека. Так называемая «уверенность в завтрашнем дне» формирует только рабов и бездарей. Именно переизбыток таких рабов и бездарей и является главной причиной так называемого «неосоветизма».
И наконец, самой главное в 1990-х, без чего они бы ничего не стоили: это мощное возрождение Церкви, массовое строительство храмов и массовое возвращение народа к вере. Россия стала практически единственной страной в мире, где происходила не секуляризация, а наоборот, рехристианизация. Сейчас, к сожалению, этот процесс практически остановился; все, что мы имеем в сфере духовного возрождения, – это наследие 1990-х.
Совсем не долго осталось господствовать «рожденным в СССР», и когда они уйдут, на их место придут «люди 1990-х». И тогда Россия снова сделает следующий рывок в своем возрождении. Те, для кого 1990-е стали родными, кто сформировался тогда, по-другому не умеют.
Виталий Даренский
Источник Версия для печати
