Несмотря на определенную стабилизацию Курского фронта и некоторое продвижение наших частей, по-прежнему есть участки, где противник опять пытается продвинуться вглубь России. Сегодня нашим воинам, всем нам, нелишне прочесть стихотворение, написанное Константином Симоновым в далеком 1942 году «Безыменное поле». Тогда немцы стремительно наступали, обращая Красную Армию в паническое бегство. Данное стихотворение должно было способствовать поднятию боевого духа.
Опять мы отходим, товарищ,
Опять проиграли мы бой,
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной.
…
Что мертвые сраму не имут, —
Нет, имут, скажу я тебе.
Нет, имут. Глухими ночами,
Когда мы отходим назад,
Восставши из праха, за нами
Покойники наши следят.
Солдаты далеких походов,
Умершие грудью вперед,
Со срамом и яростью слышат
Полночные скрипы подвод.
И, вынести срама не в силах,
Мне чудится в страшной ночи —
Встают мертвецы всей России,
Поют мертвецам трубачи.
Беззвучно играют их трубы,
Незримы от ног их следы,
Словами беззвучной команды
Их ротные строят в ряды.
Они не хотят оставаться
В забытых могилах своих,
Чтоб вражеских пушек колеса
К востоку ползли через них.
В бело-зеленых мундирах,
Павшие при Петре,
Мертвые преображенцы
Строятся молча в каре.
Плачут седые капралы,
Протяжно играет рожок,
Впервые с Полтавского боя
Уходят они на восток.
Из-под твердынь Измаила,
Не знавший досель ретирад,
Понуро уходит последний
Суворовский мертвый солдат.
Гремят барабаны в Карпатах,
И трубы над Бугом поют,
Сибирские мертвые роты
У стен Перемышля встают.
И на истлевших постромках
Вспять через Неман и Прут
Артиллерийские кони
Разбитые пушки везут.
…
Конечно, не следует искать прямых аналогий или даже стараться найти косвенные сравнения, надо почувствовать тот глубинный смысл, который вкладывал поэт в саму суть своего стихотворения, и несмотря на то, что оно было написано применительно к той войне, его патриотический дух не утратил своей явственной значимости.
Характерно, что Симонов обращается не к примерам прошлых «героических побед» Красной Армии, не к Гражданской и финской войнам, не к Халхин-Голу, а к русским воинам Петра I, Суворова, победе при Измаиле… Взывает (и надо сказать, совершенно с православной позиции) к памяти погибших героев Отечества, как бы мистически осуждающих бегство с поля брани, подтверждая, что у Бога все живы.
И то, что в дальнейшем были введены ордена Александра Невского, Суворова, Кутузова, Нахимова, Ушакова, наплечные погоны, близкие и аналогичные погонам Императорской Армии, лишний раз подчеркивает, что в трудный для страны момент даже большевики понимали необходимость поднятия боевого духа и дисциплины не на примерах, построенных на песке идеологических догм, органически не связанных ни плотью, ни кровью с Россией, а на примерах русских традиций славной Российской Империи.
Г. Н. Шимко
